Танго втроем - Сергей Соболев

Некоторые раскопы такие глубокие, что даже солнечные лучи не достигают их прохладного сумрачного дна. Над «диким полем» раскинуло свой шатер бездонное небо, весело щебечут птички в лесопосадке, ветерок слабо колышет изумрудную травку, а вокруг ни единой живой души.

Но вот со стороны шоссе, связывающего облцентр и Зеленоградск, на проселочную дорогу свернули две машины. Внедорож-ники, чуть раскачиваясь на колдобистом проселке и подвывая своими мощными движками, добрались почти до центра «дикого поля» и здесь встали.

Выбравшись наружу из джипа, Казанцев подозвал одного из своей свиты:

— Вы уверены, что нам удалось оконтурить все месторождение?

—Окончательной уверенности'все же нет, Алексей Игоревич, — сказал заместитель гендиректора комбината по карьерным разработкам. — Нужна тщательная доразведка… Но процентов на восемьдесят контуры зеленоградского месторождения определены, установлены уровни «янтароносности» и толщина слоя «голубой» земли.

Казанцев легким кивком головы поблагодарил спеца. Карты разведанного лишь сравнительно недавно месторождения хранились у него в сейфе, среди самых секретных бумаг. Время показало, что он избрал верную тактику. Еще в начале девяностых среди местного люда пронесся слух, что в этих местах, как и в расположенном несколько западнее Янтарном, можно «грести» «солнечный камень» пригоршнями. Казанцев, посовещавшись со специалистами, решил не тратить миллионы долларов на разведку месторождения, а запустил туда «диких». Время от времени, когда там сбивалось в шайки до двухсот человек, старателей разгоняли. Но спустя несколько дней или недель «дикие» вновь брались за старое, перетаскивали свои пожитки в новое место и начинали бурить. Таким образом специалистам стали известны не только контуры нового месторождения, но и многие другие полезные сведения, о чем неизменно сообщалось Казанцеву.

Казанцев, к которому стекалась вся информация, сделал вывод, что разведанное месторождение как минимум не уступает по своим запасам знаменитому Пальмникенскому в районе поселка Янтарный, по праву считающемуся крупнейшим в мире. Это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что удалось обнаружить новые богатейшие природные запасы «солнечного камня», самых разнообразных цветов и оттенков, а таковых у янтаря, как ни у одного другого камешка, наберется более сотни. То есть Казанцев и его партнеры, главным из которых является Дэвид Уолт-мэн, окончательно становятся монополистами в мировой янтарной отрасли, примерно так, как компания «Де Бирс» монополизировала алмазную добычу и «бриллиантовый» рынок. Но это и плохо, потому что если резко увеличить добычу янтаря, то цены на сырец так же резко упадут. Вначале нужно вложить средства в переработку, в новые производственные мощности по изготовлению лакокрасочных изделий, пластмасс и пластиков, где широко применяется прессованный янтарь, а также в «ювелирку», начиная от массового изготовления ширпотреба вроде браслетов, кулонов, перстней, шахматных комплектов, сувенирных шкатулок и небольших по размерам панно и заканчивая «эксклюзивом», к примеру, домашними алтарями, изысканными предметами туалета и полностью отделанными кабинетами и залами — стоимость таких работ может исчисляться десятками миллионов долларов.

Через какое-то время, лет через пять или десять, более точный срок подскажет мировая конъюнктура, здесь, на «диком поле», «солнечный камень» будут добывать открытым способом, экскаваторами, вгрызающимися слой за слоем в «голубую» землю в карьерных разработках. Но сейчас разумно законсервировать разведанные залежи. Двое спецов комбината, занимавшиеся разработкой данных, после того, как передали карты месторождения и докладную записку «янтарному барону», были строго предупреждены о необходимости держать язык за зубами. А среди конкурентов Казанцева был пущен слух, что никаких значительных запасов янтаря под Зеленоградском обнаружить не удалось.

Казанцев хотел было спуститься в один из раскопов, посмотреть на вскрытую слой за слоем «голубенькую», но тут же передумал. И не потому, что пожалел свои пятисотдолларовые «щузы» и еще более дорогой костюм, просто не счел эту затею полезной. Картинка и так была ему ясна — янтаря у него под ногами столько, что останется и на долю правнуков.

— Алексей Игоревич, вам звонят.

Помощник, держа руку чуть на отлете, зажал в ней мобильный телефон.

—Кто?

— Наталья Александровна. Сказать, что вы заняты?

Казанцев слегка поморщился. Женушка трезвонит на дню по нескольку раз — «Алексей, нам нужно поговорить!». Он попеременно ссылался то на занятость, то на усталость, но не может же так продолжаться вечно? Придется все-таки переговорить с «куклой», поставить стерву на место, дать ей понять, что без папочки (гореть ему теперь вечно в аду) она для него ничего не значит. Он взял у помощника сотовый телефон.

—Да, это я… Хорошо, как освобожусь, приеду… Подъезжай в «романский» дом. Все, меня тут люди ждут.

Передав помощнику мобильник, он подозвал к себе спецов с комбината. Сделав рукой круговой ждет, сказал им:

— Лавочка закрывается! Распорядитесь, чтобы убрали весь… мусор. Раскопы закрыть, все привести в надлежащий вид! Я дам команду, местные власти и милиция будут «проспонсированы». Пусть засеют здесь что-нибудь или посадят! Что это за мода пошла, когда вокруг поля лежат непаханые? А вы, соответственно, проинструктируйте «режим», и чтобы я здесь больше ни одного «дикого» не видел!

Казанцев приехал в свою «малую» резиденцию на Куршской косе поздним вечером. Двухэтажный модерновый особняк, точно и умело вписанный в окружающий ландшафт, расположился всего в сотне метров от Куршского залива. В связи с особенностями архитектуры и внутреннего интерьера он был прозван «романским» домом. На грунтовой площадке перед домом, рассчитанной на парковку от силы четырех машин, Казанцева дожидались три живых существа: его законная супруга Наталья Александровна, в девичестве Кожухова, экономка Ольга, миловидная женщина лет тридцати, и мраморный дог по имени Роберт, сокращенно Боб.

Экономка поздоровалась с банкиром, после чего поинтересовалась:

— Алексей Игоревич, вы надолго к нам?

—До утра точно пробуду.

Казанцев присел на корточки, псина радостно взвизгнула, лизнула шершавым языком подбородок своего хозяина.

Он мельком отметил, что «кукла» разодета в пух и прах, видно, полдня перетряхивала свой обширнейший гардероб и еще полдня провела у парикмахера и косметолога. Вот тебе и траур…

Скандалить Наталья взялась, что называется, с ходу, не дожидаясь, пока охранники и Ольга уберутся в расположенную неподалеку «большую» резиденцию.

— Почему, Алексей, эта стерва здесь командует?! Она постелила тебе в… кабинете! Я что, уже не жена тебе? Сколько раз говорила, выгони ты ее к черту! Почему эта подстилка все еще здесь?! Я не понимаю!

— Заткнись! — коротко бросил Казанцев. — И иди в дом!

Он потрепал преданного пса по гладкой холке, затем тихонько, лишь ему на ухо, пожаловался:

— Видишь ли, Боб, женщины… они все такие стервы! Послушайся здравого совета, дружище, — никогда, слышишь меня, никогда не женись! И тогда у тебя не будет головной боли.

Он подавил в себе тяжелый вздох.

— Один только ты, дружок, только ты один меня по-настоящему любишь! Все остальные врут, прикидываются и подличают.

Почувствовав настроение хозяина, пес сочувственно положил ему на плечо свою тяжелую лапу.

— И тем не менее, Боб, — сказал Казанцев, поднимаясь с корточек, — я не могу сегодня оставить тебя здесь. Потому что речи, которые будут звучать, не для твоих нежных ушей…

Один из охранников затолкал поскуливающего от обиды дога в ,кормовое отделение «Лендровера». Экономка хотела уже попрощаться — когда в «романском» доме ночуют оба супруга, она уходит на ночлег в «большую» резиденцию, — но Казанцев остановил экономку:

— Ольга Юрьевна, а вы, пожалуй, останьтесь.

Он подумал, что при постороннем человеке Наталья будет вести себя несколько сдержанней. В последнее время на нее частенько накатывает, пару месяцев назад, к примеру, после одного из таких «разговоров», она едва не сокрушила «атлантическую виллу», перебив и перепортив там массу добра; Да и сам Казанцев, когда женушка достает его, когда ей удается вывести супруга из равновесия, не всегда сдерживается, порой впадая в бешенство, и даже были в прошлом случаи, когда он поколачивал «куклу».

Но на этот раз Казанцев ошибся. Никому не дано постичь тайну женской души, тем более невозможно предугадать, что может предпринять в той или иной ситуации балованная, капризная, стервозная бабенка.

Он и не предполагал даже, что, попросив экономку остаться, он тем самым поднес зажженный фитиль к пороховой бочке.

Когда Казанцев, а вслед за ним и экономка вошли в дом и оказались в просторной гостиной, часть которой занимал бар с хромированной стойкой и батареей напитков, тут же раздался звон битого стекла. Это Наталья, не допив свой розовый мартини, хрястнула фужер с остатками напитка о начищенный до зеркального блеска паркет.