23 - Игорь Лесев

Постепенно я стал приходить в себя. Биение сердца нормализовалось, страх понемногу отходил. Необходимо было заняться осмотром квартиры. Глаза стали немного привыкать к темноте, по крайней мере, я смог разглядеть, что нахожусь в квадратной прихожей, но было еще довольно темно, чтобы смело шагать по квартире. Опираясь о стену рукой, я последовал вглубь. Неожиданно моя рука проскользнула по небольшому гладкому выступу и всю прихожую осветил яркий свет. Я нащупал выключатель. Первым желанием было сразу же выключить свет, но, увидев диван и большой телевизор, я ощутил вдруг такой домашний уют, что решил оставить свет. Нужно только дверной глазок чем-то завесить. Рядом со мной стоял журнальный столик, весь заваленный женскими журналами. Оторвав с верхнего полстранички, я вернулся к двери и забил бумагой глазок. По крайней мере, с лестничной площадки теперь не будет видно, что здесь горит свет.

Сама прихожая произвела на меня самое благоприятное впечатление. Помимо небольшого диванчика и большого телевизора (видимо, для семейного просмотра) здесь стояла огромная кадка с экзотической пальмой, а на стене висело множество маленьких картин. По сути, сама прихожая представляла из себя комнату, только проходную. По бокам располагались две закрытые двери, а прямо по центру коридор сужался и чуть заворачивал. Обход я решил начать с левой двери.

Открыв ее, я очутился в просторной спальне. Скорее всего, до смерти матери Алисы здесь спали ее родители, об этом говорили огромная двуспальная кровать и две тумбочки по ее бокам. Я зашторил окно и включил один из торшеров на тумбочке. Помимо кровати в спальне находились большой раздвижной шкаф, комод и трюмо. За шкафом был еще один телевизор. На стенах висело несколько фотографий Алисы и ее родителей. На одной из них я сразу узнал дальнобойщика Васю — им оказался тот самый здоровяк, который вырубил меня на похоронах Анилегны (или Алисы, я уже сам запутался).

Я вышел из спальни и прошел в противоположную комнату. Похоже, это была комната Алисы. Небольшой уютный диванчик, шкаф с книгами, письменный стол, компьютер, танк… На столе стоял мой танк Т-34, которым я проткнул глаз Сони еще на чердаке! Откуда он тут взялся?! Благоприятное впечатление от квартиры мгновенно сменилось чувством опасности. Гулу уже побывали здесь, и, значит, я вряд ли найду для себя что-то полезное. Если Алиса что-то здесь и хранила, эти твари наверняка уже все перерыли.

В паскудном настроении я прошел в прихожую и, поочередно открыв двери в ванную и туалет, вышел на кухню. Типичная совковая белая кухня, с массой наклеек, зато чистая и знакомая. Я сел на табурет. По крайней мере, здесь нет трупов. Хотя я еще в шкафы не заглядывал. В любом случае, раз уж я сюда проник, нужно осмотреть квартиру более детально.

Начал я со спальни родителей. В шкафу оказалась исключительно женская одежда (отец Алисы здесь явно редко бывает). В комоде в основном постельное белье, пижамы, ночнушки, полотенца. На трюмо — женские причиндалы: кремы, помады, — в общем, все те странные вещи, назначение которых я к двадцати пяти годам еще толком не разобрал. Помимо всего здесь стояла красивая музыкальная шкатулка со специальными отсеками для украшений. К моему удивлению, внутри оказалась одна бижутерия. Не было ни одного не только золотого, но даже серебряного украшения. Видимо, гулу уже вытащили из квартиры все ценное.

Затем я перебрался в комнату Алисы. Здесь, помимо всяких девичьих безделушек (плюшевых котов, детских рисунков, набора марок), мое внимание привлек компьютер, вернее, его содержимое. Я просидел за ним не менее часа (чтобы зайти в Интернет, у меня не было пароля), выискивая в «Моих документах» и «Моем компьютере» хоть что-то, связанное с гулу. Но ничего, кроме фильмов, курсовых работ по экономике и дурацких фотографий, я не нашел. Правда, меня удивила одна запись среди музыкальных файлов, включив ее, я услышал какое-то невнятное бормотание. Как будто читался стих на непонятном мне языке, в основном было сплошное «бу-бу-бу» и сопровождающее это «бу» хрипение. Может, запись была плохая или колонки плохо работали — не понятно. И, что самое странное, файл был в папке «Руки вверх» — так называлась группа, на которой я вырос. Все мои одноклассники слушали рок, а я «Руки вверх». Мне этот бубнеж надоел и, закрыв файл, я стал выключать компьютер. Но неожиданно этот файл вновь выскочил, и «бу-бу-бу» стало громче. На этот раз я не стал спешить выключать, а вслушался. Мне показалось, что я расслышал слово «уйди» или «иди» — и вновь «бу-бу-бу». От этого мерзкого стишка стало совсем неуютно, но и вторая попытка выключить компьютер не удалась — файл вновь всплыл сам по себе. Устав возиться с компьютером, я просто выдернул шнур из розетки, и все прекратилось.

Завершив осмотр комнаты Алисы, я перебрался на кухню. Здесь тоже ничего примечательного не было. Получалось, что в квартиру я пробрался зря.

Настенные часы в кухне показывали начало десятого. Нужно было решать, что делать дальше. Ночевать в квартире было опасно, сюда могли проникнуть гулу. Да и квартира Анилегны расположена напротив. Но и идти на ночь глядя было некуда. У меня оставалось меньше ста гривен в кармане, с этими деньгами даже в гостинице не переночуешь. Да и шатание по ночному незнакомому городу вовсе не гарантирует безопасности — с таким же успехом можно встретить гулу или милиционеров на улице. Последним аргументом в пользу ночевки в квартире стала кладовка, в которой я обнаружил целую батарею рыбных консервов и всевозможной закрутки.

Заглянув на балкон, я увидел пол-ящика картошки. Похоже, жизнь стала налаживаться.

Из духовки я извлек вполне чистую сковородку, перешел в спальню к родителям и, включив телевизор, стал чистить картошку.

Телевизор я не смотрел почти две недели, но, пройдя по новостным каналам, так ничего сенсационного для себя не открыл. Похоже, эта страна сама по себе уже сенсация. Переключая беспорядочно один канал за другим, я остановился на «Криминальных хрониках».

«Напоминаем, двое суток назад в одном из столичных общежитий были обнаружены зверски убитыми четыре человека, среди которых десятилетняя девочка. Ее мать по-прежнему в розыске. Основным подозреваемым в совершении группового убийства является помощник народного депутата Лесков Виктор Николаевич, тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения. — В правом углу экрана высветилась моя паспортная фотография, видимо, в отделе кадров парламента уже успели взять. — Но история с Лесковым получила неожиданное продолжение. Семнадцатого апреля случайные прохожие обнаружили на Замковой горе страшную находку — трупы девятилетней девочки и двадцатисемилетнего парня со следами насильственного удушения. Рядом с ними было обнаружено еще одно тело, предположительно, женщины, которая, по предварительным оценкам, умерла более ста лет назад, но ее тело до недавнего времени совершенно не было подвержено разложению. Как оно оказалось рядом с трупами ребенка и молодого человека, пока остается загадкой, однако первая версия преступления — убийство с ритуальной мотивацией. Немедленно был отработан план «Перехват», и усиленные патрули милиции вместе с солдатами срочной службы тщательно прочесали весь район Замковой горы, в результате чего был обнаружен еще один труп — молодой девушки. Изувер выколол своей жертве глаза и буквально порвал рот, после чего задушил девушку. Все три убийства оперативники связывают между собой, особенно учитывая тот факт, что жертва была подругой убитого парня. Приблизительно в это же время Лесков был замечен возле станции метро «Контрактовая площадь», которая расположена рядом с Замковой горой. Мы напоминаем приметы подозреваемого: высокого роста, темный цвет волос, зеленые глаза…» Я сидел ошарашенный. Девушка убита?! Я же догнал ее. Она меня испугалась. И я сразу ушел. И все! Сестра Анилегны была уже мертва. Тогда кто убил девушку?! «Программе «Криминальные хроники» стало известно, что пропала мать Лескова, проживающая в городе Г. Мы просим еще раз вглядеться в лицо человека, подозреваемого в серийных убийствах. Помните, этот человек подозревается в убийстве как минимум шести человек, среди которых двое детей. Также пропали две женщины, которые находятся в розыске…».