Машина времени шутит - Кейт Лаумер

— Бардел, включи машину сновидений.

— Но… вы не подключены к ней.

— Просто включи. Я подключусь к ней отсюда.

— Я требую, чтобы вы сказали нам, что собираетесь делать! — прорычал Ван Ваук.

— Полегче, — сказал я. — До сих пор я плыл по течению. Теперь я беру рулевое управление в свои руки.

— Что это значит?

— Кое-кто делал намеки, что я ответствен за некоторые аномалии. Старая идея монстра, порождающего монстра. Согласно этой теории я был первоисточником зла и, одновременно, главной жертвой — бессознательно. Я переношу действие в сферу сознания. Следующий трюк, который вы увидите, будет произведен осознанно.

Иридани и Ван Ваук одновременно издали какие-то невнятные звуки; Трейт оттолкнулся от стены и замер в нерешительности. Бардел крикнул: — Работает!

— Не делайте этого, Флорин! — рявкнул Ван Ваук. — Разве вы не видите ужасную опасность, сопровождающую… — Он дошел до этого места, когда Иридани и Трейт атаковали меня, бросившись мне в ноги. Я остался на месте и мысленно нарисовал кирпичную стену высотой до колена, пересекающую комнату.

И она возникла на этом месте.

Трейт ударился о нее в полете, перевернулся и шлепнулся на спину, как будто упал с крыши. Иридани чуть сдержался, притормозил, выставил руки вперед, его рот сжался в ожидании боли; он врезался в кирпичи и свалился вбок, издав звук, какой испускает кошка, когда на нее наступили.

— Ради Бога, — выкрикнул Ван Ваук и попытался заползти на стену позади себя. Иридани заблеял, как овца, замычал сопрано, как корова, переворачиваясь и поджимая ноги. Бардел закудахтал, как цыпленок в конвульсиях эпилептического припадка. Трейт просто лежал на месте, как дохлая лошадь.

— На сегодня этого зверинца достаточно, — сказал я и вообразил, что их не существует. Они исчезли.

— Теперь мы куда-нибудь выберемся, — сказал я и вообразил, что у комнаты нет одной из стен.

Она послушно исчезла, оставив на своем месте пористую поверхность бетона.

— Изыди, бетон, — пожелал я, но он остался. Я отбросил три другие стены, пол и потолок, мебель и все остальное, обнажив со всех шести сторон вокруг меня грубый бетон, слабо отсвечивающий жутковатым фиолетовым светом.

Я предпринял еще одну попытку, с еще большими усилиями. Ничего не изменилось.

— О'кей, — сказал я громко, мои слова ударились о глухие стены и упали замертво. — Попробуем сконцентрировать усилия. — Я выбрал место на стене и сказал себе, что его нет. Возможно, оно слегка затуманилось, но не исчезло. Я сузил фокусировку до пятна размером с монету в десять центов. Фиолетовый цвет потускнел в этом месте, и больше ничего. Я сжал фокус до размеров булавочной головки, бросил все силы на нее…

От точки зигзагом во все стороны побежали трещины. Выпал толстый кусок, впустив серый свет и завивающиеся щупальца тумана. Остальная стена шмякнулась, как сырое тесто, почти беззвучно. Я пробрался через мягкий мусор в водоворот тумана. Пушистым грибом-дождевиком впереди блеснул свет. Когда я подошел, он превратился в уличный фонарь, старомодную карбидную лампу в железном корпусе на высоком стальном шесте. Я остановился и прислушался. Кто-то приближался. Через мгновение Дисс, лиловато-розовый монстр, появился в поле зрения, одетый в черный вечерний костюм.

— Ну и ну, — сказал он, причем прозвучало это не так небрежно, как могло бы. — Как вы попали сюда?

— Я не попадал, — сказал я. — Вы находитесь в передающей кабине в двух световых годах от Солнца, а я погоняю парой кошмаров на старой доброй Улице Сновидений, помните?

Он выдавил смешок в ответ на мою шутку и сразу же отбросил его, почти не использовав.

— Вам не удалось выполнить нашего соглашения, — сказал он тоном, показывающим, что его чувства ущемлены, но не смертельно.

— Может быть, это ускользнуло из моей памяти. Я выучил несколько фокусов с того времени, Дисс. Например, таких. — Я превратил уличный фонарь в дерево и зажег его крону. Пламя, весело потрескивая, выбрасывалось в ночь. Дисс чуть изогнул бровь или, скорее, место, где должна была быть бровь, если бы она у него была.

— То, что вы делаете, — сказал он, перекрывая рев огня, — опасно. Слишком опасно, чтобы позволить это. Я говорил вам…

— Ага, вы говорили мне, — сказал я. — Как вы, Дисс? За какую команду вы играете?

Тени от затухающего пламени плясали на его лице.

— Это никак вас не касается, — сказал он резким тоном человека, который хочет прекратить спор до того, как он начался. — Вы симпатичное существо, вовлеченное в великие дела. Из сострадания я предложил вам защиту, проигнорировать ее, значит подвергнуться риску.

— Следующая строчка — вы даете мне еще один шанс, не правда ли, Дисс? Что если я отвергну предложение?

— Не будь круглым идиотом, Флорин! Возвращайся туда, откуда ты родом, и разрушь аппарат, который забросил тебя в нынешнюю трудную ситуацию.

— С чего бы я должен делать это? Ради ваших маленьких круглых глазок?

— За тобой должок, Флорин! Они поместили тебя в машину как подопытную морскую свинку, куклу, реагирующую на их желания. Каким образом, ты думаешь, тебе удалось избавиться от их контроля? Собственными усилиями, без посторонней помощи? — Он улыбнулся от одной мысли об этом. — Есть ли у тебя лотерейный билет в кармане, дорогой парнишка? Не стоит проверять — я знаю, он там. Я внедрил его туда. Думаю, что выражение правильное. На самом деле это совершенно необычная комплексная печатная плата, настроенная на ритмы твоего управления. Я дал ее тебе, чтобы помочь тебе приобрести свободу действий, чтобы я мог вступить с тобой в переговоры как с равным. Итак, ты видишь, что кое-что мне должен, а?

— Вам придется разъяснить это получше, Дисс. Ведь вы помните, что я просто парнишка из маленького городка? Или, по крайней мере, вы так мне говорили.

Дисс сделал раздраженный жест: — Благодаря необычайному везению ты получил возможность сохранить чистоту твоего мира, надеюсь, до того времени в далеком будущем, когда вы будете способны вступить в конфронтацию с Галактической Властью! Не пренебрегай этим шансом из-за неверного чувства ущемленного самолюбия, какого-то атавистического обезьяньего любопытства…

В знаете слишком много о моем маленьком захолустном мире, Дисс. Это беспокоит меня. Ложь всегда беспокоит меня, особенно когда кажется беспричинной. Что же вам нужно на самом деле?

— Довольно, Флорин! Я был терпелив с тобой — гораздо более терпелив, чем ты этого заслуживаешь! Сейчас ты возвратишься к месту своего основного пребывания и разрушишь машину сновидений!