Житие Сергия Радонежского - Борис Клосс

Въ утрии же день по проречению святого приидошя нѣции мужие въ обитель съ множеством брашенъ различных, хлѣбы теплы и брашна вся нова принесошя къ преподобному, повѣдающа именем нѣкоего незнаема христолюбця приславша на Сергѣево имя. И повелѣ святыи поставити им трапезу, они же невидими бышя. И тако увѣришяся вси, яко молитвами раба Божиа святого Сергиа посѣщение се Божие есть. Чюдиша бо ся зѣло, видящи вся брашна устроена нова и хлѣбы теплы, не бѣ бо ту близ обители таковых мужеи живущих. Блаженныи же Сергии благодаривъ Бога, рек учеником своимъ: «Видите, чяда, чюдитеся и вѣру имѣте, что се тръпѣнию въздание, научитеся въ искушениих не пренемогати, яко не забудет Господь нищих Своих до конца, ни же презрит Господь рабъ Своих, на мѣстѣ сем живущих и молящихся Ему с вѣрою». Братиям же пометающим себе на нозѣ святого, окаанных себе нарицая и не тръпѣливых, и молящеся прощение от него получити, иже ропташя на нь. Отець же наказавъ и много о ползѣ своя чяда, яко же подобаеть о съгрѣшении простивъ, рече: «Прочее, чяда, внимаите себѣ и научитеся находящая вам напасти тръпѣти». И тако отпусти я, и вси благодаришя Бога о преславном чюдеси, и на многы дни доволно бысть брашна всѣм братьям.

Хощю же вам и вашеи[540] любви бесѣду прострети от преславных чюдес преподобьнаго, еже сътвори Богъ угодником Своимъ. Еже бо предвъспомянухом доброразсудную главу, пришествие его в пустыню безмолвиа ради на сие мѣсто, водѣ же не сущи близ, изволи труда ради своего. По сем же Богу благоволившю, умножающимся братьям и нужда съдръжаще их, отдалече воду приносяще, и сего ради нѣции поропташя на святого, глаголюще: «Въскую не разсужая сѣлъ еси на мѣстѣ сем, водѣ далече сущи от манастыря». И много врѣмя быѣвающю сему, глаголя к ним: «Чяда моя, единъ здѣ хотѣх безмлъствовати и тако устроих полезная мнѣ, нынѣ же Богу тако благоволившю, множащимся братьям [и] таковѣи обители быти, прочее не скорбите о далечеи сущи водѣ, облегчити может Богъ труды вашя, не малодушьствуите, дръзаите въ молитвах ваших, скоро услышани будете, вся бо възможна Богу; аще бо непокоривым людемъ еврѣискым в пустыни от камени воду источил есть, васъ ли работающих Ему рабъ Своих презрит». И тако утѣши их. По малѣ же врѣмени поим единаго от ученикъ своих, изиде отаи из манастыря, никому же видящю, въ врѣмя благополучно сниде в дебрь, яже под манастырем, идѣ же рвы сухи, в них же николи же воды, развѣе от наводнениа и нахождениа дождя, яже древнии человѣци ясно о том извѣстишя. Обрѣте же въ едином рвѣ мало воды дождевныя и преклонь колѣни начя молитися: «Боже, Отче Господа нашего Исус Христа, сътворивыи небо и землю, вся видимая и невидимая, създавыи человѣка от небытиа и не хотяи смерти грѣшником, но обратитися и живу быти, тѣм же молим Ти ся мы, грѣшнии раби Твои, услыши нас в чяс сии и яви славу Свою, яко же в пустыни чюдодѣиствовааше крѣпкая Ти десница, от сухаго камени Твоим повелѣньем вода истече, тако же и здѣ яви славу Свою, Ты бо еси творецьнебу и земли и Твоим повелѣниемъ вся бышя, даи же намъ воду на мѣстѣ семъ, да разумѣют вси, яко всегда послушаеши боящихся Тебе и въздающих[541] славу имени Твоему, Отцю и Сыну и Святому Духу, нынѣ и присно и въ вѣкы вѣком, аминь».

И сия рекшю святому и мѣсто назнамена, внезаапу источник велии явися и потече яко рѣка, еже и донынѣ есть всѣмъ зрящим, от него почерпаема на всяку потребу манастырьскую, благодаряще Господа Бога и Его угодника великаго проявленаго в чюдесѣх. Многа же исцѣлениа бывают от воды тоя молитвою святого приходящим с вѣрою различными недугы одръжимы, не токмо въ обители, но и в домы своя и въ вся страны относяще, болящих покропляют и напаяють, и вси исцѣление получяють и донинѣ неизмѣнно. От того врѣмени прозвася источникъ онъ именем Сергиевъ на много время, не вѣдущю святому. И по сем, яко услышано бысть от него, и зѣло негодовааше, гнушаяся славы человѣческиа, и заповѣда ни от кого же зватися источнику Сергиевым именем. И тако умлъчяно бысть от всѣх по заповѣди преподобьнаго.

Се ино чюдо скажем вашеи любви. Бѣяше нѣкто христолюбець живыи въ предѣлех обители святого, имѣя велию вѣру к нему, и бѣ ему сынъ единочядыи, отрочя мало, болѣзнию съдръжимо, и от дни зѣло изнемогающи. Отець же его вземъ с вѣрою влеком, несе его къ преѣподобному, помышляа въ сердци своем: аще донесу чядо свое до человѣка Божиа, всяко облегчить ему болѣзнь. И пришед моляаше святого, да помолится о немъ. И бысть яко простерти ему молитву, он же изнемогши от зѣлныя болѣзни и умре. Видѣв же отець чядо свое умръше, всю надежю отложивъ, рыдание къ плачю преложивъ и не можааше утѣшитися, увы мнѣ, глаголя, о человѣче Божии, аз с вѣрою и съ слезами в печяли своеи принесох чядо свое к тебѣ, надѣяхся утѣшениа от тебе получити, нинѣ же конечно[542] отщетихся любезнаго чяда моего, лишенъ надежа моея, утѣшитися ничим же имамъ, прочее уне ми бысть, яко да бы в дому моем чядо мое скончялося, неже лишену быти прочее любви твоея святыя и вѣру, еже имѣхъ къ святыни ти, уже бо[543] погыбе память его с шюмом. Святыи же много тѣшааше его от божественых писании, он же не можааше утѣшитися, но горко рыдааше и отиде уготовити гробъ отрочяти своему [и] погребалная, оного же остави в кѣлии у старца святого. Яко же отиде отець отрочяти умершаго, святыи же начятъ поминати отець жалостныи плачь по чядѣ своем, зѣло умилися, въста на молитву, начят молитися о умръшем отрочяти съ слезами. И внезаапу абье начятъ [отроча] подвизатися и руцѣ простирати, яко же обычяи есть дѣтемъ. Прииде же отець, нося погреѣ[544]балная и гробъ уготованъ. Преподобныи же призвавъ, рече к нему: «Въскую, человѣче, подвизаешися зѣлною печялью съдръжим, не разсмотрив добрѣ о дѣтищи своем, не умре бо твое отрочя, но живо есть». Он же не имяше вѣры, видяаше бо извѣстно, яко умре, и приступив к дѣтищю и зрить его жива сущи, зѣло ужасенъ бысть, припаде к ногама с радостию, благодарение въздаяше ему, глаголя: «О человѣче Божии, твоими молитвами оживе мое отрочя из мертвых, своима очима неизмѣнно видѣхъ всяко умръше свое чядо».

Святыи же глагола к нему: «Прелстился еси, человѣче, не вѣси, что глаголеши, отрочя бо твое не умре, тебѣ бо не разсмотрившю от великиа болѣзни и печяли, на пути ему в болѣзни бывшю и от студени изнемогшю, мнѣти ти, яко мертву ему бывшю, нынѣ же оживе, душа бо его не разлучися соуза[545] телеснаго, яко же и родися». Отець же дѣтищя крѣплься, яко мертва бѣ зрѣх его, никако же съблазнихся: «И нынѣ оживе твоими молитвами въистинну, честныи отче». Святыи же запрѣти ему, глаголя: «Аще не умлъчиши се, отщетишися отрока своего и злѣ постражеши бѣду нѣкоторую». Обѣщася никому же повѣдати, и приимъ отрочя свое сдраво, отиде в дом свои радуяся, славя Бога, проповѣдати бояся, млъчяти же не могыи о преславнѣм чюдеси святого.

Предлежащее же да глаголется, ино чюдо святого скажем. Бѣ нѣкто велможа вдалѣе от лавры святого, жилище имѣя на рѣцѣ Влъзѣ, от рода великых и славных. Случи же ся ему болѣзнь тяшка зѣло, в нощи и въ дне мучим бѣ бѣсом лютѣ, яко путы желѣзныя съкрушати ему, и ничим могуще его удръжати, яко и до десяти крѣпкых мужеи или множае вяжющим его и дръжащимъ, бьяше их и зубы хапаше я, исторгашеся от рукъ их, и бѣгаа в пустыннаа мѣста, и тамо мучим лютѣ бывааше и съкрушаем от бѣса, донде же пакы обрѣтааху его. Сердоболи же его слышавше о преподобнѣм Сергии бываемая от него чюдеса, и повезошя его въ обитель къ святому. И бывшим имъ на пути, многы труды подъяша водящии его. Он же бѣснуяся, велиимъ гласом въпиаше: «Оле нужа сиа, камо мя ведете, мнѣ не хотящю ни слышати Сергиа, колми же видѣти, възвратите мя пакы в дом мои». Мужье же нужею влечяахут его. И егда близ манастыря приведошя его, он же растерзавъ юзы на собѣ и на всѣх устремися, глаголя: «Тамо не хощю, но хощю отнюду же изидох». Гласъ же испущааше золъ, яко растерзатися ему от зѣлнаго вопля. И услышано бысть кричяние от него въ обители святого. И възвѣщено бысть святому, и повелѣ въ било ударити, братиям же събравшимся, начя преподобныи молебен пѣти за болящаго. Болныи же начятъкротѣти, и приведенъ бысть в монастырь къ святому. Блаженныи же изиде из церкви, нося крестъ в руцѣ своеи, и тако знаменаеть болящаго. Онъ же великым гласомъ рыкнув, отскочи от святого и въвръжеся в воду, еже бѣяше на монастыри, глаголя сице:

«Оле нужа пламене сего страшнаго!» И от того чяса исцѣлѣ благодатью Христовою и молитвами святого Сергиа, и бысть сдравъ, и начят глаголати смыслено. И въпросишя его, что ради въвръжеся в воду. Он же рече: «Егда начятъ мене знаменати святыи старець честьным крестомъ, и тогда видѣхъ великии пламень исшедши от креста, всего мя опали, и тогда въвръгохся в воду, мнѣх бо, яко сгорѣти ми от пламени оного». И тако пребысть въ обители святого время доволно, кроток и смысленъ, и посем отиде в дом свои сдравъ, радуяся и славя Бога и хвалу въздавъ святому, яко его ради приатъ исцѣление. Сия же до здѣ.