Житие Сергия Радонежского - Борис Клосс

Въ время нѣкое, Богу попущающи за грѣхы нашя, слышано бысть, яко от Ординьскых князя Момая, въздвиже силу велику, всю Орду, и поиде на Рускую землю, и бѣшя вси людие въ страсѣ велицѣ. Княз же великии Дмитрии, тогда обдержааше скипетръ Московьскиа земля, съи убо прииде къ преподобному отцю Сергию въ обитель, прося от него благословениа и молитвы, и аще повелить ему поити противу поганых, вѣдяаше бо мужа добродѣтелна и свята и даром прозорьства почтена. Святыи же благослови его, рек: «Подобает ти, царю нашь православныи, съ дръзновениемъ противу поганых скоро изити, Богупомагающю ти, побѣдиши безбожных и сдравъ въ свое отечьство възвратишися». Великии же въ бранех отходя, рече къ старцю: «Аще, отечь, поможеть ми Богъ твоими молитвами, възвратившю ми ся хощю устроити монастырь во имя Пречистѣи Богородици и съставлю общее житие». И се рекъ, отиде. И тако скоро събравъ воя своя, и изи де противу агарян. И увидѣшя силу велику безбожных, устрашишяся. И тако в тъи чяс приспѣ борзоходець, нося послание от святого Сергиа сице: «Царю великии, да не устрашатся сердца вашя безбожных множества, нѣсть бо крѣпости в них, всяко побѣжени будут силою Христовою, поне же с вами есть». И абье великии в побѣдѣ съ всѣм воиньством сиа слышавъ, велие дръзновение приашя, зѣло въскорѣ поидошя противу поганых, рекъ сие слово: «Боже великии крѣпкии, сътворивыи небо и землю, помощник нам буди на съпротивящихся святому Ти имени». И тако въскорѣ съступишяся, и сражение бысть велие зѣло, и многа телеса падааху. И врѣмя немало бьющимся им, Богу помагающу крѣпкому на брани достохвалному великому князю Дмитрию, и тако конечнѣ побѣдившю ему поганых и пагубѣ предавшю. Видѣвше же супротивнии богопопущенныи гнѣвъ на собѣ и Божие попущение, и абие на бѣжание устремишяся. Великии же в похвалах много гнашесвѣрѣпых, убиваа, от них же мнози безчислено избиени бышя, овии же множество язвени отбѣгошя, иных же живых изимашя. И бяше чюдно зрѣние и дива исполнено: иже преже блистающия оружиа, тогда же вся окровавлена зряхуся иноплеменных кровми, и вси православнии радовахуся, образъ побѣдѣ ношааху. И исполнися пророческое слово: единъ женяше[593] тысящю, а два двигнета тму. Святыи же, яко прозорливыи имѣя даръ, вѣдяаше вся тогда бываемая, подвизааше ученики своя непрестанно на молитву о воиньствѣ православных, аще бо и далече растояниемъ мѣсто и многым днемъ хожьдение имѣ, но яко пред собою зря, таже и от ученикъ его чюднии мнози мужие, прозорливъ имѣюще даръ, сему преславному видѣнию сподобишяся, яко же и до конца погании побѣжени бышя. И тако в тъи чяс преподобныи мужь Сергии бывшюю побѣду и храборство великоименитого[594] на безбожных все по ряду исповѣда всѣм учеником своимъ и убьеных христоименитых по имени изрекъ, всѣх ублажи и молитву о нихъ сътвори къ Господу. Братьям же сиа от святого слышящим и чюдящимся зѣло о дарованнѣи благодати святымъ Его угодником, и радовашася вси радостию великою о бывшеи побѣдѣ на[595] поганых. Храбрыи[596] же повѣсти достоины побѣдоносныи великии царь Рускии Дмитрии побѣду свѣтлуювзем на свѣрѣпыя варвары, възвращается въ свое отечьство с радостию великою, въспѣвая побѣдителныя прекрасныя пѣсни Господеви, прославлешему пострадавших имени ради Его. И тако прииде побѣдоносныи къ чюдному въ святыхь отцю Сергию, благодать въздавая ему о добром съвѣщании, о чюдесѣх бываемых от него, и тако вкупѣ прославишя всесилнаго Бога, и милостыню велию вдасть святому.

О монастыри, иже на Дубенке[597]

И по семь исполняеть еже вкупѣ обѣщяся съ блаженным, идѣ же обрящет мѣсто потребно устроити монастырь, и тако обрѣтает мѣсто, именем рѣка Дубенка, и ту създана бысть церкви, освящена во имя Пречистыя Богородица честнаго Ея Успениа, и вручи паству святыи единому от ученикъ своих мужю добродѣтелному Савѣ именемъ, и съставлено бысть общее житие. И тако събрашяся множество братии в малѣ врѣмени, и бысть обитель въ обителех красна зѣло, полезна иноческому житью и донинѣ.

О видении ангела Господня, служащи съ святым Сергиемъ

Въ время нѣкое служащю преподобному божественую литургию въ обители своеи и с ним служащю предпомянутому Стефану, брату его по плоти, и Феодору, сыну брата его. Стоящю же въ церкви тогда предпомянутому присному ученику святого Исакью именем, в чюдесѣх знаменноносному, зрящю служащю с ним четвертаѣго, ангела Божиа, поне же образъ его свѣтляашеся паче естества красотою несказанною. И приникъ къ олтарю, прилѣжно зряще его, дивяся чюдному видѣнию, приводить свѣдѣтеля родителя своего по плоти Макариа именем, глаголя: «Кто есть, отче, чюдныи онъ мужь, служаи съ отцемь нашим Сергиемъ, его же николи же видѣхъ». Макарии же рече: «И азъ, чядо, зря его, зѣло удивляюся и не вѣм, откуду есть». [И] зряста вкупѣ, он же ничто же видѣ. Исшедшима же има на исхожьдение, чюдныи зрѣниемъ изиде с ними, не мощно зрѣти на лице его свѣтлости ради, ризы его необычно видѣние нѣкако, превъсходя всякиа свѣтлости, и мечтание златоструино . И тако разумѣшя ангела Божиа.

По свершении же службы приснопоминаеми святии ти мужие въспросишя блаженнаго наединѣ, глаголя: «Отче святыи, молим твое преподобье, да не скрыеши от насъ, недостоиных рабъ твоих, еже видѣхом чюдна мужа, с тобою служащя святую литургию, страшна зрѣньем, пресвѣтла и красотою неисповѣдима подобна ангелу». Святыи же крѣпляашеся не повѣдати, рече к ним: «Се, чядо, видѣсте служащих брату моею Стефану и Феодору, сыну его, и мнѣ смиренному с ними, что ся вам мнить». Они же въпрашааху его прилѣжно, глаголюще: «О, преподобне, что не повѣси нам, чядом своим, поне же открылъ есть Господь нашему недостоинству четвертаго, служащя с тобою, ангела Божиа виѣдѣхом страшна и неизреченное зрѣние его». Святыи же отвѣщя к ним: «О, чяда, не могу таити вас, поне же Господь Богъ открылъ есть вамъ истинное се видѣние, еже видѣсте, ангелъ бо Господень служаи мнѣ [не] токмо нынѣ, но[598] всегда посылается от Господа служити ми, егда мнѣ недостоиному служащю. Вы же, чяда, млъчяниемъ покрыите сиа, донде же есмь в житии семъ».

О хотящим святого подвигнути на митрополию

Въ прехожьдении временъ святѣишии митрополит Алексѣи, видя себе от старости изнемогающю и къ концю приближающуся, призываеть преподобнаго Сергиа. И сему пришедшю, и бесѣдующим има к себѣ, и повелѣ архиепископъ изнести крестъ свои съ параамандом, украшен златом и каменьем драгымъ, и даруеть святому. Онъ же смирено пад, поклонися, глаголя: «Прости мя, владыко святыи, яко от юности моея не бых златоносець, въ старости же пакы нѣсть ми прилично се моеи нищетѣ и до скончяниа моего».[599] Архиепископъ же рече к нему: «Вѣм, възлюбленнѣ, смирениа путь възлюбил еси и послѣднею нищетою красишися, но сътвори къ мнѣ послушание духовное, яко же азъ люблю твое преподобие, приими от нас се благословение, яко же глаголю конечное». Тако[600] же възложи своима рукама, яко имѣя обручение на нь, и не хотящю старцю. И по сихъ начятъ глаголати: «Вѣдыи, преподобне, на что призвах тя и что хощю сътворити о тобѣ. Вѣси, люѣбимиче, се азъ дръжах, Богу вручившю ми Рускую митрополию, елико Богу хотящю, нынѣ же вижу[601] се к концю приближающю ми ся, токмо не вѣмъ дни скончяниа моего. И колико врѣмя смотрих азъ обрѣсти мужа достоина, могущя по моем исхожении от мира сего пасти стадо Христово, и от всѣх никто же мил ся обрѣте сердцю моему на сие дѣло, токмо ты единъ, его же исперва възлюбих о Христѣ и колико въ жизни съи и не разлученно пребых с тобою, духовьныи и любовныи брате мои, и всегда съвѣтовах с тобою о[602] всем. И преже всего времени положих в моем сердци, тебе единаго избрах исправити слово истинны, извѣстно бо вѣмъ, яко сынове мои дръжавнѣишии велиции князи Русстии, православных людии сънмъ, по Бозѣ врученное стадо, вси тебе блажать и желают неизмѣнно. Преже бо епископьства саном почтенъ будеши, по скончянии же моем мѣсто мое приимеши». Преподобныи же слышав сиа, зѣло оскорбися, яко велику тщету сиа вмѣнивъ, и не могии тръпѣти, ни пакы второе слышати от архиерѣя, рече ему старець: «Прости мя, владыко, вѣси бо[603] мою немощь, ничто же утаися от твоея святости, еже въ мнѣ недостоинѣм, что требуеть моя нищета убогая, вся ты вѣси, се есть дѣло страшно[604], не моеа мѣры, еже глаголеши, господи, моему недостоинству. Кто бо есмь аз, паче всѣх человѣкъ грѣшнѣе!». Архиерѣи же глагола къ старцюот божественых писании, како бы ему повинути преподобнаго на дѣло сие. Он же никако же преклонься, глаголя: «Владыко святыи, прочее [не] приложи глаголати[605] о семъ к моеи худости, да не лишиши слышаниа своего[606] мою нищету, никому же, господи, попустиши глаголати о сем, поне же никто же можеть сиа обрѣсти [от мене][607] недостоинаго». И яко видѣ архиепископъ тако непреклонна святого на сие дѣло, и приложи не глаголати о семь к нему, но утѣшив, отпусти его въ свои манастырь.