Его Уязвимость - Анна Гур

сейчас с ним не хочется. Он может почувствовать перемены во мне. Я не готова к вопросам.

Не сейчас.

Мир приоткрыл свою завесу. Друзья не всегда надежны, ты веришь в то, чего и в помине нет, а в итоге пожинаешь плоды своей глупости и доверчивости.

И на контрасте. Димитрий. Жесткий. Жестокий. Но…

Именно он дал мне невероятные чувства, все же не сделав ничего против моих желаний.

Всего слишком много. Мыслей много. Я захлебываюсь в своих безответных расшатанных чувствах.

И знаю, что мне не на что надеяться. Шансов нет.

Он меня так и не поцеловал...

А поцелуй для него, как я понимаю – это больше, чем секс.

Это проявление чувств, которых у него ко мне нет...

 – Я хочу сегодня остаться в одиночестве.

Впервые подаю признаки жизни и заговариваю с Димитрием. В этот момент он открывает дверь автомобиля, но не выходит.

Бросает на меня цепкий взгляд. На руки, которые побелели от той силы, с которой их сжала, смотрит на мои колени, я их свела до боли в опухшей промежности.

Все тело как один сплошной пульсирующий нерв.

 – Нет.

Короткий ответ и он выходит из автомобиля, а я не выдерживаю, выскакиваю за боссом. Подлетаю к нему.

Спокойно, Елецкая, держи лицо! Держи лицо, черт возьми!

Не могу!

Хватаю его за рукав пиджака и тяну, наверное, охранники, заметив буйство помощницы, резко отвернулись и вообще отошли.

Боятся увидеть лишнее?

Или мне кажется?!

Да к лешему!

Цежу слова, поднимаю голову и смотрю в необыкновенные яркие глаза.

 – Мне нужно побыть одной… Пожалуйста.

Я же не бронебойная машина, как ты!

Кричу мысленно.

Мне страшно, что ты можешь повторить все, что делал со мной...

У меня паника. И не от того, что больно, а из-за того, что мое любящее сердце не выдержит.

Я просто свихнусь от чувств, от наслаждения и от него…

И как жить потом, когда он уедет?! Как существовать без него?!

Пауза длится и длится. Димитрий смотрит на меня и впервые в его глазах цветут чувства, но я просто не успеваю их прочитать.

Кац вышибает из меня дух.

Хватает на руки. Не дает права выбора. Несет в дом. 

Все происходит неожиданно. Безапелляционно. Хватаюсь за мужскую шею на автомате, он высокий и если я упаду…

Отговорки. Я просто всем существом тянусь к нему, обнимаю и вдыхаю его запах. Пальцы на ногах поджимаются, меня окутывает флером нашей буйной ночи и сердце пускается вскачь.

Димитрий быстрым шагом преодолевает расстояние и заходит вместе со мной в дом, ставит меня на лестницу.

Всматривается в меня. Держит. Хоть и стою наверху, все равно он гораздо выше и приходится запрокидывать голову. 

Его взгляд пылает. Я не могу понять, что именно творится между нами.

 – Не трону, малышка. Не бойся.

Димитрий сильно напряжен.

 – Иди в свою комнату. Катрин. Мне нужно закончить еще пару дел. Нельзя отвлекаться. 

 – Так не нянькайся со мной!  – шиплю и топаю в порыве злости ногой.  – Ох…

От резкого движения больно становится в интимной части женского тела, морщусь, прижимая руку к низу живота.

Да, я побывала в постели со зверем и тело напоминает о перегрузках, которым было подвергнуто.

Отслеживает мою мимику, зеленые глаза фокусируются на моей ладони.

 – Завтра с утра ты едешь в клинику.

Проговаривает сухо.

 – Я тебя не порвал. Не бойся. Тебя должен осмотреть врач.  Последствий не будет.

На мгновение хочется верить, что ко мне проявляют заботу.

Тело обдает жаром.

А потом догадка грохается на мою голову, заставив мысленно заскулить.

Он не предохранялся и последствия ему не нужны…

Петрович тоже меня усиленно к гинекологу направлял. Совпадение?! Нет.

Дура ты, Катя. Сердце пропускает удар, и я отстраняюсь от мужчины.

Быстро иду в свою комнату.

Всего лишь игрушка.

Коридор пробегаю.

Хлопок двери и я прячусь в лиловой уродливой темнице.

  – Не реви, Елецкая! Не реви!

Приказываю себе, только не помогает. Слезы все-таки текут по щекам.

Последствий не будет…

Повторяет его голос в моей голове.

Детей от меня ему не нужно.

  – Все понятно. Яснее ясного. Я знаю, что я для Димитрия никто.

Только мне становится то жарко, то нестерпимо холодно.

Смотрю на ужасного цвета комнату широко распахнутыми глазами.

Меня давят чувства.

Я полюбила Димитрия. Я жаждала ему отдаться. Я сама хотела его. Но я не думала, что это будет так мучительно больно.

Понимать, что ты для него ничего не значишь.

Просто секс.

Трогаю ладонью губы.

Вспоминаю, как он смотрел, как крепкая рука прикрыла мои уста.

В его постели, терзаемая его острыми ласками и горящая в омуте его изумрудных глаз, на какой-то миг я понадеялась, что он сорвется и...  поцелует…

Мне почему-то казалось, что между нами происходит нечто большее, чем просто секс…

Поцелуй для Каца, видимо, допуск к сердцу, а есть ли оно вообще у магната?!

Тереблю пальцами мамины часики, мой оберег и напоминание:

Судьба такая у нас, у Елецких…

Да, мамочка, судьба у нас такая – сердце свое не тем мужчинам отдавать...

Резкий звук грома, и я смотрю в окно.

Яркая вспышка молнии разрывает темные небеса, затем еще и еще одна молния рвет полотно небес на части ровно так же, как в моей груди рвется надежда.

На особняк обрушивается ливень, барабанит в окно и размазывает пейзаж, больше не вижу зигзагов вспыхивающих молний.

Только вспышки, освещающие все вокруг.

Хмурюсь.

Слишком яркие вспышки какие-то… Слишком.

Из-за дождя видимость плохая, но все же различаю какие-то силуэты.

Оглушительный звук рингтона на телефоне ударяет по напряженным нервам, быстро отвечаю, все еще рассматривая непонятное за окном...

 – Беги, – надтреснутый голос в трубке заставляет застыть на месте, парализует страхом.

 – Что?

 – Идут за тобой…

Сердце пропускает удар.

 – Я не понимаю… Федя, что с тобой?! Ты где?!

Рявкаю в трубку.

 – Беги.

Опять повторяет, а у меня все внутри холодеет от черного предчувствия, когда слышу надсадный кашель брата.

 – Федечка, что с тобой? Где ты, скажи, я приеду. Я прибегу. Скажи мне, где ты?!

С ним что-то случилось.

– Систер, уезжай, беги… опасен… босс твой…

Звонок обрывается. Со сбившимся дыханием рассматриваю дисплей.  

Показывает, что у меня “нет сети”.

Не успеваю с раздражением отбросить трубку.

Хлопок. Яркая вспышка отдает резью по глазам.

В комнату влетают черные силуэты.

Меня грубо хватают и тащат, зажав рот вонючей рукой, пропитанной запахом тяжелых сигарет. Выкручиваюсь, лягаюсь ногами, упираюсь, но силы не на моей стороне.