Я вам любви не обещаю (СИ) - Юлия Леонова

- Подписывайте, Иван Павлович. Не томите, - вздохнула Елизавета Петровна. – Али вас что-то не устраивает?

- Помилуйте, Елизавета Петровна, - шелестел бумагами Одинцов, - выходит, что все будет принадлежать моей супруге.

- А вы что же думали, я свою внучку вам просто так отдам? – усмехнулась княгиня. - Подписывайте, хоть на старости лет в достатке поживёте. Пятьдесят тысяч ежегодного содержания, к ним средства на ремонт усадьбы. Неужели мало? – выгнула седую бровь Елизавета Петровна.

- Ваша щедрость не знает границ, - проворчал Одинцов, ставя свою подпись под документом. – А коли супруга моя откажет мне, в опочивальню свою не пустит…

- Стыдитесь, Иван Павлович. О душе подумать надобно, а вы о наследниках, - попеняла ему княгиня. - Впрочем, тут уж как сами с женой договоритесь, так и будет, но я бы на вашем месте не торопилась.

Накануне венчания Верочка долго беседовала с глазу на глаз со своей бабкой.

- Понимаю, что не люб он тебе, что не по сердцу, - тихо говорила княгиня. – Понимаю, что стар и ничего кроме отвращения не вызывает, но запомни, Верочка, - сделала она многозначительную паузу, - Одинцов от природы своей труслив, коли станет о правах своих заявлять, поставить его на место труда не составит, но и палку не перегибай. Просто помни, что ты наследница и ему о том забыть не позволяй. А коли совсем туго станет, - княгиня взяла в руки ридикюль, что лежал подле неё и протянула внучке, - тогда вот. Тут немалая сумма. До Петербурга добраться хватит. Ну, с Богом, - перекрестила она девушку. – Ступай спать.

- Мне кажется, я не смогу под венцы с ним встать, - всхлипнула девушка.

- Полно сырость разводить, - шикнула на неё княгиня. – Сказано тебе, что никто не заставляет его терпеть. Станет обижать, оставишь его и дело с концом. Главное титул при тебе будет. Уж никто более не осмелится о тебе отозваться дурно.

Вера вытерла слезы тыльной стороной ладони и, шмыгнув носом, кивнула головой.

- Вот и умница, - похвалила её княгиня.

В ночь перед венчанием девушке не спалось. Всё пыталась она представить себе, каково ей жить будет со старым князем. Тем более, когда бабка её отбудет в Покровское и останется она со своим супругом один на один. Ворочаясь с боку на бок, она представила себе, что назавтра ей не с Одинцовым под венец идти, а с Георгием и тотчас расплакалась от того, что никогда не суждено тому свершиться. Бахметьев на Красную горку обвенчается с mademoiselle Епифановой, дивной рыжеволосой нимфой, коей она, Верочка, в подмётки не годится.

Выплакав все слезы, Верочка все же забылась тяжёлым сном, да таким крепким, что пришедшая её будить горничная, дабы одеть барышню к венцу, насилу растолкала спящую.

Белое платье было простым и очень скромным. Три седмицы – весьма короткий срок, чтобы как следует подготовиться к свадьбе, а потому пришлось довольствоваться тем, что нашлось в Пятигорске. Вплетая в льняные локоны невесты цветы апельсина из оранжереи купца Дроздова, горничная тихонько вздыхала, жалея девушку. Вера смотрела прямо перед собой в зеркало, но собственного отражения не видела, поскольку пелена слёз застила ей взгляд.

- Поплачьте, барышня, - тихо посоветовала горничная. – Сейчас поплачьте, говорят, тогда при жизни семейной плакать не придётся. Что же вы за старика-то… - покачала головой девица.

- Не твоего ума дело, - промокнула глаза платком Верочка и сурово воззрилась на горничную. – И впредь я попрошу мою личную жизнь ни с кем не обсуждать. Я ясно выразилась? – обернулась она к обескураженной такой отповедью прислуге.

- Ясно, барыня. Куда яснее, - прошептала горничная и, поджав губы, продолжила заниматься туалетом своей хозяйки.

«Вон она какая: злая да колючая. К ней с добром, а она… - продолжала дуться горничная, застёгивая крохотные пуговки на платье невесты. – Тут как бы ещё старого князя жалеть не пришлось. Ишь какая. Такая всё к рукам приберёт, да глазом не моргнёт, а по виду, ну чисто агнец божий!»

Накинув на плечи рыжую лисью шубку - подарок княгини, Верочка неспешно спустилась с крыльца и, опираясь на руку лакея, поднялась на подножку экипажа. Елизавета Петровна окинула внучку одобрительным взглядом.

- Какая же ты красавица, - улыбнулась она. – Сразу видно, что порода Уваровых. Они все красавцы писанные.

- Да что толку в красоте той, - невесело усмехнулась девушка.

- Ну, ты нос-то не вешай, - проворчала княгиня. – Жизнь впереди длинная, обживёшься, любовника себе молодого красивого заведёшь. Знаешь, сколько тут офицеров в гарнизоне. Уж найдётся тот, кто тебе по душе придётся. А там глядишь, и супруг твой на этом свете не задержится.

Вера попыталась улыбнуться бабке. Она уже успела привыкнуть к старой княгине, и потому столь возмутительные речи не вызвали в ней негодования.

Под своды храма она ступила, как и полагается рука об руку со своим наречённым. Не дрогнувшим голосом произнесла вслед за святым отцом слова обряда, только чуть дрожали пальцы, когда батюшка надевал ей на палец обручальное кольцо. А после молодые, да немногочисленные приглашённые со стороны князя Одинцова последовали в усадьбу на свадебный обед, который весьма щедро оплатила княгиня Уварова.

Для Веры всё было как во сне. Она односложно отвечала либо просто кивала в ответ на поздравления и пожелания счастья. Купчиха Дроздова как-то совсем по-матерински прижала её к обширной груди и шепнула на ухо, что будет рада видеть молодую княгиню у себя в любой день. Вера слабо улыбнулась этой доброй женщине средних лет, с которой успела познакомиться в Пятигорске.

Князь по случаю собственной свадьбы принарядился. Чёрный фрак придал его лицу ещё более болезненный и бледный вид, лысина его блестела в ярком солнечном свете, что проникал в столовую через высокие французские окна. Отрешённо глядя на своего супруга, Верочка с трудом сдержала усмешку. Он напомнил ей старого облезлого петуха, решившего во что бы то ни стало произвести впечатление, но от того казавшегося ещё более смешным и нелепым.

День неуклонно клонился к вечеру, гости стали потихоньку расходиться и настал тот час, когда кроме четы Одинцовых, княгини Уваровой, да прислуги в доме никого не осталось. Князь взялся сам проводить супругу до её новых покоев.

- Вера Николавна, - замялся Одинцов перед дверями её апартаментов.

Вера посмотрела ему в глаза тяжёлым взглядом:

- Спокойной ночи, Иван Павлович, - отчеканила она, выдернув свою кисть из его сухоньких ладоней, и предупреждая его следующие слова о первой брачной ночи.

- Спокойной ночи, ваше сиятельство, - не удержался от сарказма Одинцов, не осмеливаясь настоять на своих супружеских правах.