За гранью - Марк Энтони

— У тебя замечательно получается, Грейс! — восторженно воскликнула баронесса, когда процесс обучения подошел к концу.

Грейс победно улыбнулась и закружилась по комнате. Но улыбка тут же уступила место досадливой гримаске: она запуталась в оборках и едва успела плюхнуться в ближайшее кресло.

Эйрин поморщилась.

— Тебе следует быть осторожнее. Не торопись.

— Спасибо за совет.

Завтрак, состоявший из ржаного хлеба, мягкого сыра и сушеных фруктов, баронесса тоже превратила в урок. В Кейлаване, равно как и в других доминионах, простой народ платил натуральный налог зерном и другими товарами в казну лорда, получая взамен защиту и правосудие. В придачу к королевскому Бореас обладал и другими титулами. Его обширные ленные владения, включающие несколько герцогств и баронств, поставляли провизию, шерсть, железо и все прочее, необходимое для содержания кейлаверской цитадели.

— Довольно сложная система, — заметила Грейс, взяв ломтик хлеба.

— Разве в твоих родных краях дела обстоят по-другому? — удивилась Эйрин.

— Ну, еду мы просто покупаем. А для защиты и правосудия есть полицейские, которые охраняют порядок за определенную плату.

По выражению лица Эйрин легко было понять, как она относится к таким порядкам, хотя из вежливости не позволила себе выразить это словами.

— Ясно. Рынок и наемники. Я слышала, что так живут в Вольных Городах на Дальнем Юге. Ты, наверное, оттуда родом, да?

Грейс отвернулась и ничего не ответила. Да и что она могла сказать? Если уж кейлаверцы с первого дня приняли ее за королеву фей, можно представить, что они подумают, когда узнают правду о ее истинном происхождении!

— Ах, прости меня, пожалуйста, Грейс! — с раскаянием воскликнула баронесса. — Какая же я дурочка! Я не должна была тебя об этом спрашивать.

— Тебе не в чем извиняться, Эйрин, — сказала Грейс с улыбкой, давшейся ей гораздо легче, чем она предполагала.

Придворное «образование» Грейс продолжалось до конца этого дня и в течение ряда последующих. В чем-то это напоминало ей школьные годы, хотя никогда прежде, даже в медицинском колледже, где она с азартом предавалась любимому занятию — диссекции трупов, — ей не было так интересно. Большую часть времени она проводила в своей комнате, сидя у огня и слушая лекции Эйрин. Баронесса потягивала маленькими глоточками подогретое вино со специями, а Грейс предпочитала мэддок. Этот замечательный напиток она открыла для себя случайно: кто-то из служанок по ошибке оставил на подносе с ее завтраком дымящуюся глиняную кружку. Благородным господам полагалось пить вино, в то время как мэддок считался вульгарным и пригодным только для простонародья. Но Грейс буквально влюбилась в него после первого же глотка и плевать хотела, что о ней подумают. Мэддок напоминал ей кофе, который варили в кафетерии для дежурного персонала Денверского мемориального, — крепкий, черный, бодрящий, но в отличие от последнего не имеющий побочных эффектов вроде неприятного кислотного привкуса во рту и бессонницы. Одним словом, отличная штука!

Каждое утро она с нетерпением ожидала очередного визита Эйрин. Теперь баронесса заставала Грейс уже бодрствующей и одетой. Более того, не прошло и нескольких дней, как отпала необходимость всякий раз вносить коррективы в её туалет — Грейс научилась сама справляться с премудростями одевания, лишь изредка прибегая к услугам горничных. Первый раз, когда ей удалось совладать с платьем без посторонней помощи, стал для нее настоящим триумфом. Просто удивительно, какое ощущение независимости можно испытывать, всего лишь выучившись одеваться самостоятельно!

Эйрин, как вскоре выяснилось, оказалась превосходной учительницей.

Несмотря на молодость, баронесса обладала обширными познаниями и умела доходчиво объяснять непонятные вещи. Кроме того, она была терпелива и не раздражалась, если приходилось повторять одно и то же по нескольку раз, что, однако, ничуть не сказывалось на ее требовательности. Постепенно у Грейс начало складываться, пусть приблизительное и неполное, но все же достаточно широкое представление о Зее — во всяком случае, о той ее части, куда она попала. Из рассказов Эйрин она узнавала историю доминионов и предшествующих их образованию королевств и империй и попутно обучалась географии. Как-то раз баронесса, вооружившись угольком из камина, принялась чертить карты на свитке пергамента из выделанной овечьей кожи. Это было безумно увлекательно, но, к сожалению, как и следовало ожидать в этом мире, лишенном самолетов и спутников, сведения Эйрин об окружающих Кейлаван землях находились в обратно пропорциональной зависимости от разделяющего их расстояния.

Из всех преподаваемых «предметов» наименьший энтузиазм Грейс вызывала политика, хотя именно ей баронесса посвящала львиную долю отведенного на «уроки» времени. Она не раз подчеркивала, что Грейс, если она хочет эффективно сыграть порученную ей Бореасом роль на предстоящем Совете, необходимо досконально разобраться в расстановке сил и игроков на политической арене.

— Итак, кто правит Брелегондом?

Эйрин расхаживала взад-вперед перед камином, уперев левую руку в бедро. Лекция кончилась, начался экзамен на усвоение пройденного материала.

— Король Лизандир, — после минутного раздумья ответила Грейс.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула баронесса. — А теперь скажи, как называется стольный град толорийской королевы Иволейны?

Этот вопрос был полегче: названия Грейс запоминала легко, а вот в именах частенько путалась.

— Ар-Толор! — выпалила она без заминки.

— Какой основной товар поставляет Голт? — продолжала Эйрин, не давая ей ни секунды передышки.

Грейс пошарила в памяти, но ничего не вспомнила. Так интенсивно ее не гоняли даже на экзамене по общей анатомии после первого года обучения в медицинском колледже!

— Драгоценные камни? — ляпнула она наобум. Эйрин вздохнула.

— Близко, хотя главная продукция Голта — козья шерсть.

— Я должна была догадаться! — огорченно потупилась Грейс. — Конечно, там же сплошные горы и скалы — самое подходящее место для разведения коз. — Она виновато посмотрела на подругу. — Я срезалась, да?

— Увы, — кивнула та после паузы. — Но ты делаешь поразительные успехи, Грейс!

В ее устах даже неодобрение звучало как комплимент.

— Удивительно, как у тебя все это помещается в голове? Ты просто чудо, Эйрин!

Баронесса отвернулась и опустила голову.

— На самом деле ничего сложного здесь нет, — сказала она. — Любой человек благородного звания обязан знать такие вещи. Должны же мы быть в курсе дел наших союзников и противников, разве не так? И ты напрасно мне льстишь: я не знаю и сотой доли того, что известно лорду Олрейну. Вот у кого ума палата! Говорят, он с первого взгляда может узнать и назвать по имени каждого лорда из всех Семи доминионов — вплоть до самого захудалого рыцаря.