Машина времени шутит - Кейт Лаумер

— Сколько звеньев связи все еще действует?

— Во всем секторе меньше, чем полмиллиарда, — сказал он, скривив при этом свои красиво очерченные губы. — Тем не менее этого достаточно — для одной пульсации.

— Почему только для одной пульсации?

В этот раз его улыбка была слегка угрюмой.

— Во-первых, потому что разовая пиковая потребность энергии такова, что полностью опустошит участвующие звенья почти мгновенно, и, во-вторых, освобождающаяся энергия в момент превратит систему в груду обломков.

— Итак, все, что нам следует сделать, это — довести до идиотского состояния полмиллиарда людей, все еще верящих нам, разрушить станцию, которую они нам доверили, и мы в безопасности.

— Ну, вы высказались довольно эмоционально, но по существу правильно.

— Я не перестаю удивляться, почему вы не провернете все это без меня?

Он раскинул руки и милостиво улыбнулся.

— Почему? В конце концов мы друзья, коллеги; я всегда уважал вас… — Его улыбка стала шире и почти снисходительной. — Ваши таланты, хотя и не все ваши взгляды.

— Помогите мне встать, — сказал я.

Он подскочил и взял меня за. локоть, я встал быстро и нанес ему прямой правый прямо в солнечное сплетение, вложив в удар всю силу и весь вес моего тела. Он издал неприятный звук и, сложившись, как складной нож, упал лицом вниз.

— Мои взгляды все еще не изменились, — сказал я. — Я остаюсь.

Как раз в это время прозвучал сигнал тревоги. Даже несмотря на сильную боль Бардел услышал его. Он перевернулся лицом вверх и, хотя еще был согнут, как червяк на сковородке, с трудом выдохнул: «Флорин… быстро… это наш… последний шанс…». Он еще продолжал говорить, а я уже развернулся к боевому пульту, чтобы сделать все возможное перед смертью.

35

Знания были со мной, они теснились в лобных долях моего мозга: все, что мне пришлось делать, — это позволить себе автоматически реагировать: манипулировать кодирующими кнопками, нажимая их ряд за рядом, собирая мощь энергосистемы; затем подойти к креслу, усесться, пристегнуться, запустить боевую систему станции. Кресло плавно поднялось в центральную точку. Я почувствовал, как первые предварительные волны вибрации ударили по станции, и увидел, как напротив меня в ответ замигали огоньки, почувствовал, как энергия поступает в мой мозг, заполняет его, как он расширяется в поисках контакта, а в это время изогнутые белоснежные стены меркнут и исчезают. Я увидел последний быстротечный образ крошечной пылинки — одинокой станции в межзвездном пространстве и одинокого себя внутри нее. Затем все это исчезло в бесконечности позади меня. А передо мной из темноты появился Дисс. Я увидел его издалека — гигантскую фигуру динозавра, величественную, неотразимую, с отблесками света на его пурпурной полированной чешуйчатой броне, со сверкающими фиолетовыми глазами. Он остановился, его тело возвышалось башней на фоне звезд.

— Флорин! — его голос гремел, заполняя весь космос, как орган заполняет собор. — Значит, мы снова встретились. Я полагал, что в последнюю нашу встречу ты утолил жажду дуэлей.

Я не ответил ему. Я выбрал место на бледном изгибе его округлого брюха и подумал о том, что в ней должна быть дыра, попытался представить ее. Казалось, Дисс не обратил на это внимания.

— Еще не слишком поздно, чтобы прийти к соглашению, — прогремел он. — Я могу, конечно, уничтожить тебя, о чем правдиво предупреждал тебя Бардел. Но у меня нет чувства мести, нет желания унизить тебя. Бардел солгал, нарисовав меня чудовищем, намеревающимся сожрать мозги твоих соплеменников. — Он захохотал смехом Гаргантюа. — Зачем совершать такое зверство? Что я выиграю от этого?

Я сузил размеры выбранной цели, сконцентрировал на нем все свои силы. Дисс поднял гигантскую лапу и лениво почесал это место.

— Я, конечно, восхищаюсь силой твоего духа — встать одному на защиту безнадежного дела. Видишь, и я не лишен чувств. Но я не могу из сентиментальных соображений пренебречь своим долгом. Я однажды уже просил тебя на джентльменских условиях уничтожить машину сновидений. Ты не сделал этого. Вместо этого ты продолжал совать нос в чужие дела, выкопал несколько новых фактиков — ну, и каков результат? Признаю, что машина не столь невинна, как я обрисовал ее; твоя роль не столь незначительна, чтобы быть делегатом, представляющим второстепенную планету в Галактическом Парламенте. Но меняет ли это что-нибудь — за исключением масштаба? Галактический Консенсунс стар, Флорин, старше, чем твоя младенческая раса. Он не может далее переносить ваш производящий хаос экспансионизм, так же как человеческий организм не может переносить раковые клетки. Так же, как тело мобилизует все свои защитные силы, чтобы победить болезнь, так и мы мобилизуем столько сил, сколько необходимо, чтобы сдержать тебя. Это все, что мы намерены сделать, Флорин: ограничить тебя в твоем собственном секторе космоса, положить конец производимому тобой беспорядку. Полагаю, теперь ты знаешь достаточно, чтобы склониться перед неизбежным?

Я не ответил, полностью сконцентрировавшись на своей атаке. Он рассеянно потрогал пальцем пятно и нахмурился.

— Покинь энергосистему, Флорин. Воспользуйся для уничтожения аппарата методом Бардела; у меня нет возражений, если ты быстро удерешь на другой конец Галактики со всей добычей, какую выберешь; гарантирую, что тебе будет позволено мирно жить в безвестности после… — Он замолчал и положил руку на живот. — Флорин, — заревел он. — Что ты… — Он внезапно зловеще закричал и стал рвать когтями сам себя.

— Предатель! Под прикрытием переговоров ты напал на меня… Он замолк и начал сбивать яркие пурпурные языки пламени, которые охватили его, блестящая чешуя сворачивалась и чернела. Неожиданно он намного уменьшился в размерах, как будто изменилась вся перспектива. Он уже не выглядел гигантом на фоне равнины, а просто рептилией размером с человека, которая прыгала передо мной и пронзительно визжала, как я думал, скорее от ярости, чем от боли.

— Ну, — сказал я. — Как легко, и гораздо забавнее, чем когда это проделывают со мной.

— Прекрати, — закричал он голосом на пол-октавы более высоким, чем всегда. — Признаю, что вводил в заблуждение! Теперь я расскажу правду — но прекрати, пока не стало поздно для всех нас!

Я снизил температуру.

— Начинай говорить, Дисс, — сказал я.

— То, что я говорил тебе раньше, в основном, правда, — завизжал он. — Я просто исказил определенные элементы. Теперь я понимаю, что это была ошибка. Единственным моим желанием было избежать осложнений, урегулировать дело как можно быстрее и проще. Но я недооценил тебя. — Он посмотрел на меня дикими от ярости глазами, дымок от затухающего пламени клубился вокруг его узкой головы. — Тобой не так легко манипулировать, Флорин.