Assassin’s Creed: Renaissance - Оливер Боуден

К сожалению, настоятель, встретивший его у аббатства, был свидетелем убийства.

— Простите, — Эцио первым обратился к нему. — Вы не могли бы мне…

Но аббат, узнав его, в ужасе отпрянул и закричал.

— Да защитит нас величие всех Архангелов — Уриэль, Рафаэль, Михаэль, Сариэль, Габриэль, Рэмиэль и Рагуэль, — монах перевел пытающий взгляд с небес на Эцио. — Нечестивый демон! Сгинь!

— О чем вы? — в ужасе спросил Эцио.

— О чем я? О чем? Ты убил брата Стефано. На святой земле! — На безопасном расстоянии от них собрались монахи, явно нервничающие. Аббат развернулся к ним. — Он вернулся! Убийца монахов и священников вернулся! — громовым тоном возвестил он и, вслед за паствой, бросился бежать.

Аббат находился в состоянии сильнейшей паники. У Эцио не оставалось иного выбора кроме как кинуться в погоню. Аббатство не было знакомо ему так же хорошо как аббату и монахам. В конце концов, он устал метаться по каменным коридорам аббатства и монастыря, и влез на крышу, чтобы посмотреть, где же аббат. Но это вызвало среди монахов еще большую панику. Раздались крики: «Он пришел! Пришел! Вельзевул пришел!», поэтому Эцио спустился на землю и продолжил преследование обычным способом.

Наконец, ему удалось их догнать. Задыхаясь, аббат развернулся к нему и прохрипел:

— Убирайся, демон! Оставь нас в покое! Наши грехи не настолько велики, как твои!

— Подожди, послушайте, — тяжело дыша, оборвал Эцио. — Я просто хотел задать вам вопрос.

— Мы не призывали демонов! Мы не хотим умирать!

Эцио опустил руки.

— Прошу. Успокойтесь! Я не желаю вам вреда!

Но аббат не хотел слушать. Он закатил глаза.

— Господи, Господи! Почему Ты меня оставил? Я пока еще не готов вступить в ряды ангелов Твоих!

Аббат снова кинулся бежать.

Эцио был вынужден догнать его и повалить на землю. Поднялись они одновременно, отряхиваясь, их моментально окружили перепуганные монахи.

— Прошу, хватит уже убегать! — попросил Эцио.

Аббат сжался.

— Нет! Пощади! Я не хочу умирать! — бормотал он.

Эцио постарался, чтобы голос его звучал строго.

— Послушайте, Святой Отец, я убиваю только тех, кто убивает других. Ваш брат Стефано был убийцей. В 1478 году он пытался убить герцога Лоренцо, — он на мгновение замолчал, переводя дух. — Будьте спокойны, мессер аббат, я уверен, что за вашей душой нет таких поступков, как чье-нибудь убийство.

Аббат при этих словах заметно расслабился, но в глазах его все еще была подозрительность.

— Тогда чего ты хочешь? — спросил он.

— Хорошо. Выслушайте меня. Я ищу монаха, одетого так же как вы, доминиканца, у которого нет одного пальца на руке.

Аббат насторожился.

— Нет пальца, говоришь? Как у брата Саванароллы?

Эцио ухватился за имя, как за соломинку.

— Саванаролла? Кто это? Вы знаете его?

— Знаю, мессер. Когда-то… он был одним из нас.

— А потом?

Аббат подал плечами.

— Мы посоветовали ему пожить отшельником в горах. Он с нами не ужился…

— Мне кажется, аббат, время его затворничества прошло. Вы знаете, куда он мог направиться?

— Боже мой, — аббат задумался. — Если он действительно оставил скит, то мог вернуться в церковь Санта-Мария-дель-Кармине, во Флоренцию. Именно там он учился. Возможно, он отправился именно туда.

Эцио с облегчением выдохнул.

— Благодарю вас, аббат. Ступайте с миром.

Это было довольно странно — возвращаться домой спустя столько лет. С городом было связано множество воспоминаний. Но обстоятельства сложились так, что ему придется работать в одиночку. Он не мог связаться ни со старыми друзьями, ни с союзниками, опасаясь предупредить противника.

Но, если в городе ничего особо не изменилось, то в церкви, которую он искал, царило смятение. Заметив его, один из монахов побежав в страхе прочь. Эцио догнал его.

— Полегче, брат! Все в порядке!

Монах смерил его диким взглядом.

— Держись подальше, друг мой. Если ценишь свою жизнь!

— Что здесь случилось?

— В нашу церковь ворвались солдаты из Рима! Они разогнали всех братьев, задавали бессмысленные вопросы. Они требуют, чтобы мы отдали им фрукты!

— Какие еще фрукты?

— Яблоки!

— Яблоки! Дьявол! Родриго меня опередил! — прошипел себе под нос Эцио.

— Они утащили одного из моих братьев-кармелитов за церковь. Я уверен, что они собираются убить его!

— Кармелиты? Так вы не доминиканцы?

Эцио покинул монаха и осторожно, прижимаясь к стенам, обошел вокруг церкви. Он двигался незаметно, словно мангуст, выслеживающий кобру. Добравшись до стен, окружавших монастырский сад, Эцио скользнул на крышу. То, что он увидел внизу, выбило дух даже из него. Несколько солдат Борджиа до полусмерти избивали высокого молодого монаха. Выглядел несчастный лет на тридцать пять.

— Говори! — орал командир. — Говори, или тебе будет так херово, что ты пожалеешь о том, что появился на свет! Где Яблоко?

— Прошу! Я не знаю! Я не знаю, о чем вы говорите!

Командир низко склонился над монахом.

— Признавайся! Твое имя Саванарола?

— Да! Я уже сказал вам об этом! Вы выбили из меня это имя!

— Тогда говори, и твои мучения прекратятся. Где это чертово Яблоко?

Допрашивающий грубо ударил монаха в пах, и тот взвыл от боли.

— Для человека с твоими миссионерскими убеждениями, этот «инструмент» без надобности.

Эцио, сильно обеспокоенный, наблюдал за происходящим. Если этот монах действительно был Саванаролой, наемники Борджиа могли убить его раньше, чем сам Эцио сможет допросить его.

— Почему ты продолжаешь лгать? — усмехнулся солдат. — Мой Мастер огорчится, услышав, что мне пришлось пытать тебя до смерти! Или ты хочешь доставить мне неприятности?

— У меня нет никакого яблока, — прорыдал монах. — Я простой монах. Прошу, отпустите меня!

— Это вряд ли!

— Я ничего не знаю! — жалобно крикнул монах.

— Хочешь, чтоб мы прекратили, — прорычал командир, снова нанося удар в пах, — скажи правду, брат Джироламо Саванарола!

Монах закусил губу, но продолжал упорствовать.

— Я уже рассказал все, что знал!

Командир снова ударил его, а потом солдаты схватили монаха за лодыжки и безжалостно поволокли его по земли, усыпанной булыжниками. Голова монаха при этом билась о камни, он кричал, и пытался вырваться, но тщетно.

— Достаточно, ничтожество?

Командир снова наклонился к монаху.

— Ты уже готов встретиться с Создателем? Будешь снова лгать, чтобы наконец-то увидеть Его?

— Я простой монах, — заплакал кармелит, чьи одежды по покрою и цвету очень напоминали одежды доминиканцев. — У меня нет никаких фруктов! Прошу…