Загадочная пленница Карибов - Серно Вольф

— Qui, qui, может, это действие ruscus aculeatus, а может, целебных камней. Возможно, того и другого или просто Божье благоволение. Главное, он выздоравливает. Dieu merci![81] У ребенка Франсиски будет отец.

— Это хорошая новость! А можно мне его осмотреть?

— Qui, certainement![82]

Жар у Хайме и вправду спал. Его глаза были ясные, пульс нормальный. Единственное — он был еще очень слаб.

— Я попросил бы тебя еще два дня подержать Хайме в постели, — обратился Витус к Ахиллу. — И пусть хорошенько ест, только не жирную пищу. Лучше всего бульон с постным мясом, хлеб и фрукты. Окрепнет — может выпить стаканчик вина.

Луиза, которая стояла рядом с ним при каждом перечисленном пункте кивала. Вместо нее ответ дал Ахилл:

— Он получит все необходимое, n’est-ce pas? Луиза позаботится. Она… э-э… как это говорится… хорошая сиделка.

Они только собрались покинуть выздоравливавшего, как Хайме схватил руку Витуса и прошептал:

— Благослови вас Господи, сеньор!

— Ну-ну, что ты! — Витус, который понимал, что его вклад в лечение пильщика невелик, почувствовал себя неловко. — Лучше благодари Ахилла и Луизу.

— Это я постоянно делаю. — Хайме наконец отпустил его руку. — Только я думаю, что это была иглица, это она помогла.

— Ну и ладно. — Витус не хотел обнаруживать, как его порадовало это сообщение. — Главное, ты снова будешь здоров. А вот твои глаза… Они хоть и чистые, но веки все еще воспалены. Здесь показан коллириум.

Ахилл наморщил лоб:

— Минуточку, месье корабельный доктор, а что такое… э-э… коллириум?

— Лекарство от воспаления глаз. Изготавливается оно на основе свинцового пластыря, в его состав также входят квасцы, цветки арники и черной бузины, перетертые в порошок. Хорошо бы ты раздобыл ингредиенты прямо сейчас, тогда еще сегодня я смог бы приготовить коллириум.

— Ах, топ ami, это очень сложно, если не impossible[83]!

— Да ну! Может быть, дело в деньгах? Тогда мы с друзьями с удовольствием поможем, если…

— Ба! Да ты хочешь меня обидеть?! Дело не в деньгах, compris? Дело в… э-э… плохой фармации, qui?

Витус поднял руки:

— Извини. Понимаю. Тогда надо промывать Джейму глаза каждые два часа чистой колодезной водой. Но не слишком холодной, и хорошо бы добавить в нее капельку меда, но совсем маленькую, и мед должен быть хорошо распущен. Думаю, Луиза с этим справится. Правда, Луиза?

Под его дружелюбным взглядом Луиза опустила голову.

— Хорошо. Спасибо тебе. Поверь, я знаю, как могут выхаживать больных женские руки.

Девушка робко кивнула, поспешно отвернулась, наклонилась и поправила одеяло на Хайме.

— Кого-то мне напоминают твои движения…

Прошло еще несколько дней. Однажды к вечеру Витус задержался в комнате прорицательницы, рассматривая в дальнем углу целебные камни, и невольно стал свидетелем того, как Ахилл, сейчас выступающий в роли Ариэль, расхваливал нескольким женщинам свои чудодейственные средства. Среди посетительниц была и жена пильщика. Франсиска как раз с сомнением возражала:

— Ну не знаю, дорогая мадам Ариэль, не знаю… Напиток, который дарит вечную молодость? Это не от Бога.

И прежде чем гермафродит успел что-то ответить, вмешалась толстозадая жена рыбака:

— Да что ты говоришь, Франсиска! Бог дает нам жизнь и забирает, если ему это угодно. Но нигде не сказано, что мы не должны сохранять нашу красоту.

Слышать подобные речи из уст этой женщины было по меньшей мере смешно, потому что в ее грубых, изнуренных тяжелой работой чертах не осталось ничего прекрасного. Жена рыбака решительно схватила флакончик, который прорицательница держала в руках.

— Мне вот только интересно, подействует ли он. С виду похоже на бульон из рыбных костей.

— Бульон из рыбных костей?! — Ариэль взвизгнула от возмущения и вырвала флакончик из мозолистых рук рыбачки. — Это, мадам, э-э… arcanum[84], compris? — Она торжественно подняла пузырек над головой. — Это тайное средство! Обычно я не раскрываю секрет своих снадобий, но сейчас сделаю исключение. Alors[85], две-три составные, не больше. — Целительница расправила складки своего белоснежного жабо, которое и сегодня украшало ее темно-вишневое платье, и приступила: — Зола тернового дерева, contenu, qui? Оловянный порошок, гвоздика, мед и vin naturelle[86]. Все это надо вскипятить и… э-э… — Она сделала таинственное лицо. — А что делать дальше, я вам не скажу. Оставлю в тайне и другие ингредиенты, как и их количественные пропорции.

Тощая женщина в чепце нерешительно кивнула и спросила, сколько стоит. Ариэль назвала цену. Все женщины как одна в ужасе вскрикнули. И тем не менее — Витус забавлялся вовсю — живо сдвинули головы и после короткого совещания выкупили один флакончик.

Как только женщины скрылись с глаз, Ариэль преобразилась в Ахилла. Его повадки и тембр голоса стали типично мужскими.

— Ах, топ ami, женщины, женщины! Отдадут последнее… Как там говорится?.. Последнюю рубашку за молодость! Вечной молодости я им дать не могу, а вот положительные эмоции — ради Бога, n’est-ce pas?

— Не слишком ли высока цена за положительные эмоции? — спросил Витус, выступая из сумрака, и сел напротив.

— А! Пустяки! — Ахилл пригладил локоны на парике Ариэль. — Здоровье, топ ami, напрямую связано с положительными эмоциями, compris? Когда я бодр и весел — я здоров, когда я здоров, то хорошо выгляжу. А если я подавлен, выгляжу плохо и рано умираю, c’est tout[87], qui?

— Под таким углом я еще никогда не рассматривал этот вопрос, — рассмеялся Витус. — Но если это так просто, зачем же тебе тогда целебные камни и все остальное?

Теперь смеялся и Ахилл:

— Снова со мной говорит l’anglais. Дотошный, как всегда. — Он обвел широким жестом свои драгоценности. — Мои любимцы, это… э-э… как там говорится?.. Это мои чувства, обратившиеся в камни, compris? — Он проворно вскочил и выбрал из всех ровно дюжину. Один за другим клал он камни Витусу на ладонь. — А? Что ты чувствуешь?

Витус помедлил с ответом.

— Ну, у меня такое ощущение, что камни начинают оживать. Может быть, оттого, что впитывают в себя тепло моего тела… Хотя нет, не только. Мне кажется, в них заключена собственная сила, своего рода излучение, которое они передают мне. Постоянное тихое излучение, их сила пронизывает меня. Приятное чувство.

— А! Ты почувствовал! — Ахилл подскочил. — Fantastique![88] Я знал это! Ты… э-э… sensible[89], qui? Не каждый чувствует так отчетливо. А скажи, который из моих любимцев самый сильный?

— Думаю, этот, — Витус показал на прозрачный горный хрусталь.

— A! Qui! А в какой день ты родился?

— Девятого марта, то есть…

— Le neuf mars, топ ami?[90] разочарованно протянул Ахилл. — Этого не может быть! Кристалл не воздействует на Рыб.

— Я хотел сказать, что вообще-то я родился в первых числах февраля. — Витус не хотел сейчас углубляться в свою историю с подкидышем, это могло бы далеко увести.

— А! — с облегчением выдохнул Ахилл. — Это другое дело, тогда все правильно! Каждый знак зодиака имеет свой… э-э… амулет, compris? И сила камня особенно проявляется на своем знаке. Voila. — Он взмахнул рукой в сторону зодиакального круга под потолком. — Сапфир влияет на Рыб, горный хрусталь — на Водолея, то есть на тебя. Или я должен обращаться к тебе «корабельный доктор»? Voila, хризопраз дает силу Козерогу, гиацинт — Стрельцу, аметист — Скорпиону, берилл — Весам… Кстати, о берилле, — отвлекся Ахилл. — А что там с Магистром? Ему явно нужны бериллы… э-э… глазные окуляры, n’est-ce pas?