Его Уязвимость - Анна Гур

сокращаются, словно отвечают на мою ласку.

Опять ласкаю его лицо, надбровные дуги и выделяющиеся скулы.

Силой такого, как Кац, не сломить, а вот на ласку он отвечает своеобразно…

Мне кажется, что так дикого зверя приласкать можно, только с риском, что он оттяпает тебе полруки, стоит подумать, как Димитрий резким движением прикусывает мои пальцы.

Вскрикиваю, а затем с губ срывается стон, когда покрывает меня. Запрокидываю голову, всхлипываю. Хочется прикрыться, спрятаться от этих невыносимых сканеров, которые проскальзывают в самое сердце. Жмурюсь.

– Глаза открой.

Приказывает опять и я тону в зелени его глаз.

– Зачем столько ждал. Малышка. Ты из-под меня теперь не вылезешь.

Выдыхает хрипло, не переставая играть с моим телом, заводя и подводя к невероятному.  Снова и снова.

Теряю счет времени, запрокидываю голову и кричу, когда неожиданно меня накрывает еще одной волной невероятного наслаждения.

В какой-то момент мозг начинает вырубать. Меня словно погружают в чувственный поток и не дают из него выплыть.

Реальность воспринимается урывками. Вспышками эйфории. Почти засыпаю, готовлюсь к тому, что, получив свое, мужчина, наконец, оставит меня в покое, но этого не происходит.

Я позволяю ему все, сил нет даже руку поднять.

– Красивая девочка, такая нежная, чистая, моя…

Его голос похож на чувственный глубокий рокот, а фраза такая порочная…

Краснею от смущения, тело горит, хочется уползти, но двинуться не могу.

Ощущаю, как его сильный палец ласкает шею, и полыхаю под порочным взглядом, глаза закрываются.

Мозг слабо реагирует. Запах моего мужчины острый, глубокий и он везде, голова кружится, не понимаю, как оказываюсь под горячими струями душевой, прислоняюсь к стальной груди и затихаю под мерный стук сердца…

И едва различаю хриплый шепот в самое ухо:

– Катрин. Мой маленький ураган.

Димитрий Кац

Меня растили убийцей.

Отец, один из самых влиятельных людей криминального мира, считал, что мужчина должен быть закаленным и сильным.

А слово Ивана Кровавого – закон.

Так из меня планомерно взращивали того, кем я должен был быть, и я стал тем, кем стал.

Движение рядом заставляет повернуть голову и посмотреть на хрупкую девушку, что, обняв подушку тонкой рукой, жмется к ней, словно ищет защиты.

Темно-русые волосы спутаны и прикрывают часть лица. Из-под одеяла выглядывает длинная ножка.

Странное ощущение. Один взгляд на Катрин и у меня тело горит только от воспоминаний, как брал девочку, лишая девственности.

Горячая. Не ждал от нее подобного.

Рассматриваю личико. Такое умиротворенное во сне. Малышка спит, как человек, которому нечего скрывать.

Чистая. Прямая. Честная. Где-то наивная. Но в то же время за словом в карман не лезет. Выводит меня на чувства.

Сколько ни приглядываюсь, не нахожу ни единого изъяна. Длинные реснички бросают тень на бледные щеки.

Понимаю, что крепко спит, но в грудной клетке скребется что-то непонятное, стоит только подумать, что сейчас она распахнет глаза и пульнет в меня обиженным взглядом.

Слабая.

Ухайдакал ее.

Хотя…

То, что я с ней сделал, это даже не секс в моем понимании.

Ухмыляюсь, вспоминая ощущения, которые рвали меня, пока я брал свое.

Делаю глоток из бокала и тут меня накрывает воспоминанием, как открываю дверь и мне чуть не сносит все ограничители, когда вижу свою помощницу, впервые одетую в платье-мини, которое облепило тонкую фигуру, демонстрируя все изгибы и длиннющие ноги на убойных шпильках.

Сначала не верю, что это Катрин.

Та самая малышка, которая час назад гуляла со мной по Москве, восторженно озираясь по сторонам.

Эта бестия не похожа на ту хрупкую девушку, которую я отпустил, пожалев.

– Почему пришла в мой номер по своей инициативе? Я тебя не звал.

Твою мать. Мне крышу рвет, и я готов ее убить за то, что приперлась ко мне, когда я делал все, чтобы…

Фигуристая. Аппетитная. Меня переклинивает.

Пытаюсь сдержаться, а когда в ответ кричит, что хочет в клуб…

Значит, для дружка молокососа она готова так вырядиться?!

Выдержка. Кац. Сжимаю зубы. Прогоняю заразу.

Хлопаю дверью, отрезая ее от себя.

Делаю все, чтобы не содрать эту тряпку и не слететь с катушшек, не взять свое.

Стук в дверь. Резко открываю.

Жду, что еще выкинет Катрин, но вместо нее под дверью элитная девица.

Вовремя. Очень.

Отправляю профессионалку к собственному боссу с доходчивым посланием.

Мужику будет о чем подумать в следующий раз. Бизнес не каждый день миллионный убыток несет из-за тупого желания выслужиться.

Сажусь и пытаюсь вникнуть в очередной отчет.

А мысли все соскальзывают к малышке.

И главный вопрос у меня в том.

Почему я, мать его, до сих пор не взял то, что принадлежит мне с первой секунды, как увидел ее?!

И ответ внутри давно созрел, но я даже себе его не озвучиваю.

Звонок и сообщение, что моя тихоня Катрин смылась – как удар.

Определить куда и к кому вопрос времени.

Я был под адреналином, я был в бешенстве, пока летел в клуб к ее придурку.

Павел Марков давно перестал быть тем человеком, с котором Катрин стоило общаться.

Досье на него не радужное.

Мне крышу снесло, когда увидел то, что увидел.

Но и там, когда был на адреналине, когда включился основной инстинкт, взращенный с самого детства, она меня удивила.

Она. Заставила. Меня. Остановиться.

Храбрая малышка. Достала меня основательно. Спровоцировала. Раззадорила.

Опять движение и я, как гончая, ловлю каждый ее вздох.

Понимаю, что не сделал с ней и доли того, на что способен.

Дураком никогда не был и принятие реальности моментальное.

Я подсознательно ее берегу. Беру совсем не так, как привык, не так, как обычно.

Мне понравилось ошарашивать ее и покрывать это красивое невинное тело.

Что-то со мной происходит рядом с ней.

С ней я мягче.

Задумываюсь, что именно заставляет меня изменять своим принципам.

Девчонка не таится, не скрывается.

Она показывает мне свои чувства и что-то глубоко во мне резонирует, откликается на столь яркую демонстрацию ее уязвимости.

Рассматриваю пухлые искусанные губы. В грудной клетке проскальзывает что-то неизвестное. Катрин пробуждает определенные чувства. Наполняет собой пустоты.

Маленькая сероглазая малышка, что улыбается искренне, в глазах сверкают искорки и забавно хмурится, краснеет от негодования и…

Во сне отбрасывает покрывало, оголяет себя, внезапно открывает глаза.

Смотрит на меня своими чистыми озерами.  Изучает мою наготу.

Прикусывает губу.

Смотрит ошарашенно.

- Ты что еще…

Смешная.

–Я только начал с тобой…

Пульс у нее учащается моментально. Фиксирую пульсацию яремной вены на шее. Хочет.

Смущенно отрывает от меня взгляд, спохватывается и пытается завернуться в