Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

- Боюсь, иного выхода нет, - тихо отозвался он. – Как вы объясните его сиятельству своё присутствие поздней ночью на офицерской пирушке?

- Не знаю, - вздохнула девушка. – Мне надобно время, я обязательно придумаю, что-нибудь.

- Времени у нас как раз нет, - равнодушно заметил Вершинин, отвернувшись от своей спутницы.

Ему уже рисовалась весьма красочная картина, и он обдумывал, кого бы мог просить стать своим секундантом.

- Приехали, ваше благородие, - пробасил извозчик.

Расплатившись, Вершинин помог Олесе спуститься и повёл её к парадному.

- На задний двор, - раздражённо вырвала у него руку девушка и направилась к едва приметной калитке в ограде. Подцепив незаметную для посторонних глаз задвижку, Олеся распахнула калитку и вошла. Константин Григорьевич остался стоять на улице, но заметив, что она остановилась и явно ожидает его, шагнул следом за mademoiselle Епифановой.

Олеся опёрлась на его руку, в полном молчании они обогнули дом и остановились у дверей чёрного хода.

- Олеся Андревна, - тихо заговорил Вершинин, - подумайте над тем, что я вам сказал.

- Исключено, Константин Григорьевич. Я всё буду отрицать.

- Ваше право, - прикрыл глаза Вершинин.

Олеся попыталась отодвинуть чурку, но поручик отстранил её и сделал всё сам.

- Доброй ночи, Константин Григорьевич, - обернулась она в дверях.

- Доброй ночи? – усмехнулся Вершинин и шагнул к ней. – Мне осталось жить, может, всего несколько дней, - горячо зашептал он, - не будь же так жестока со мною. Один поцелуй...

Олеся подставила губы его губам, обвила руками его шею, приникая к нему всем телом.

- Ничего не случится, - прошептала она ему в губы. – Ланский будет молчать.

- Не будет, - так же тихо ответил Константин Григорьевич. – Боюсь, он слишком громко выразил своё удивление вашим присутствием у моих дверей.

Девушка вздохнула:

- Я пойду, - взялась она за дверную ручку.

Олесе нечего более было сказать Вершинину. Надеялась ли она на благополучный исход? Без сомнения! Ведь до того ей всегда везло и всё сходило с рук. Она надеялась поутру написать графу Ланскому и попросить о встрече. Ни папенька, ни маменька не будут удивлены его визитом. Серж, конечно, давно не заходил, но ведь ранее был частым гостем в их доме. Что сказать в своё оправдание, она пока не придумала, но надеялась, что к моменту встречи, что-нибудь обязательно придёт ей в голову.

Дождавшись, когда силуэт Вершинина растворится в темноте ночного сада, Олеся со вздохом ступила через порог. Поднимаясь по довольно крутой лестнице, она несколько раз наступила подол собственного платья, и произвела немало шума. Девушка была так расстроена неудавшимся и закончившимся столь неприятно во всех отношениях свиданием, что едва ли задумывалась о том, что следует соблюдать тишину.

Оказавшись на верхней площадке, она отворила дверь в коридор, ведущий к её покоям, и нос к носу столкнулась с Натальей.

- Где ты была? – прошипела сестра, хватая её за руку и втаскивая в коридор. – Впрочем, можешь не отвечать. Я нашла письмо Вершинина. Надобно было сжечь, а не порвать, - зло добавила она. – Как ты могла, Олеся? Ты что же совсем разума лишилась?

- Натали, помоги мне, - заплакала Олеся, не выдержав напряжения ушедшего вечера. – Я погибла.

- Рассказывай, - хмуро бросила Наталья по пути к апартаментам сестры.

- Ланский видел меня с Константином.

Натали шумно выдохнула, остановившись по центру коридора так неожиданно, что Олеся едва не налетела на неё.

- Боже, какой ужас! – обернулась она. – Я предупреждала тебя, Олеся, что всё это добром не кончится. Даже не знаю, что тут можно сделать, - произнесла она, распахивая двери в будуар сестры.

- Надобно убедить Ланского, что моя встреча с Вершининым была случайностью, - оживилась Олеся.

Наталья посмотрела на неё как на умалишённую.

- Ты случайно явилась на квартиру Вершинина? – усмехнулась она.

- Откуда ты знаешь, что я ездила к нему? – насторожилась Олеся.

Сунув руку в карман капота, Натали извлекла из него визитку Вершинина, ту самую, что он прикладывал к букету, который Олеся ошибочно посчитала своим. Очевидно, что она нашла её на полу спальни, ведь Олеся не потрудилась убрать за собой.

- Ты должна признаться во всем Георгию Алексеевичу пока не поздно, - тихо обронила старшая mademoiselle Епифанова.

- Поздно для чего? – хмуро поинтересовалась Олеся.

- Иногда ты ужасно не догадлива, сестрёнка, - поджала губы Наталья. – Дуэль! Кому из них ты желаешь смерти?

Олеся широко распахнула глаза и отшатнулась от сестры.

- До того не дойдёт! – уверенно заявила она.

- Боюсь, тебя огорчить, но игры кончились, Олеся. Пора повзрослеть и научиться отвечать за свои поступки. Меня мучает любопытство, станешь ли ты оплакивать Константина или же тебе плевать на него?

- Как ты можешь? И почему ты уверена… - не решилась произнести фразу до конца Олеся.

- Почему я уверена, что Константину повезёт меньше? – переспросила Наталья. – Да потому, как папенька после визита в Бахметьево был в полном восхищении от меткости его сиятельства на охоте, - покачала она головой.

- Нет-нет. Всё будет хорошо, - попыталась убедить и сестру, и себя Олеся.

- Олеся, - вздохнула Наталья, - выходи за Вершинина. Это самое малое, что ты можешь сделать, дабы предотвратить непоправимое.

- Нет! – упрямо поджала губы девушка.

- Ну, и дура! – в сердцах заявила Наталья. – Бахметьев всё одно разорвёт помолвку.

Глава 34

Проводив Олесю до дома, Константин Григорьевич к себе на квартиру вернулся пешком. Его не было около двух часов. Офицеры, собиравшиеся ночь напролёт играть в карты, до того как к Вершинину явилась дочь генерала Епифанова, посчитали для себя неудобным оставаться и продолжать игру как ни в чём не бывало в отсутствие хозяина апартаментов. К тому же сама ситуация, помешавшая увлекательному времяпрепровождению, была столь скандальна, что некоторым из присутствующих прямо таки не терпелось поделиться пикантной новостью.

Бахметьева сослуживцы либо любили, либо ненавидели. Причём вторых было значительно больше, чем первых, потому и желающие позлорадствовать на предмет того, что заносчивому графу генеральская дочь предпочла небогатого поручика, сыскались тотчас.

В квартире оставался один Ланский, решивший, во что бы то ни было дождаться Константина Григорьевича и попытаться вразумить своего хорошего друга, а заодно предостеречь от необдуманных поступков.

Едва заслышав в передней его голос, Серж Ланский сорвался со стула, на котором дремал, опустив голову на руки и, спотыкаясь спросонья, вывалился из гостиной.