В заповедной глуши - Александр Мартынов

   Огромного роста, плечистый, кузнец был не просто могуч - он был чудовищно мо-гуч. Бугры мускулов вспухали или плавно перекатывались при каждом движении. На голой груди висел какой-то медальон. Длинные светлые волосы стягивала широкая кожаная по-вязка.Короткая борода - опалена, длинные мощные усы спускались ниже подбородка. Бо-льшие светлые глаза смотрели почти без выражения, лишь на дне их какой-то искоркой горело любопытство... или сумасшествие?

   - Михал, - сипловато прогудел кузнец. Шагнул, пожал выше запястья протянутую ему руку лесника. - Рад видеть. С чем пришёл?

   Михал Святославич коротко указал на Вальку. И... вышел наружу.

   Валька обомлел от такого дела. И испугался - почему-то очень сильно испугался. Такого с ним не было давным-давно.

   Кузнец хмыкнул, глядя вслед леснику,в промозглую мокрую черноту. И перевёл взгляд на Вальку. Взгляд был по-прежнему любопытным, но ещё и оценивающим. И под этим взглядом Валька ощутил себя настолько незначительным, что разозлился на себя и перес-тал бояться:

   - Мне нужен нож, - отрывисто сказал он. Густые брови кузнеца, тоже попалённые во многих местах, поползли вверх:

   - Но-ож? - протянул он. - Купи в магазине, чего проще.

   - Этот нож в магазине не продадут.

   Кузнец хмыкнул и снова уставился куда-то вдаль. Теперь Валька видел, что висит у него на груди - серебряный молоточек на витом шнурке.

   - Зачем тебе такой нож? - скучно спросил кузнец, не глядя на мальчишку. - Китайская выкидуха стоит триста рублей. Да и ножи получше - не намного дороже. Съезди в Эр-Эфию, там тебе продадут вообще какой угодно.

   - Мне нужен ваш нож.

   - Мгкхммм... - кашлянул кузнец и соизволил посмотреть на Вальку. На этот раз глаза у него были весёлые. - Ну раздевайся. Будешь махать молотом.

   - Я?! - вырвалось у Вальки.

   - И я тоже, - отрезал кузнец. - Вон там возьми фартук...

   Валька снял куртку, рубашку, водолазку. Кузнец бесцеремонно подтянул его к себе, сдавил плечи, вывернул их. Валька вспыхнул от гнева и рванулся, но кузнец сжал бицепсы выше локтей - мальчишка стиснул зубы. Кузнец оттолкнул гео:

   - Ну что ж - может, и выдержишь, - буркнул он. - Вон меха. Раздувай огонь...

   ... - Мы собирались в Черных Лесах...

   Совы в ночи кричали,

   Руны горели на наших мечах,

   Серые шкуры - на наших плечах,

   Ярко костры пылали... - ревел кузнец, равномерно взмахивая молотком, обозначавшим место, куда Валька должен наносить удары. Плечи и спину у мальчишки уже ломило, но он стиснул зубы и продолжал обрушивать тяжёлый молот снова и снова...

156.

   - Страшен был первый натиск врагов -

   Многие в Небе пируют...

   Гневны, пронзительны взгляды Богов,

   Ярость вскипает - Ярость Волков,

   Бури в душах лютуют!

   Раньше Валька не имел представления о кузнечном деле. Он многое знал о холодном оружии,  но как куют клинки - было для него откровением. Кузнец снова и снова месил, перекручивая и выгибая в спираль, одну и ту же заготовку, горевшую белым пламенем и под ударами Валькиного молота выбрасывавшую снопы искр.

   - Пленник кричит - меч взмывает над ним,

   Кровью Земля обагрилась.

   Так свою смерть обретут все враги,

   Точен удар крепкой русской руки -

   Нет им надежды на милость.

     Слова песни были так же размеренны, как точные направляющие удары молотка в руке кузнеца. Вот он отстранил Вальку коротким жестом, клинок, схваченный клещами, нырнул в бадью, грохнуло, зашипело, рванулся пар... Валька переводил дыхание. Кузнец пел:

   - Мы выходили из Черных Лесов,

   Солнце над нами всходило...

   Ужас сковал сердце вражьих полков -

   Необорим натиск диких волков,

   Полных языческой Силы! (1.) Ну! Давай мехи!

   И мальчишка подскочил к деревянной рукоятке, начал качать, стиснув зубы и глядя, как вновь раскаляется сталь, начинает жить и дышать...

   ...- Подъём, - раздалось над Валькой, и мальчишка ошалело привстал на локтях.

   Ладони горели. Плечи и спина ныли. Валька еле удержал настоящий стон.

   Кузнец стоял над ним. Горел неяркий, но настоящий электрический свет, делавший кузницу не такой уж зашадочно-таинственной. Но это Валька отметил лишь мельком, потому что в руке кузнец держал нож.

   Его, Вальки, нож.

   Он был длиной по клинку сантиметров двадцать - длинный. Примерно с двух тре-тей толстого обуха, явно годного перебивать кости, шёл плавный спуск, тоже заточен-_________________________________________________________________________________________________________________

   1. Слова И. Маслова

157.

   ный, сам клинок прорезала выборка. Маленькая гарда изгибалась буквой S, плотно обмо-танная намертво закреплённым ремнём рукоять венчалась серебряным диском с гравиро-вкой восьмиконечной звезды. А ещё одна гравировка вязью шла по клинку с одной стороны - это была свастика и какие-то руны.

   Кузнец ловко повернул клинок - и Валька увидел надпись:

Без дела не вынимай - без славы не вкладывай !

   Валька взял нож в руку - и по ней до самого плеча словно бы пробежали огненные мурашки. Оружие казалось продолжением руки - едва ли не более естественным, чем собственные пальцы. Мальчишка перебросил нож в испанский хват, обратно - в шведс-кий, потом - во французский(1.). Повёл ножом по воздуху. Подбросил его, поймал за кон-чик лезвия и послал через комнату - за десять шагов - в одну из закладывавших окно до-сок. Исчезнув из его ладони, нож вырос в деревяшке и, коротко провибрировав, замер. Ва-лька, подойдя, выдернул оружие, осмотрел его. Спросил, не поворачиваясь к кузнецу:

  -- У вас не найдётся гвоздя?

  -- Ну попробуй, - тот выложил на стоящий в углу верстак несколько двухсоток. Вальке

   почудилось в его глазах насмешливое одобрение.Отбросив эту мысль,мальчишка взял один из гвоздей и коротким ударом молотка вогнал его на пол-длины в бок верстака. Примери-лся. И резким, сильным ударом отрубил гвоздь у самого дерева. Снова осмотрел лезвие - на серебряной заточенной кромке не было видно ни царапинки.