Танец со змеей - Егор Вакула

– И как это они нам глаза не выцарапали? – Сказала она, роясь в одной из сумок.

– А мне чуть и не выцарапали. Смотри. Ой, у меня кровь идет с уха! Боги, много-то что-то…

– Погоди. Сейчас я до тебя доберусь. – Она достала искомый пузырек. – Сама только протру.

– Это Зеленый Яд? – Осекся Гордей.

– Да. – Октис вздохнула, откупорив бутылек, приготовилась к очередной волне острых ощущений. – Права была Опойка. Путь такой. В моей Книге, значит, мне так написано.

– В твоей книге? Что?.. – Гордей осекся, когда собеседница съежилась и прошипела, пытаясь стерпеть действие своего средства. – Ты знаешь, что Зеленый Яд – и на самом деле яд? Он убивает и отравляет всякую жизнь – знай только дозу.

– Потому он здесь разбавлен. Я им часто пользуюсь.

– Нельзя им часто пользоваться! Ты травишь себя.

– Да ты что за меня переживаешь-то? Ссадина, порез – заживает все равно. А бывает, что и не так. Рана не закрывается. Опойка же не зря меня сразу измазала. От траворы-то порезы прошли!

– А яд остался. Ты зеленая.

– Угум. И живая.

– Мертвая вода умертвляет ту часть, куда наносится. – Не успокаивался он. – Ты убиваешь часть себя.

– Может быть и так. Но иногда лучше что-то в себе убить, пока это не убило тебя самого. Книгарь, – она подняла на уровень глаз темный пузырек и покачала его, – здесь осталась половина. Тебе хватит на твои царапины.

– Не надо мне. Кто тебе такое насоветовал?

– Ведающие. – Хитро улыбнулась она.

– А! Так я и знал! Велели тебе себя травить, а ты и рада телом пострадать.

– А твое настолько богоподобно, что никакая краска к нему не должна прикасаться? Или ты просто жжения боишься? Ведь так?! Ха! Послушай меня. Ты не понял. Я ведь ради себя стараюсь. Телом ты не крепок – это не секрет. А из-за простуды твоей, тебя половина осталась – остальная вытекла с соплями. Закроются так твои раны – особенно, посреди болота? Пожалуйста, избавь меня от общества себя – гниющего и ноющего по этому поводу.

Гордей суетно помотал головой, повертелся на месте. Царапины ныли. Так нестерпимо, что он был готов заплатить, лишь бы поменяться с кем угодно местами и не чувствовать этой напасти.

– Деньги? – Наконец, согласился книгарь.

– Деньги? Да... – Октис вдруг поняла, что сейчас опять торговалась. Хотя до того ей казалось, что она спасает их обоих от будущих проблем. Или так на самом деле и было, но Гордей видит в ней только торговку? – Сколько у тебя осталось? – Вопрос выскочил из ее уст сам собой, без ее особых раздумий и согласия на то.

– Э-м-м... – Книгарь виновато протянул руку под бахрому балахона и пощупал кошель. – Не так уж много – все на мясо ушло. Жести с двадцать монет.

– Хорошо. Отдавай кошель. Поешь оставшуюся порцию, как в старые добрые времена – за мой счет. Только скидка тебе эта за один уговор.

– Какой?

– Я тебя сама помажу.

– Ты зачем?.. – На секунду он вообразил и ощутил ее присутствие – совсем вблизи от себя. Почувствовал тепло исходящее от нее. Ее дыхание на своей шее. Прикосновение пальцев. Но ум книгаря быстро пресек этот вспыхнувший букет мужских желаний. Эта женщина рядом только смеется над ним. Презирает. Она не видит в нем мужчины. Да и он готов признаться в этом – стоит ей только захотеть и немного поднажать. – Зачем тебе это? Какой толк?

– С самой питейной хочу тебе врезать. – Призналась Октис. – Я так долго уже ни с кем наедине не была, кроме седлонога. Но Светлотрав был замечательным напарником, а от твоего кривлянья только и спасение, что руки распустить и отыграться. – Она поднялась на ноги. – А так получается, что и ты спасен, и я довольна.

С кошелем в руке Гордей сделал шаг назад.

– Что-нибудь еще? – Служанка разлила вино по глиняным стаканам и оставила бутыль на столе.

– Нет. – Седой ветеран жестом велел ей идти. – Хотя. Та, что льет вино из бочки – хозяйка?

– Да, господин. – Она обернулась на полпути и вновь взглянула на посетителя.

– Пусть подойдет, когда по времени закончится мое вино.

Служанка поклонилась второй раз и, наконец, исчезла с глаз старика.

Он сидел один перед высоким столом, лицом к единственному выходу. Над головой нависали тяжелые каменные своды. Обтесанные блоки в толстых арках держали каменный пол второго этажа. И друг друга – самих себя, спасаясь от собственного падения и разрушения всей тяжелой конструкции лишь строгостью своих рядов и обоюдным давлением, оказываемым на соседей. – Надежная твердь на самые долгие сезоны. – Скажет обыватель. – Только постоянная борьба ради отсрочки гибели. – Ответит тот, кто задумается о силах, держащих арку недвижимой над ним.

Высокий подиум перед столом был застелен шерстяным покрывалом, выкрашенным когда-то в синий цвет. Клиент устроился поближе к столу, предварительно сняв сапоги и подтолкнув под зад несколько простых подушек. Кроме снятой обуви и пыли, наметенной за день, на полу лежала пара деревянных ставней, совпадающих формой и количеством с небольшими окошками в стенах. Из окон и неприкрытой до конца двери доносились звуки харчевни, занявшей часть улицы и все комнаты первого этажа.

Старый солдат устало вздохнул, пригладил поредевшие седые волосы назад и схватил со стола кусок сыра, мяса, хлеба. Затолкал все в рот и запил большим глотком вина. Он закрыл глаза, а когда открыл, перед ним уже стоял подчиненный ему мастер-инструктор. Привилегированный клиент харчевни сделал вид, будто нисколько не взволнован неожиданным появлением гостя. И это у старшего мастера получилось отлично.

– Наслаждаетесь городскими благами, мастер Белогор? – Инструктор оставался крайне энергичным человеком. Юрким, подвижным. Он был моложе Белогора, но старый ведущий еще раз заметил, что только оптимизм и какая-то непостижимая внутренняя сила позволяла этому ветерану не превратиться в такую же, как он, старую рухлядь. Вместо того мастер оставался молодым хотя бы в своем постоянном движении.

– Я крайне рад выбраться из нашего гадюшника. – Белогор перебил зависть – лениво выползающую на первый план собственных рассуждений. – Белый форт пропах насквозь женской мочой. Стоит очутиться вовне, чтобы понять это.

– Одна проблема: мы взяли источник этого зловония с собой.

– Поэтому и держусь здесь. Но… хмм, нам ведь все равно придется вернуться к нашим Змеям? Не так ли? Есть результат?

– Результат? – Мастер извернулся, чтобы заглянуть в небольшое зарешеченное окошко-бойницу. – Да. Сейчас вы все узнаете из первых уст. – Заявил он и хитро улыбнулся.

Немедленно под массивные своды питейной ворвался солдат. Он вошел так стремительно, что перед столом Белогора ему пришлось неловко притормозить. На нем был черно-красный стеганый кафтан, грязно-алый плащ. Широкая стальная бляха ремня и щиток на груди хранили на себе следы недавней чистки от ржавчины. На голове сидел столь же чистый круглый шлем, туго притянутый подбородочным ремнем. Вершила головной убор грива из волос седлонога.