Кодекс «Альтмана» - Роберт Ладлэм

By уловил упрек, и его веки дрогнули.

— Из-за этой напряженности я проник в страну тайком. Мне нужно поговорить с вами лично, чтобы уяснить ваши пожелания. Разумеется, я приехал прямо из аэропорта и сразу после разговора уеду в аэропорт.

При мысли о том, сколь важные вести привез посол, если он был вынужден тайно преодолеть такое огромное расстояние, у Ню напряглись плечи. Но он все же улыбнулся By одной из своих редких улыбок.

— Разумеется. Садитесь и отдохните.

— Спасибо, — отозвался By. — Я могу говорить откровенно?

— Более того, я настаиваю на этом. Ничто из того, о чем мы говорим, не выйдет за пределы этой комнаты. — Ню взял пепельницу, обошел стол и сел в кресло рядом с послом, вновь демонстрируя дружеское отношение к нему.

Однако он не предложил ему сигарету. Это было бы слишком. — Рассказывайте. — Он закурил.

— Я передал ваше послание президенту США точно так, как вы того хотели... впрочем, я допускаю, что наша позиция с тех пор изменилась... Я сказал, что Китай обязан твердо давать отпор любым посягательствам на его суверенитет, но вместе с тем не стремится к конфронтации, которая могла бы выйти из-под контроля.

Ню лишь кивнул. Даже в беседе с ближайшим союзником он не хотел изъясняться словами больше, чем необходимо.

В ответ посол тонко улыбнулся.

— Американский президент намекнул, что понимает это. Как я уже упоминал, он на редкость проницателен для жителя Запада. Я уловил его искреннюю обеспокоенность тем, что нынешняя патовая ситуация может перерасти в войну. По-моему, он сознает это. Когда президент говорит, что не хочет войны, он, в отличие от других, подразумевает именно то, что сказал. Он дает это понять оборотами речи и манерой поведения.

— Интересно. — Ню сохранял терпение.

— Необычным оказалось то, что глава правительства западной страны совершил неожиданный шаг — он рассказал, что именно делает и по какой причине.

Филин вскинул брови:

— Объясните.

By передал содержание беседы о «Доваджер Эмпресс» в Овальном кабинете. Ню слушал молча, с тревогой обдумывая слова посла. Внезапно он понял, что его беспокоит: президент США, сам того не сознавая, очень точно указал ему вопрос, на который следовало получить ответ: если ни Америка, ни Китай не хотят конфронтации, то кому она нужна? Почему противостояние продолжается до сих пор? В настоящий момент инцидент казался совершенно нелепым; можно было подумать, что не только его начало, но и развитие были кем-то нарочно организованы.

Ню обдумал все, что узнал от майора Пэна, и вспомнил споры в Постоянном комитете. Среди сторонников «жесткой линии» явно выделялся Вэй Гаофань. Он мог рассчитывать на прибыль от перевозки химикатов через посредство Ли Аожуна и его зятя. Вероятно, он уже участвовал в подобных операциях и получал доходы. Но какова была конечная цель Гаофаня на сей раз, если сведения о контрабанде достигли высших эшелонов власти в Китае и США?

Нет. Филин был абсолютно уверен, что Вэй, не задумываясь, пожертвовал бы деньгами, если бы получил возможность вернуть Китай в прошлое. В глубине души Вэй был идеологом, настоящим коммунистом-консерватором, и подтвердил свою репутацию, отправив субмарину «Чжоу Эньлай» преследовать американский фрегат «Кроув». Он без колебаний обострил бы возникший конфликт до нынешней угрожающей ситуации. Чтобы одержать победу, он мог бы даже развязать войну.

Филин вспомнил два определения, которыми Конфуций называл кризисы. Одно из них — «катастрофа», другое — «благоприятная возможность». Разоблачение тайны «Эмпресс» было для Вэя не катастрофой, а возможностью обрести нечто более ценное, нежели деньги.

— Президент спрашивает, — заговорил посол, отрывая Филина от мыслей, — будет ли подлинная грузовая декларация «Эмпресс» достаточно веской уликой, чтобы разрядить обстановку в Постоянном комитете? Позволит ли комитет американцам подняться на борт сухогруза, например, в связи с угрозой со стороны нашей подлодки, либо замять инцидент, приказав уничтожить груз таким образом, чтобы американцы могли это проверить? Короче говоря, готовы ли вы ради прекращения конфликта поработать со своими людьми так же, как Кастилья работает со своими?

Ню задумчиво затянулся сигаретным дымом. Вэй видел будущее страны в ее прошлом, но Филина вполне устраивало неведомое грядущее, основанное на таких идеалах, как демократия и открытость. Вопрос стоял ребром: если он побоится рискнуть, Вэй окажется победителем. С другой стороны, если Филин рискнет и выиграет, Вэй — лидер консерваторов в Постоянном комитете — непременно погибнет, став жертвой своих собственных деяний.

Затянувшееся молчание беспокоило посла, и на его лице отразилась тревога.

— Что скажете? — спросил он.

— Хотите сигарету, посол?

— Спасибо. С удовольствием. — Выражение благодарности на мгновение смягчило озабоченное лицо By.

Мужчины неторопливо курили. Важные решения не терпят спешки.

— Благодарю вас за новости, — заговорил наконец Ню. — Я не ошибся, выбрав вас послом в Америке. Немедленно возвращайтесь в Вашингтон и скажите президенту Кастилье, что я считаю себя разумным человеком, однако еще раз напоминаю ему о том, что любые попытки США задержать судно грозят весьма серьезными последствиями.

By отложил сигарету и поднялся на ноги:

— Он поймет. Я передам ваше послание слово в слово.

Мужчины обменялись решительными взглядами, и посол вышел, шурша своим длинным пальто.

Ню яростно затянулся сигаретой, вскочил и начал прохаживаться по комнате. Очевидно, американцы до сих пор не добыли декларацию. Это больше всего беспокоило Филина. Без улик не обойтись. Он остановился в центре комнаты, повернулся и подошел к телефону.

Склонившись над столом, он набрал номер.

Как только майор Пэн ответил. Ню требовательным тоном произнес:

— Рассказывайте все, что вы узнали.

Не тратя лишних слов, Пэн передал ему содержание записанного телефонного разговора Фэн Дуня и Вэй Гаофаня.

— Осталась только одна копия подлинника декларации — она находится в руках Ю Юнфу и Ли Коню.

Ню задержал дыхание и раздавил окурок в пепельнице:

— Так. Что еще?

— Ральф МакДермид согласился выкупить ее у них за два миллиона долларов. — Майор рассказал о том, как планируется провести встречу у Спящего Будды.

Филин внимательно слушал. По мере того, как прояснялась ситуация, прежде окутанная пеленой тайны, он размышлял все быстрее. Это именно то, чего хотел президент, а он хотел... конкретных доказательств. Вэй Гаофань знал об этом и велел уничтожить декларацию. Шанхайская парочка — Ю Юнфу и Ли Коню — были всего лишь пешками и прилагали отчаянные усилия, чтобы выжить. Еще в игре участвовал состоятельный американский делец Ральф МакДермид, который, по всей видимости, также заинтересован в конфликте, хотя Ню не мог сказать точно, зачем он нужен МакДермиду и до какой степени тот готов его обострить. МакДермид согласился выплатить немалые деньги, только чтобы декларация не осталась в чужих руках. Фэн Дунь был крысой, бегающей между тремя участниками... он делал вид, будто работает на МакДермида и Ю Юнфу, хотя на самом деле был верен до конца только Вэй Гаофаню.

Фэн Дунь был подонком. МакДермид и Вэй Гаофань — еще хуже. Их требовалось остановить, пока они не возобновили «холодную войну» или не развязали настоящую.

Лихорадочно размышляя, Филин выслушал завершение доклада Пэна. Тот ничего не утаивал, и Ню понял, что контрразведчик решил окончательно связать с ним свою судьбу. В культуре Китая это означало наивысшую похвалу и вместе с тем сулило крайнюю уязвимость.

— Понимаю, майор, — сказал Ню. — Вероятно, я понимаю больше, чем вам кажется. Благодарю вас за отличную работу. Вы едете в Дацу?

— Мой самолет отправляется через двадцать минут.

— Тогда уясните следующее: вы будете наблюдать за развитием событий, но вмешаетесь в них, только если возникнут дальнейшие затруднения. — Ню помедлил долю секунды, осмысляя чудовищность того, что он намеревался совершить. — Если случится что-либо непредвиденное, я наделяю вас полномочиями оказать помощь Ли Коню и полковнику Смиту. Вы должны сделать все, чтобы декларация оказалась у вас либо у Смита.

Воцарилась мертвенная тишина. Казалось, оба собеседника затаили дыхание.

— Это приказ?

— Считайте это приказом. В случае необходимости предъявите мои письменные распоряжения. Вы работаете только на меня и пользуетесь моим полным покровительством.

Итак, дело сделано. Обратной дороги нет. Либо он, либо Вэй — вперед, в неизведанное будущее, или назад, к нежизнеспособному прошлому. И этот выбор зависит от других людей. Филин унял невольную дрожь. Мудрый человек знает, кому можно довериться.

Глава 38

Дацу

Джон проснулся с ощущением клаустрофобии. Казалось, он и окружающие люди спрессованы, будто кукурузные зерна в банке. Он схватил свою «беретту», рывком уселся и обвел тускло освещенное помещение стволом огромного полуавтоматического пистолета. Потом он вспомнил, что находится в подвале уйгурского дома. Воздух был наполнен запахом человеческих тел и теплом дыхания, хотя в подвале осталось лишь с полдюжины бойцов. Все они спали. Прочие, в том числе Асгар, исчезли.