Пламя моей души - Елена Сергеевна Счастная

Рваные мысли метались в голове, перемежаясь с неровным дыханием, которое Чаян пытался угомонить, чтобы силы не уходили так скоро. И всё натягивалось что-то в душе, звало повернуть назад и вступить в сечу бок о бок с братом. Но Леден приказал уходить. И предательски хотелось ему подчиниться. Княжна застонала тихо, смяла пальчиками тонкими рубаху у него на груди. Шепнула что-то, словно позвала по имени. А кого — непонятно.

— Сейчас. Сейчас, люба моя. Только подальше уйдём, — прерывисто выдохнул Чаян.

В боку стрельнуло резко — аж ноги подкосились. Но он устоял, пошёл дальше, не сбавляя шага ничуть. Светило всё выше поднималось по небоскату, лилось потоками лучей на землю, на траву росистую, от которой уж промокли штанины все до самого паха. Как рассветёт совсем — следы беглецов и вовсе станет хорошо видно. Чаян старался отринуть нарастающую дрожь напряжения в руках. Хоть Елица и лёгкая, словно маленькая деревянная фигурка, а любая ноша чем дальше, тем тяжелее кажется. Девушка даже ухватила его за шею, пытаясь немного облегчить свой вес, но того хватило ненадолго.

— Отпусти, Чаян. Сама пойду, — шепнула она, пытаясь спрыгнуть с рук его.

— Постой, — он остановился, удерживая её, силясь перехватить так, чтобы она не свалилась на землю.

Но княжна всё же вывернулась, и он едва успел поддержать её — а то и рухнула бы. Вцепилась она в его локти, дыша часто, неровно. Ощутимо вело её в стороны. Вот же как Навий мир проклятый её потрепал: второй уж день до конца в себя прийти не может. Елица зло закусила нижнюю пухлую губку и подняла взгляд.

— Нам идти быстро надо, — попытался он увещевать её.

Да княженка только тряхнула упрямо головой. Отпустила его рукава и шаг назад сделала.

— Я смогу идти, — настояла. — Не совсем уж немощная.

С этим Чаян, конечно, и мог поспорить, да не стал. А то так можно долго стоять препираться, а время уходит. Вдруг за ними уже отправили кого? Елица обернулась в ту сторону, откуда они ушли, прикрыла глаза на миг — да Чаян потянул её за собой, крепко ухватив запястье. Она дёрнулась как будто невольно. Словно вдруг решила вернуться. И укололо в груди снова: к Ледену рвётся. Только к нему и ни к кому больше. Словно после пути в Навий мир она многое поняла и много скрывать перестала.

Княжна держалась хорошо. Пыталась идти как можно быстрее и не задерживать Чаяна слишком. А он готов был в любой миг снова подхватить её на руки, если придётся. С облегчением он услышал тихий шёпот реки вдалеке. Там, коли вброд пойти, то можно гораздо легче со следа преследователей сбить. Да только как много ещё будет у княжны сил, чтобы идти вот так, не останавливаясь? Она уже оттягивала руку сильнее, всё норовя на ней повиснуть, но пока перебирала ногами, придерживая подол, и не жаловалась.

Как дошли они до границы реки, Чаян снова поднял Елицу над землёй и ступил в воду холодную — до ломоты в костях. Но скоро мышцы привыкли — и он пошёл чуть выше по руслу, по колено погружаясь в течение сильное, да не настолько, чтобы с ног сбить. На другой берег он перебираться не думал. Пройти чуть дальше, а там снова на ту же сторону выбраться — но следов уже видно не будет. А пока отыщут, если сумеют — там и уйдут они с Елицей ещё дальше.

Пока, к счастью, никаких звуков погони не слышалось сквозь дыхание старого, безмятежного в своей мудрости леса. Нарастал зной. Даже в зыбкой тени густых ветвей, что склонялись над рекой низко, протягивались поперёк русла, сплетались между собой. Липли ко лбу влажному от пота мошки назойливые, зудели и лезли в глаза. Елица всё смахивала их с лица Чаяна, прогоняла, то и дело касаясь кожи своими нежными пальчиками, и бранилась тихо, смущённо.

— Я отдохнула, — сказала снова. — Могу идти.

Они выбрались вновь на тот же берег, и Чаян опустил её на землю. Совсем уж он перестал понимать, сколько они шли, как далеко успели забраться. Лишь то, как высоко поднялось Око на небе, говорило, что время уж не совсем раннее. Может быть, стоит остановиться и чуть перевести дух? Слишком далеко уходить тоже не нужно.

Словно прочитав его мысли, княжна потянула за руку.

— Присядем здесь, княжич, — повела его в тень огромной липы, что выглядела старше самого Мирового древа.

Под ней, верно, и целый дом можно было бы устроить. Чаян послушался, не тратя слова на возражения. В горле так пересохло, что ни единого звука, кажется, не могло из него вырваться. Далеко от реки уходить они не стали: по руслу легче после возвращаться, если не собьют их с пути преследователи, не загонят глубже в лес. И если будет, куда возвращаться.

Чаян не понял, как так случилось, но, остановившись, он почти рухнул наземь, в густую колючую траву, едва не плашмя — и та опутала его тут же со всех сторон. Княжна испуганно упала на колени рядом, перевернула его на спину. Скользнула взглядом по телу и ахнула, как увидела, верно, пятно крови, что расползлось уже по рубахе, почти незаметное на тёмной ткани.

— Ты ранен. Вот же оболдуй! Почему не сказал? — она принялась пояс его расстёгивать.

А Чаян просто наблюдал за ней. Уж как много мечтал о том, как станет Елица его раздевать. Да только, конечно, не в таких скверных и тревожных обстоятельствах.

— Ничего страшного, — попытался успокоить он её. — Царапина только. Сейчас отдохну чуть. А там подумаем, что дальше делать.

Но княженка и не послушала даже. Стянула одёжу с него, заставив приподняться. Покачала головой сердито, будто он сам по неосторожности и недомыслию на ветку острую напоролся.

— Страшно, не страшно. А хорошо бы промыть и перевязать.

Она встала неуверенно — всё ж качало её немного по-прежнему — и пошла к воде, прихватив рубаху Чаяна. Там намочила её и вернулась. Обожгла холодом вода горячий бок, но как будто и взбодрила слегка.

Елица рану осторожно промыла, а после сняла с пояса Чаяна нож и ловко отрезала от подола своего длинную полосу ткани. Перевязала туго поперёк пояса, и только тем, верно, немного успокоилась. Хоть и без того ничего совсем уж плохого с ним не