Затерянные миры - Антон Фарутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более того люди капитана обнаружили тела нескольких убитых стражей, попавших в странные ловушки, которые хоть и были хитроумными, но не принадлежали к разряду того, чем занимался сам Ван дер Деккен. Кто убил их? Зачем?! Рыжебородому Филиппу явно не нравилось, что по его острову шастают толпы незнакомцев, которые мочат друг друга на его территории.
Впрочем, пусть мочат. Главное, чтобы они не убили предводителя Стражей. Он нужен был капитану живым, очень нужен! Дидрич лично отвечал за то, чтобы командира головорезов взяли в плен и доставили к Ван дер Деккену. Быть под защитой Теней – это хорошо. Но избавиться от их опеки и свалить с острова было бы в тысячу раз лучше. Гарпун ему в ребра, если капитан не сможет разговорить пленника. Они пришли сюда добровольно. Они знают как открывать портал. Они вытащат Филиппа отсюда!
Все эти странности в поведении прибывших казались ему смутно знакомыми и в памяти вновь всплыл давний разговор, который и положил начало этому проклятию многие годы назад. Тогда, сидя в сырой тюремной камере, Филипп слышал как приближались шаги палача и молил небо, чтобы его просто казнили, а не передали для пыток в инквизицию. Вот они на секунду замерли, послышался звон ключей, затем звук открываемого замка, и наконец дверь со скрипом отворилась. Худая крыса, сидевшая до того момента в центре камеры, проворно шмыгнула в сырой угол и исчезла в узкой щели, из которой несло смрадом и испражнениями. Вошедший мужчина обладал высокородной статью, но был одет в грубую накидку с глубоким серым капюшоном, надвинутым ниже лба. Его лица не было видно.
– Значит всё-таки инквизиция, – пронеслась в голове страшная мысль. – Король хочет знать где его золотишко…
Обождав, когда дверь за ним закроется, мужчина прошел три шага вперед, сел на деревянную лавку напротив и без промедления, сразу перешел к делу:
– Вы потопили два испанских галеона, прежде чем нашему флоту удалось выследить и разгромить вас. А перед этим вы успешно напали на порт Санто-Доминго и завладели золотом, предназначенным для короля, уйдя от преследования прямо через шторм. После чего стали легендой Тортуги и одним из самых известных буканьеров Карибского моря, верно?
– Это лишь малая часть моих подвигов, – с некоторой бравадой отозвался капитан. – Когда я только вышел из утробы матери, то уже был под черными парусами.
– Пиратство карается смертной казнью, это вы знаете. Но я могу изменить вашу участь, отменив приговор.
– Никто не может отменить приговор, подписанный наместником короля, – хмыкнул Филипп, стараясь разглядеть лицо собеседника, однако тень полумрака надежно скрывала его черты. – Если только вы не сам дьявол, который хочет, чтобы я продал ему душу. Что вам нужно?
– Мне нужно доставить одного человека в одно место, пройдя весьма опасным маршрутом. Если справитесь, то свобода – ваша.
– А, так вам нужен сумасшедший капитан? – рыжебородый пират расхохотался, – тогда вы пришли по адресу! Вы, кстати, не прихватили с собой бутылочку рома? А то на трезвую голову такие дела не решаются.
– Вы согласны неукоснительно следовать маршруту, который мы вам дадим и не отклоняться от него даже если непогода или шторма будут препятствовать вам?
Загадочный собеседник никак не отреагировал на шутку про ром и был чрезвычайно серьезен. Природа наградила пирата довольно необычной внешностью – черные густые волосы сочетались с рыжей бородой и усами и он хорошо знал, что его вид обычно производил сильное впечатление на собеседников. Филипп перестал смеяться и сдвинул густые брови. Затем он склонился вперед и деревянная кровать жалобно заскрипела под его коренастым телом. Вглядываясь в темноту под капюшоном, пират отчетливо произнес с нотками угрозы в голосе:
– Меня можно обвинять в нарушении законов, но никто не осмелится обвинить в трусости. Вы пришли сюда, потому что знаете, что Филипп Ван дер Деккен не боится штормов! Это шторм трепещет от ужаса, когда я встаю у штурвала. – Пират бросил прямой взгляд на незнакомца и коротко произнес: – Я согласен.
– Хорошо. Вечером вы получите свободу, а на рассвете мы отправляемся в путь.
– И вы не боитесь, что я сбегу?
– Санта Мария – это один из лучших кораблей непобедимой армады. Кроме того, это военный корабль, который не зайдет ни в один порт, пока не прибудет в место своего назначения – с него у вас вряд ли получится убежать.
– А почему же тогда вы не возьмете капитана из королевского флота?
– Это секретная миссия, о цели которой будет знать только наш человек на борту.
– И что помешает мне его убить?
– Ничего. Просто когда вы прибудете на остров, полный сокровищ, вы сами не захотите этого делать. Вы получите возможности, о которых даже и не мечтали, и проживете жизнь, достойную губернатора.
Человек в капюшоне поднялся со своего места, давая понять что разговор окончен и сделка заключена. В этот момент капитану показалось, что он увидел крохотный треугольник на шейной цепочке, блеснувший во тьме. Филипп тоже встал со своего места:
– У меня есть условие…
– Какое?
– Если вы отправляете меня к дьяволу, то со мной должен быть мой старший помощник. Я смогу провести корабль через что угодно и куда угодно, только если буду уверен в человеке рядом со мной.
– Вы говорите про Дидрича? Он уже дал согласие и вы встретитесь с ним на корабле… Удачи вам, капитан!
Человек вышел из камеры, а Филипп так и остался стоять посреди пахнущего плесенью и грибком сырого пространства подземелья испанской крепости. Свобода, о которой он и не мечтал, вновь вернулась к нему, и он знал, что был чертовски везучим.
Наваждение миновало и Ван дер Деккен посмотрел на высокие деревья впереди, затем он обратился к старпому:
– Это же черный лес, чтоб меня черти на цепь посадили! Какого дьявола они забрались сюда?!
– Морелиус сожрет их всех. И нас вместе с ними, если мы продолжим преследование! – Дидрич недовольно посмотрел в густые сумерки впереди и огромную паутину цветка-людоеда, видневшуюся вдали.
– Мы не отступим! – прорычал капитан, осторожно шагая по влажной земле и стараясь не поднимать шума. – Слышишь меня?! Объяви своим людям тройную награду если мы пройдем через лес и поймаем этих мерзавцев.
– Мертвым виридис ни к чему, –
