Вечерняя звезда - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф

— Наверное, то, что ты делаешь с другими, — это твое личное дело, — сказал Тедди, впервые за все время, что бабушка была у них, улыбнувшись.

Аврора тоже улыбнулась, с некоторым облегчением. Он хотя бы был не настолько печален, чтобы не обращать внимания на какие-то аспекты человеческой комедии.

— Однако существует теория и практика, — сказала она. — На практике человек всегда борется со своими собственными бесами. Мне же достались очень властолюбивые бесы, каких бы восхитительных теорий я ни придерживалась на этот счет. У генерала тоже свои теории. Теоретически в отношении свободы личности мы с ним полностью совпадаем, а вот на практике он бесится, как демон, стоит ему только заподозрить, что у меня появился любовник. А такое случается, — добавила она спустя минуту. — Даже в самые светлые свои моменты Гектор мог бы признать, что его игра проиграна и мне нужен любовник, на что я имею полное право. И все же на практике он беснуется и ничего не желает признавать. Мало того, говорит, что размозжил бы мне череп клюшкой для гольфа.

— Да, но мы-то помоложе, — отметил Тедди. — Джейн не оставляет меня без внимания, ничего подобного. И я ничего не имею против Клодии. Мне иногда кажется, что она нравится мне даже больше Джейн.

— Она приятная девушка, — согласилась Аврора. Она была знакома с Клодией — небольшой девчушкой с мягкими голубыми глазами. Правда, они встречались всего один раз.

— Джейн иногда бывает слишком упряма, — сказал Тедди. Ну, вот вроде этого телевизора и всего такого прочего. Она ведь тоже сумасшедшая. Нет, я не хочу сказать, что она доходит до бешенства, но она может рассердиться со страшной силой, — добавил он, заметив в глазах бабушки беспокойство. — Не уверен, что мы с Джейн так и жили бы вместе, не появись на сцене Клодия. Хотя не сказал бы, что у нас плохие отношения.

— Конечно, нет, — сказала Аврора. — Я всегда считала смешным, когда у людей возникает желание раздавать клятвы, которые, если понимать их буквально, означают, что за всю жизнь не посмотрят ни на какого другого обнаженного человека.

Тедди снова улыбнулся. На этот раз в его глазах мелькнул какой-то огонек.

— А мы с Джейн так и не поженились, — сказал он. — Я совершенно уверен, что в ее жизненные планы входит видеть обнаженным более одного человека.

— Я это одобряю, но и при всем одобрении я немного беспокоюсь за тебя. Что поделаешь! Мне так хочется, чтобы у тебя с Джейн и у Джонатана все шло как можно лучше. Джонатан такой славный, Джейн хорошая, но не сказать, чтобы я была уверена, что у вас все идет хорошо.

— А может быть, все дело в работе? — задумался Тедди. — Продавать кофе и туалетную бумагу — ладно, черт с ним, но это не слишком стимулирует. Я вот подумываю, не вернуться ли мне в университет?

— Браво! — сказала Аврора. — Я просто надеюсь, что ты именно так и поступишь.

Она обняла его, чтобы ободрить, послала воздушный поцелуй Джонатану и села в машину. Джонатан и лягушонок Кермит тоже послали ей воздушные поцелуи.

— А что, если я просто куплю вам троим телевизор в подарок и привезу? — сказала она, поднимая глаза на Тедди. — Как ты думаешь, Джейн не выкинет его из окна?

— Подожди месяц-другой, — посоветовал Тедди. — Прямо сейчас она точно его выкинет. Дай мне месяц-два, и я ее обработаю.

Уезжать от Тедди всегда было непросто — Аврора оставляла его чуть не плача. В Тедди было что-то печальное, даже когда он старался казаться веселым. Иногда она чувствовала, что ей хочется, чтобы Джейн исчезла куда-нибудь с каким-нибудь любовником и оставила бы Тедди с Джонатаном в покое. Ей казалось, что и в ее доме наступит мир и согласие, если только кто-нибудь из молодежи станет жить у нее.

Она втянула носом скатившуюся слезу, притормозив перед кошкой, которая лениво валялась на асфальте. Она подумала, что, если бы Джерри не разозлился, можно было бы поехать к нему. Но нет, он точно разозлится, если она появится у него ни с того ни с сего. Он почти всегда теперь злился, когда она оказывалась у него в доме, хотя и старался не подавать виду. Ей требовались все ее уловки, чтобы преодолеть его злость и снова сделать его ласковым.

Она чувствовала себя ужасно — такое по дороге домой от Тедди с ней бывало часто. Она подумала, что вряд ли ей сейчас снова хватит сил, чтобы опять воспользоваться своими уловками и опять превозмочь раздражение Джерри. Но вместе с тем приехать домой и опять заниматься этими дрязгами с Рози и Гектором ей не хотелось.

Последней надеждой для нее в те минуты, когда она не хотела заставлять Джерри Брукнера еще раз сексуально вознаградить себя, был бар «Поросенок». Это было ее пристанище, куда в последнее время она стремилась все чаще. Там хотя бы всегда был замечательный мясной пирог.

— Я съем всего один кусочек, — пообещала она себе, разворачивая машину в направлении Вашингтон-авеню. — А ты, когда в следующий раз надумаешь перейти дорогу, все же пошевеливайся, — сказала она кошке, неторопливо шествовавшей перед машиной.

ЧАСТЬ 3

АВРОРИН ПРОЕКТ

1

— Уж чего-чего, а платьев у тебя хватает, — сказал Джерри, перекатываясь на бок. — Не думаю, чтобы видел тебя дважды в одном и том же. По этой части ты — что-то вроде Шехерезады.

Аврора расправила на бедрах платье, которое вызвало это его замечание — светлое персиковое платье, купленное в Париже лет десять назад.

— Тогда мне хотелось бы думать, что у нас будет тысяча и одна ночь, — сказала она, разглаживая платье на животе. Она была так влюблена в него, что не скрывала от него своих чувств, хотя и знала, что смущает его этим. Он бы чувствовал себя свободней, если бы она скрывала этак девять десятых своих чувств, и она это знала, но скрывать их не могла или, по крайней мере, отказывалась делать это. Это были ее чувства, она хотела их ощущать, но их не сдерживала, позволяла им переполнять всю себя. Не слишком-то ей верилось, что доведется еще когда-нибудь испытать, как эти чувства станут переполнять ее, поэтому у нее не было намерения заглушить в себе то, что она чувствовала. Правда, скорее всего, со временем такое поведение не принесет ей ничего, кроме печали.

Джерри ничего не ответил. В минуты после того, как страсть охватывала их до самозабвения, он, как никогда, остро чувствовал, что его жизнь была бы проще, если бы он послушался своих инстинктов и отправился бы в Элко. Наверняка в Элко были хорошенькие худенькие официанточки.

— У меня и правда есть несколько красивых платьев, — сказала Аврора. — В мое время красивое платье считалось обязательным атрибутом соблазнительницы — кстати сказать, я уверена, что никто так больше не считает. Да и мне сомнительно, чтобы у нас с тобой получилось что-то вроде тысячи и одной ночи, если только не за счет хорошо подобранных платьев.

Они лежали у него в постели в сумерках, не зажигая света — солнце уже село, но во дворе все еще щебетали птицы. Их встречи происходили в блистающие бриллиантами росы утренние часы или золотые от солнца дневные часы, и это был роман платьев и сумерек. Аврора управлялась со всем этим именно таким образом, не сомневаясь в своей правоте, но с великолепным тактом.

Как раз, когда Джерри становилось невесело, он обижался на нее, говоря себе, что пора собраться с духом и не позволять ей проделать это с ним еще раз. Но она снова появлялась у него, и все равно, словно так оно и должно было произойти, это снова происходило. Она привозила с собой бутылку хорошего вина или термос морса «маргаритас», который сама готовила. Он любил хорошее вино и морс, и это помогало ему избавиться от мыслей о дневных заботах — всех этих посетителях, чьи горести были бесконечны, а страдания неизлечимы. От вина ему становилось неясно приятно, а морс приятно пьянил: Аврора появлялась перед ним в своем очередном платье и легонько кусала его в шею или еще куда-нибудь. Даже если он был в ужасном напряжении и собирался с силами, чтобы не позволить ей застать себя врасплох, она мгновенно придумывала какой-нибудь обходной маневр и, ошеломив его, брала крепость, несмотря на оказываемое ей сопротивление.