Трое из Кайнар-булака - Азад Мавлянович Авликулов

— Боже упаси! Всех, кто собирается навестить его, специально предупреждаем, чтобы не проболтались. Ему сейчас нужно абсолютное спокойствие…

— Помощь, обещанная Свиридовым, не задержалась. Два дня спустя после того разговора в район прибыла большая группа руководителей областных организаций во главе с председателем облисполкома Авазом Туриевым. Когда Ильхом утром пришел на работу и увидел выстроившиеся на стоянке белые «ГАЗ-24» с правительственными номерами, первым делом подумал, что это прибыла какая-то очень авторитетная комиссия.

— Где гости? — спросил он у сторожа.

— Ушли в чайхану завтракать. Приехали чуть свет.

— Почему не сообщили?

— Не велели беспокоить.

Ильхом прошел к себе, мысли путались, не позволяя сосредоточиться на чем-то определенном. Зачем чуть свет прикатила сюда такая представительная делегация?

Не успел Ильхом пройти за стол, как в кабинет вошли председатель облисполкома, а следом еще шесть человек — все руководители различных областных организаций. Ильхом поздоровался с гостями, предложил им сесть, обменялся с каждым традиционными «вопросами — ответами».

— Вчера вечером состоялось расширенное заседание бюро обкома партии, — сказал Туриев. — Оно приняло решение направить областной актив по хозяйствам для оказания практической помощи в борьбе с сельхозвредителями. В Чулиабад направлена вот эта группа товарищей во главе со мной.

— Можно же проще, Аваз Туриевич, — сказал Ильхом, разливая чай и протянув ему пиалу, — уполномоченные!

— Можно и так, — усмехнулся Туриев.

— Спасибо за заботу о нас, — в тон ему ответил Ильхом, — но я не могу понять, каким образом эти уважаемые и, уверен, занятые товарищи хотят оказать помощь?

— Поднимут народ на борьбу.

— А народ что… руками будет уничтожать червя? Тогда только в одном Чулиабаде потребуется удесятерить население, Аваз Туриевич.

— Вы за них не волнуйтесь, — произнес он, кивнув в сторону своих спутников, — эти ребята не промах, работу себе найдут!

— И все же?

— Вы что, против уполномоченных? — спросил Туриев, нахмурившись. — В таком случае мы вернемся в обком и доложим о вашей позиции:

— Сделайте одолжение, Аваз Туриевич. Помогите ядами, а с червями мы сами как-нибудь справимся.

— Химикалии скоро будут, — сказал Туриев. Ильхом чувствовал, что он, мягко говоря, попал впросак и теперь будет стараться утвердить свое. Так оно и случилось. — А мы, хотите вы того или нет, разъедемся по хозяйствам, проверим готовность техники и ручных средств борьбы, поговорим с людьми!

— Думаю, для этого достаточно одного дня?

— Срок позвольте устанавливать нам самим, — сказал Туриев решительно, — вы поедете со мной. — Он повернулся к группе. — И вы, товарищи, не теряйте времени.

Ильхом подавил в себе чувство раздражения и встал.

— Я готов, Аваз Туриевич.

— Слушайте, йигит, — сказал председатель облисполкома, пригласив его в свою машину, — я ведь тоже не сразу стал председателем облисполкома, довольно долго пробыл в вашей шкуре, и знаю, что это такое. Поверьте, мне, сегодняшняя ваша выходка некрасива.

— Я сказал, что думал, — ответил Ильхом.

— Вы что, знаете больше, чем бюро обкома? Его решения нужно выполнять, а не игнорировать.

— А решения ЦК? — спросил Ильхом.

— Тем более.

— Тогда, к вашему сведению, Аваз Туриевич, ЦК КПСС уже давно осудил институт уполномоченных как порочную практику. Он указал, что толкачи только мешают делу, воспитывают у руководителей низовых звеньев чувство оглядки, душат самостоятельность и инициативу. Наш райком выполняет это решение ЦК, и о том все в области знают.

— На здоровье, выполняйте, — сказал Туриев, — мы не возражаем, однако обком партии так решил, и вы обязаны считаться с этим.

— Нуритдин Мурадович одобрил ваше решение? — спросил Ильхом. И сам ответил: — Неизвестно. А наше одобрил. Уверен, что он не был бы в восторге от вашей затеи.

— Оставим его в покое, но мой вам совет: не плывите против течения, йигит, так ведь и выдохнуться не мудрено.

— Угроза?

— Совет бывалого человека.

Установилось долгое молчание. «Не надо было мне ссориться с ним в кабинете, в присутствии других, — подумал Ильхом. — Остались бы одни, хоть до хрипоты доказывай правоту. Точно, по его предложению разогнали всех по районам, чтобы в случае надобности, если червь сожрет все и прибудет комиссия из столицы, оправдаться: мол, весь актив мобилизовали. Ох, и хитер дипломат!»

— Я вижу, — нарушил молчание Туриев, положив руку на плечо Ильхома, — мы окончательно рассоримся с вами, но я не хотел бы этого, ведь нам еще работать вместе и работать. Сын родился?

Ильхом кивнул. Он вспомнил свой недавний разговор с директором совхоза «Ором». Речь шла об уполномоченных. «Непривычно сразу без них, — откровенно сказал тот, — будто чего-то не хватает. Кажется, что о совхозе в районе забыли. Может, не стоило одним махом, а? Постепенно отучать, как от табака!» — «Сколько знаю курящих, — сказал Ильхом, — еще ни одного не видел, чтобы бросали постепенно, сразу — другое дело, тут еще что-то получается, а постепенно… по-моему, самообман».

— Первенец? — спросил Туриев.

— Ага.

— Поздравляю. А у меня их уже десятеро. Собственный маленький деткомбинат. — Туриев улыбнулся: — Жена плодовитая попалась, брат.

Ильхом рассмеялся. Туриев сказал об этом как-то снисходительно-ласково. Мол, что уж тут поделаешь, и одновременно, мол, молодец она. И пружина натянутости была снята. В тот день они побывали в двух совхозах, во многих бригадах. Туриев убедился, что хлопкоробы действительно готовы к борьбе с червем. Ильхом не комментировал ничего, он был убежден, что тот придет к выводу, что в районе толкачи не нужны. Вечером Туриев, довольный увиденным, уехал домой, а Ильхом, уставший, точно на нем пахали, пошел в гостиницу. Через час позвонил Свиридов.

— Умер Нуритдин Мурадович, — сказал он совершенно убитым голосом, — только что сообщили из ЦК. Похороны послезавтра…

Сотни сурхандарьинцев — руководители хозяйств, строек, секретари райкомов и горкомов партии, областные работники — полетели в Ташкент, чтобы проводить в последний путь своего любимца. Его действительно любили на этой земле. Поехала бы вся Сурхандарья, но аэрофлот не мог осилить.

— Слушай, Пулатыч, — тихо произнес Свиридов, оказавшись рядом с Ильхомом в траурной процессии, — какого черта ты с Туриевым ссоришься? Жизнь спокойная тебе надоела?

— Я уж думал, что это осталось между нами, — ответил Ильхом.