Танго втроем - Сергей Соболев

Командир П-ЗР понимал, что полицейская операция в Ниде может начаться в любой момент и что ни он, ни Леон с компанией . в столь сложной ситуации ничего реального предпринять не смогут.

Вне всякого сомнения, «соседи», а за ними, скорее всего, стоит их новый «старший брат», готовят акцию с намерением задержать Кондора — поскольку сомнительно, чтобы они собирались его с ходу уничтожить. Бушмину оказана большая честь, ради него в курортный поселок прибыло несколько десятков сотрудников ДГБ и МВД Литвы и задействовано спецподразделение «АРАС». Пытаться «отбить» у такой шайки добычу, которой они уже, можно сказать, завладели, дело практически невозможное — эдак можно «спалить» Леона и еще трех сотрудников.

Шувалов также понимал, что его точка зрения — это его собственная точка зрения. Он не знал, какой приказ будет ему отдан группой «Мерлон», и при том — в любую минуту. Не исключено, что П-ЗР получит указание ликвидировать Кондора, не исключено, что и Розанову. Как людей, располагающих некими сведениями, информацией, которая может попасть «не по адресу», что в конечном итоге может взорвать всю затеянную «А-центром» сложную интригу.

Подполковник Шувалов, видный спец по «активке», в данную минуту не был уверен в том, что такая задача по зубам его людям. И еще меньше он был уверен в другом: что сможет сам отдать Леону жесткий приказ на ликвидацию Андрея Бушмина по прозвищу Кондор.

Глава 13

Бушмин, сделав всего несколько шагов по набережной, вдруг застыл как вкопанный. Постоял так несколько секунд, глядя прямо перед собой, потом хлопнул себя ладонью по лбу. Из груди его вырвался короткий сдавленный стон.

— Андрей? Что с тобой, милый? — обеспокоенно спросила девушка. — Что-нибудь случилось?

Ему стоило колоссальных трудов взять себя в руки. Чуть повернув голову, он вымученно улыбнулся:

— Нет, Лена, все нормально. Я просто подумал…

Прервав себя на полуфразе, он посмотрел по сторонам. Набережная была совершенно пустынна, ближайшие к нему две человеческие фигуры находились метрах в семидесяти, там, где набережная стыкуется с центральной улицей Ниды. «Ну и кретин ты, Андрюша…»

— Вот что, Лена, — сказал он решительным тоном. — Нам следует разделиться…

— Зачем?

—Не перебивай! Я быстро смотаюсь в магазин, куплю дорожную сумку и еще что-то по мелочам… Рейндж где-то задержался, а тебе без багажа никак нельзя…

«Центральную улицу, — подумал он, — наверняка перекрыли. Им нужен я, и только я, а Розанова здесь вообще ни при чем…»

—Лена, ты туда иди, — он показал направление, заодно заметил еще двух штатских, — по параллельной улице, потом на остановку такси, я тебе показывал…

— Я с тобой, Андрей!

— Нет! — отрезал Бушмин. — Жди меня на остановке! Если я… задержусь, садись в такси и уезжай… Лена, пожалуйста, не cnopь больше со мной! Делай то, о чем тебя просят.

Он круто развернулся на каблуках и пошел к двум штатским, одиноко торчавшим у речвокзала. Розанова печально покачала головой и медленно поплелась в том направлении, которое ей указал Андрей. Но как и Бушмин за минуту до этого, она сделала всего несколько шагов и остановилась…

Из переулка, куда она направлялась, к ней навстречу уже торопились двое в штатском, оттуда же, из переулка, на небережную друг за дружкой выкатили два джипа, отзеркаливающие на солнце затененными лобовыми стеклами.

Она тихонько всхлипнула, кусанула сжатый кулачок, развернулась и понеслась по набережной, стремглав, что есть духу, видя перед собой только спину Андрея.

— Андрей! Андрюша!!

Бушмин уже мог наблюдать, как напряглись по мере его приближения штатские, он видел также, как стронулись с места два микроавтобуса, как они выползли из-за двух зданий, расположенных по левой стороне курортной «стрит», и как на ближнем к нему уже проползли в стороны боковые люковины…

Он не хотел, чтобы Розанова видела то, что сейчас произойдет, что неминуемо должно произойти. Он не желал этого. Он хотел, чтобы в памяти этой прекрасной благородной девушки остались те несколько дней, которые они провели вместе, и танго вдвоем, а не какие-то эпизоды сцены захвата. И в нем все еще теплилась надежда, что этим нужен Кондор, а Елена Розанова, возможно, их и вовсе не интересует, в крайнем случае допросят, а потом отпустят.

Она догнала его, когда из развернувшегося на ходу микроавтобуса уже стали вытряхиваться на площадку перед речвокзалом бойцы спецназа, одетые в черную униформу, в бронежилетах и шлемах с пуленепробиваемыми забралами, вооруженные коротко-ствольными автоматами. Отчаянно забарабанила кулачками в спину, изловчившись, обняла, почти повисла на нем, стала осыпать лицо быстрыми поцелуями.

—Андрей… Андрюшенька, миленький… Не ходи, не иди туда, не надо… Пойдем, пойдем на нашу лавочку, там нас никто не тронет…

Бойцы группы захвата в этот момент словно натолкнулись на невидимую стену. Один из них что-то отрывисто крикнул, с двух или трех сторон, откуда к ним тоже приближались какие-то люди, одетые, правда, в штатское, тоже донеслись какие-то громкие выкрики. Андрей не знал литовского языка, а именно на нем звучали команды, но именно эти решительные приказы, судя по всему, и заставили всех участников событий превратиться на какое-то время в статистов.

Всех, кроме Бушмина и Розановой.

— Лена, зачем… зачем ты здесь?! — пытаясь оторвать от себя цепкие руки, севшим голосом произнес Бушмин. — Я же просил тебя! Ну все, все… Отвяжись, кому сказал!

Ему удалось-таки избавиться от объятий молодой женщины, и он выкрикнул ей прямо в лицо:

— Уходи! Прочь от меня! Ты мне… не нужна! Да кто ты вообще такая? Я тебя и знать не знаю!

Плечи Розановой поникли, она выставила вперед ладошку, словно хотела отгородиться от тех слов, которые влетали в ее уши, или боялась, что ее могут ударить.

Бойцы спецназа, ближайший от них находился от Андрея всего метрах в десяти, стояли не шелохнувшись. Бушмин не знал, какой они получили приказ и что они собираются в дальнейшем предпринять — ему все это было до лампочки. Кондора переполняла клокочущая ярость. Какого черта… Этим-то что от него нужно? Вряд ли эту акцию организовали «блонд» и К", здесь уже «соседи» подсуетились. Что, прибалты, тоже хотите в эти игры играться? Взрослыми себя почувствовали, даже вон спецназ собственный завели? Ну ладно! Как любит говаривать Рейндж, сейчас мы устроим вам «бордельеро»…

Отцепившись от Розановой, он сделал шаг навстречу двум мужичкам в штатском, они оказались ближе всех к Кондору и смахивали теперь на сироток — настолько казались растерянными, «возвращение» девушки, воссоединение этих двух —явно застало их врасплох.

— Эй вы, двое! — быстро сказал Бушмин. — Нет, ты лишний!

Он, чуть согнув корпус, прямым ударом ноги пнул «лишнего» в корпус. За малым подошву себе не отбил, видимо, у мужичка под пиджак пододет «броник». Но зато и эффект получился двойной — литовский мент, или кто он там по принадлежности, улетел спиной вперед в клумбу, цветочки нюхать. Второй уже судорожно лапал рукоять ствола, торчащую наружу из-под полы расстегнутой-куртки, но и Бушмин не намерен был терять даром хоть долю секунды.

— Тебе нужен Кондор? Ну так возьми меня!!

Он перехватил руку противника, в которой был зажат ствол, а локтем правой руки, чуть подпружинив на носках, хрястнул тому в челюсть. И еще раз, но уже под свод черепа. Как бы продолжая движение, без малейшей заминки выкрутил из ослабевших пальцев пистолет — ну конечно! родненький «ПМ»! — рывком развернул свою жертву, подсек ударом под колени и на колени же его поставил. Снял «ПМ» с предохранителя, левой рукой сгреб жертву за шиворот и приставил ей ствол к затылку.

Все произошло настолько быстро, буквально в три-четыре секунды, а действия Кондора были настолько стремительными и ошеломляюще наглыми — на глазах у окруживших его полукольцом двух десятков «волкодавов», — что никто из них так и не смог ему помешать.

Уже со значительным опозданием, как бы очнувшись от спячки, не бегом, как раньше, а мелкими шажочками его стали обжимать дугой бойцы спецназа.

— Стоять! — рявкнул Кондор. — Назад! Еще один шаг, и я его порешу!

По спине его гулял смертный холодок. Он физически ощущал, что как минимум два десятка стволов сейчас наставлены на него и два десятка указательных пальцев сейчас нервно подрагивают на спусковых крючках. У кого-то из них могут не выдержать нервы, и тогда…

«Ну и черт с ними! — пришла в голову мысль, холодная, как космическая пустота. — Убьют так убьют, по крайней мере не будет мучительных пыток…»

В наступившей тишине было слышно, как надсадно, с хриплым посвистом дышит заложник. С разбитого лица по подбородку стекла тоненькая струйка крови, вязкой и почти черной на цвет, на асфальт упала капля, еще и еще…

Он не хотел проливать кровь. Но его вынудили.