Призыв - Бентли Литтл

– Спасибо.

Роберт закрыл ящик, но не посмотрел Ричу в глаза.

– Просто сделай это.

Что она вообще здесь делает?

Шелли глядела через лобовое стекло микроавтобуса на дом Сью. На боковой стороне дома светилось квадратное окошко туалета, но все остальные окна были темны. Сью и остальные члены семьи спали как убитые. Спящие. Убитые.

Шелли поежилась.

– Сколько времени? – спросил мистер Хилман, смотритель кладбища.

Позади нее кто-то завозился.

– Час тридцать, – сказал мистер Граймс.

Шелли обернулась и посмотрела на двух мужчин и на силуэты других людей, находившихся внутри микроавтобуса. В нем чувствовалась атмосфера радостного возбуждения, и хотя Шелли тоже ее ощущала, хотя у нее ускорился пульс и ей не терпелось выйти и приступить к работе, она чувствовала, что все они были как-то уж слишком возбуждены и взвинчены и могут сегодня зайти слишком далеко. Это пугало ее. Это сильно пугало ее.

Все началось достаточно невинно. В прошлое воскресенье она пошла в церковь Святой Троицы. До нее доходили разные слухи и пересуды, и ей стало интересно. Служба проводилась снаружи, на свободном участке позади церкви, и там было более ста людей, сидевших на скамейках, складных стульях, одеялах и просто на камнях.

Прошло уже несколько лет с тех пор, как она была на религиозной службе, и Шелли не знала, что подвигло ее посетить эту. Она помнила, что церковь была пресным и довольно скучным местом – как документальный фильм: ты знаешь, что он хороший, но не получаешь никакого удовольствия.

Но от проповеди Уиллера она получила удовольствие.

О да, она ей очень понравилась.

Проповедник все ей растолковал. Ее темой были не притчи из прошлого, не библейские истории, которым две тысячи лет. Он говорил о настоящем. И о будущем. Это был разговор о грядущем мире, который заворожил ее… не только ее, но и других людей, которые сидели там, не обращая внимания на холодный пустынный воздух, увлеченные проповедью. Пастор Уиллер не говорил банальности, не делал смутных прогнозов об отдаленном будущем. Он говорил конкретно, объясняя, что Иисус все начнет сначала – сокрушит католиков, похоронит баптистов, раздавит методистов. Иисус любит кровь, говорил проповедник, и вкус человеческой плоти. Христос будет пировать, поедая тела усопших, в том числе и испорченные тела нечестивых, и очистит землю. Их выброшенные кости будут лежать вдоль шоссе 370 – границы пути праведников, который ведет через безжизненную пустыню к церкви Живого Христа.

Людей, сидевших рядом с ней, проповедь по-настоящему захватила, они кричали «аллилуйя» и «слава Иисусу!», и Шелли кричала тоже. У нее раскрылись глаза, будто она просто существовала как-нибудь двадцать два года своей жизни, но сейчас, наконец, получила приглашение в настоящую жизнь. Все непонятные слова, все фрагменты и осколки мыслей, которые Шелли узнала и усвоила за эти годы, вдруг встали на свои места, как фрагменты головоломки, и она вдруг поняла, зачем родилась и зачем пришла сюда.

Служить Господу Иисусу Христу.

И Иисус будет среди них на следующей неделе.

После проповеди Шелли осталась среди прихожан; она никого из них не знала, но хотела со всеми познакомиться. Она заметила мистера и миссис Граймс, в магазине которых, «Ранч Маркет», не раз бывала, и пошла к ним. Они разговаривали с группой из пяти или шести других мужчин и женщин, и все повернулись к ней, когда она к ним подошла.

– Иисус ненавидит китаёз, – сказала миссис Граймс. – Пастор сказал на прошлой неделе, что Господь ненавидит этих косоглазых язычников.

– Да, – сказала Шелли, кивая. Она не знала, почему согласилась с этим, – просто чувствовала, что это правильно.

– Вы хотите помочь нам выкурить их? – спросил другой мужчина и усмехнулся.

Было что-то заразительное в его ухмылке, и Шелли тоже улыбнулась ему. Он показался ей знакомым, и она знала, что видела его где-то в городе.

Мистер Граймс одобрительно кивнул.

– Тогда вы с нами.

Шелли осмотрелась и заметила, что вся конгрегация разбилась на небольшие группы из десяти-одиннадцати человек каждая. Все они что-то оживленно обсуждала. Они тоже обдумывали сходные планы?

Это было возможно. Неисповедимы пути Господа.

Низенький лысый мужчина с кудрявой седой бородой почесал свою обветренную грубую щеку.

– Я могу достать бензин, – сказал он. – Но как мы его подожжем?

– Не проблема, – сказал мистер Граймс.

И вот теперь они на месте.

Шелли еще раз посмотрела сквозь ветровое стекло на темный, спящий дом Сью.

У нее все еще были хорошие чувства относительно того, что они собирались сделать. Это все еще казалось ей правильным. У нее не было ни сомнений, ни чувства вины, ни мук совести. Это может испугать Сью, и она поймет свои ошибки, начнет ходить в церковь, поймет еще до начала следующей недели, пока еще не слишком поздно, что Иисус – это правда и свет. Ну а если все зайдет слишком далеко, если что-то произойдет и кто-то пострадает – что ж, на то божья воля.

Они со Сью всегда были подругами, начиная со второго класса, когда встретились в классе у миссис Майклс. Они столько пережили вместе. Начальную школу, и среднюю школу, и старшую школу. Фазы и стадии: куклы, музыка, мальчики. Сью была ее лучшей в мире подругой.

Однако Иисус был больше, чем друг. И если Шелли хотела стать одной из Избранных, одной из Сорока – нужно было доказать, что она достойна.

– Я думаю, что свет в туалете они оставляют гореть на всю ночь, – сказала она. – Вряд ли кто-то из них еще не спит.

– Думаю, вы правы, – сказал мистер Граймс. Он открыл дверь, вышел с водительской стороны, подошел к задней двери микроавтобуса и открыл ее.

– Не шумите, – сказала Шелли. – И давайте действовать быстро.

Она вышла из машины. Ее подстегивал адреналин, и девушка была готова ко всему.

– Иисус хочет, чтобы мы уничтожили вон те деревья, – сказал мистер Хилман. – Пастор говорил, что это самое важное.

Послышался шепот других мужчин и женщин, выходивших из автобуса и выразивших свое согласие с ним.

Шелли схватила одну из тяжелых сумок с сухими листьями, которые они собирались использовать как топливо для огня. Сумка была набита доверху, и ее тяжесть вызвала у девушки приятное чувство. Рядом с ней Хэл Ньюман, старик с бородой, нес свои канистры с бензином.

– Давайте поджарим китаёз, – сказал он.

Шелли усмехнулась ему.

– Давайте.

Сью разбудил запах дыма и бензина.

Ее первой ясной мыслью было: дом горит. Она попыталась сразу встать с кровати, но, поскольку еще не до конца проснулась, запуталась в простынях и упала на пол, сильно ударившись боком.

Сью не знала, что разбудило ее родителей: ее падение или запах дыма, но она услышала, как они громко и возбужденно говорят в своей спальне, и расслышала приглушенные слова – похоже, «огонь» и «деревья».