Танец со змеей - Егор Вакула

Она вытерла ладонь об его волосы, но те и без того были жирными. В конец разозлившись, женщина выдала ощутимую оплеуху своему нахальному неудобству.

– А-а-а-а! – Сначала прохрипело, затем застонало оно.

Ведущая не шелохнулась. Все еще неотомщенная и недовольная, она выбирала что предпринять дальше. Но именно в этот момент снизу донеся звук – заплескалась вода. Что-то погрузилось и всплыло обратно. Это мог быть мелкий лесной зверь. Ветка, невесть как опавшая в гниющий суп. Но Октис живо представила лапу здоровой твари, ступающую из жижи на корень соседнего дерева. Последовавший низкий рык только подтвердил ее опасения.

Они выдали себя. Случайно, по оплошности. Октис крепко схватила Гордея и зажала ладонью его рот. Невзирая на сопли, быстро затихшее сопротивление и неудобное положение обоих. Лишь бы он не двигался, не чихал, не сопел. Если понадобится, она будет держать Гордея до того момента, пока он не задохнется и не потеряет сознание. Зверь выдал себя, а, значит, не заметил их сразу. Они застали его врасплох – в ответ хищник может предпочесть ретироваться и тем избежать непонятной ситуации. Октис надеялась на это. Другого шанса не было.

Богомол уже начал вырываться из рук, а внизу по-прежнему раздавались чавканье болота и гулкий тик звериной утробы. Может быть, ум книгаря быстро и верно оценил ситуацию, смирившись с принятыми мерами, но его тело сопротивлялось удушению уже без всякой оглядки на разум. Октис не винила своего пленника. Она знала, что чувствовал он. Будто все его ощущения передавались ей через ее окаменевшие руки. Но, помимо четкой уверенности в своих действиях, придававшей ей лишние силы продолжать начатое, перволинейная ощущала и некоторое злорадство. Больше над собой, чем над слабым иносказателем. Она вспоминала себя – будто со стороны. Та лысая девочка, что так безоговорочно гнала Октис по темному болоту, сейчас, наконец, страдала и давилась жалостью к самой себе.

А зверь тем временем уходил все дальше. Затих нервный повторяющийся звук, утихла болотная каша. Октис подержала еще немного свою жертву и отпустила. Гордей в полуобморочном состоянии повалился обратно ей на грудь – она тому уже не мешала. Его первый вдох слегка запоздал, но все же он неловко взглотнул порцию воздуха, чтоб затем повторять это действие снова и снова – каждый раз чуть уверенней, чем раньше. Глядя на то, Октис вдруг почувствовала в себе отчетливую зависть. И только тогда она осознала, что все это время не дышала сама. Она силой заставила легкие вновь расправиться, но так, чтобы книгарь не услышал от нее тех же конвульсий, что все еще выдавал сам.

– Кто... это... был? – Простонал он.

– Понятия не имею. – Выдохнула она. – Я... никого не увидела в темноте. А ты сам-то? Сам можешь сказать, что за зверь так стрекочет низко? Есть такое в твоих книжках?

– Нет. Понятия не имею. А что это? Фу. В чем ты?..

– В. Твоих. Соплях. – Как можно сдержанней пояснила Октис.

– О-у-у. Я все... понимаю. Прости меня. Я... я не хотел. Боги! Я сейчас все исправлю. Я...

– Тише! – Приказала она. – Зверь может вернуться. Хочешь, чтобы он побыстрее освоился с такой диковинкой, как мы? Вот и молчи.

– Да, да. Вот. – Он затих и достал тряпицу из широкого кармана балахона. – Я сейчас все вытру...

– Что?! Ты сдурел?! Не смей ко мне прикасаться. С чего ты решил, что я тебе позволю еще и сопли свои растирать мне по груди? Немедленно отвались обратно, пока я тебя не выпихнула вниз – зверю на закормку.

Гордей вернулся в прежнее положение и прислонился спиной к стволу. Повертев какое-то время тряпку в руке, он молча протянул ее рассерженной спутнице. Издав тихий утробный рык – ничуть не хуже звериного – она все же взяла материю и приступила к чистке доспехов.

В этом было что-то знакомое. Очередное мимолетное воспоминание промелькнуло в сознании. Быстрая вспышка, но из-за нее Октис чуть не решилась тут же воплотить в жизнь последнюю из угроз и скинуть сопляка вниз. В конце концов, она опять сдержалась, нервно дотерла щиток и незамедлительно впечатала грязную тряпку аккурат в щеку соседа.

***

– Знаешь что? – Доверительно сообщила она. – Лезь-ка ты наверх.

– А почему я?

– Ты легче. Боюсь, что когда я залезу на верхушку дерева, оно наклонится вместе со мной обратно. Лазаешь ты вроде неплохо – справишься.

– Ты сразу решила, что лезть буду я – не так ли? – Нерешительно осмотрев путь вверх, переспросил Гордей.

– Да я и сейчас сомневаюсь, стоит ли тебе лезть. Ты же и без того труслив выше всякой нормы. В ориентировании тоже не понимаешь, скорее всего. Но лезть тебе придется. Давай, докажи, что ты не так бесполезен, как я о тебе думаю с самого начала.

– А что мне за это будет?

– Я не буду бить тебя! – Заявила она, пытаясь пресечь наметившийся игривый тон спутника.

– Эй, ну нельзя же вот так все держать на постоянных угрозах! Пригрози уже чем-нибудь хорошим.

– Я хорошо тебя побью. Чего ты хочешь? Еще раз пристроить слюнявые щеки у меня на груди?

– Да хотя бы. – Оживился молодой человек.

– Ах ты! Я же несерьезно! Хорошо. Позволю тебе в следующий раз наблюдать за мной во время тренировки. Если она, конечно, еще будет. Но за стояк свой получишь, если еще раз увижу. Ты сегодня за сопли не отхватил только из-за зверя.

– Договорились. – Выпалил Гордей и смело полез вверх.

Договорились. – Подумала Октис. Больше тренироваться она не собиралась. Ей было уже не до того. Да и обстановка в Донном лесу не располагала ни подходящим пространством, ни соответствующей атмосферой.

– Перелезай по этой ветке на соседнее дерево – оно выше всех здесь.

– Ты же сказала, что надо лезть по этому! – Простонал книгарь, потеряв разом половину прежней прыти.

– Ну и что ты на этом дереве осмотришь? Пышность кроны? А это дерево высокое, но лысое снизу. Все равно пришлось бы на него переходить через наше.

Гордей посмотрел на Октис и на макушку высокого дерева. После долгой ночевки на ветке в теле отдавало тупой болью. Но что-то незримое хлестало его по щекам. От чего-то ему и вправду хотелось доказать этой женщине, что он немного лучше, чем считает она. Справедливо считает, но… хоть в чем-то, хоть ненадолго – на один короткий миг – ему хотелось почувствовать себя мужчиной рядом с ней. Все же осторожно, но не собираясь отступать, Гордей полез с ветки на ветку.

Когда он перебрался на другое дерево, Октис поднялась и полезла в след.

– Эй, зачем ты? Не надо меня подталкивать! Всеми Богами прошу, всеми Творцами! Я все сделаю как надо. – Процедил сквозь зубы иносказатель.

– Не буду я тебя толкать. – Успокоила она. – Я ниже сяду. Иначе я тебя уже не увижу.