Тайна казачьего обоза - Сергей Свидерский

К зданию торгового центра со стороны поликлиники Водников приблизилась группа из трёх невысокого роста человек в поношенной, старой одежде с пластиковыми сумками, в которых виднелась яркая упаковка продуктов, в руках.

— Заберёмся под сооружение. Там на трубах и вздремнём до утреца, — сказал предводитель и первым по-пластунски проскользнул под плитами ограждения. — Давай сюда, — позвал он остальных, всё же лучше, чем бодриться на песчаном берегу.

Оказавшись под зданием, они оценили высоту технического этажа — можно ходить не горбясь. Огляделись, выбрали удобное место для лёжки: три спаренные трубы, обмотанные утеплителем. Расстелили каждый своё тряпьё и, немного поболтав, задремали.

Разбудил их визг покрышек резко остановившегося автомобиля.

Послышался металлический резкий стук двери и следом раздался капризный, как у малого дитя, женский голос:

— Ну, что, мальчики, как дела?

— Нормально, Элеонора Михайловна, — прозвучал в ответ мужской баритон. — Вы б ещё раньше приехали.

— Когда надо, тогда приезжаю, Дима, — ответила женщина наставительно. — Тебе бы всё девок по ночам сюда таскать. Как только жена не пронюхала? У тебя на лице картины ночных гулек масляными красками живописно написаны.

— Бог милует, — весело отозвался Дима.

Женщина остановилась и втянула носом воздух, сквозняком тянущий из-под здания и скривила лицо. Вынула из сумочки платочек, сбрызнула из флакончика духами и приложила к носу.

— Чо, воняет? — послышался более резкий мужской тембр.

— Воняет, Пётр Афанасьевич, — пожаловалась женщина. — Снова бомжева под зданием сортир устроила. Почему не гоняете?

— Шутите, Элеонора Михайловна, вы к ним по ветру приблизиться пробовали?

— Ладно, — смирилась с неизбежным женщина. — Через пять минут открываемся. И смотрите, чтобы ни одна вонючка через эти двери не прошла, — и указала на входную группу.

Стукнула дверь. Женщина растворилась в стекле перегородок.

Мужчины перебросились между собой парой фраз, смотри, мол, какая тонкая штучка, всё ей воняет: и бомжи, и забегаловка, только фекалка «Шанелью» пахнет. Мужчины рассмеялись и вошли внутрь.

Через некоторое время в торговый центр вошли первые покупатели. Начался обычный новый день.

— Опохмелимся, Нос, — предложил один из троицы бомжей, соскочил ловко с трубы и взял сумку. — С вечера там что-то осталось.

— Ну, дык, надоть, Юркий, настроение поднять, — ответил Нос и ткнул локтем третьего: — Слышь, Немой, опохмелиться не хошь?

Немой прищурил узкие глазки на грязном загорелом лице и закивал согласно головой.

Нос погладил его по голове.

— Никому, ты, бедолага, не нужен и никто тебя кроме нас не поймёт. — Кивнул Юркому: — Давай тару!

Юркий сунул руку в пакет. Вынул пустую бутыль, посмотрел её на просвет и растерянно посмотрел на товарищей.

— Пролилась, Нос! — в голосе Юркого послышались обидные нотки.

Нос процедил через редкие гнилые зубы:

— У тебя сейчас из носопырки…

Договорить угрозу не дал Немой. Он активно замычал, замахал руками, тыча себя в грудь и показывая пальцем на улицу.

— Чо он хочет, Юркий?

Юркий пожал плечами.

— Чёрт его знает, болезного!..

Немой продолжал мычать, но уже тише, и всё тыкал пальцем в сторону улицы, где в просвете между асфальтом и заградительными плитами мелькали человеческие ноги и колёса грузовых машин. Затем уж, совсем заискивающе посмотрел в глаза поочерёдно, то Носу, то Юркому.

Нос не выдержал и толкнул Немого под рёбра, иди уже, мол.

Вернулся он почти тотчас с пластиковым плотным пакетом. Мыча и радостно скалясь, вынул из него подгнившие яблоки и апельсины, помидоры и огурцы, полбуханки ароматно пахнущего белого хлеба и, повозившись с одеждой, вытащил из-за пояса литровую бутылку «Белуги».

Нос аж подтянулся весь при виде закуски, а уж как заблестел вставной глаз, сосредоточив внимание на водке.

— Уважил, Немой! Наша тебе с Юрким уважуха, — с лёгкой бархотцой в голосе произнёс Нос, приблизил к себе Немого и поцеловал его в лоб. — Только пахнешь ты не по-нашему, цивильно, как-то.

Немой быстро нашинковал на целлофановый пакет овощи, очистил апельсины и нарезал яблоки; хлеб разломал руками на крупные куски; налил водку в разовые стаканчики по самый верх и протянул бомжам-товарищам.

Нос и Юркий взяли стаканчики с благоговейным трепетом.

— Ну, у меня тост, — сказал Нос. — Дай бог не последняя и последняя не дай бог.

Затем Нос с товарищем не торопясь выпили.

Немой уложил неподвижных Носа и Юркого на трубы, приложил ухо к груди, затем зеркальце ко рту на предмет дыхания. Вынул из внутреннего кармана пиджака небольшой стеклянный пузырёк и полил из него бесцветной жидкостью на лица и руки бомжей. От воздействия жидкости кожа вздулась пузырями.

Потом он сходил на улицу. Вернулся с двумя небольшими картонными коробками. Вынул из каждой чёрные коробочки, величиной с небольшой книжный томик, вставил вертикально в гнездо длинную тонкую проволоку. Щелкнул тумблером. Загорелся красный огонёк индикатора.

Никто не обратил внимания на выползшего, еле стоящего на ногах пьяного бомжа в капустой напяленной одежде. Слезящимися глазками он лениво посмотрел по сторонам, зевнул и отправился, прихрамывая, к автобусной остановке через дорогу.

Внимания он не привлёк ещё и потому, что амбре от него, штормовыми волнами омывающее проходящих рядом, отбивало желание к нему приблизиться.

Зайдя за здание УФМС, бомж быстро проскользнул в припаркованный у стены микроавтобус. На карте города с отмеченными торговыми центрами, прикреплённой к стене, нарисовал ярким маркером ещё один красный круг.

Столичный рынок, торговые ряды. г. Якутск. 11 июня 2014 г.

Лена долго наблюдала за подругой, как та усердно челюстями пережёвывала резинку. На рынке пусто. Можно было попросить и выходной, но хозяин точки отказался работать один, сослался на какие-то дела. И вот уже почти час как его нет. Зацепился языком со своим нихайкой, так она называла китайцев, от «нихао» — здравствуйте по-китайски, — и торчит в своей любимой вонючей забегаловке. Лена снова кинула взгляд на подругу и её всю передёрнуло. «Ну, не устали же челюсти, — раздражённо подумала она, — будто стальную проволоку перекусить пытается».

Нина флегматично наблюдала за окружающими их людьми и скользила безразличным взглядом по пустой площади. Резинка давно потеряла вкус, но выплюнуть её не хотела. Хоть какое-то занятие. «Чо, Ленка дуется, — Нина искоса посмотрела на подругу, — смотрит зло. Бабло за прикид вернула. Чо ещё надо?»

В небе пролетел самолёт. Причина отвлечься.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});