Сёгун - Джеймс Клавелл

Глава 22

Маленький кортеж, окружающий два паланкина, медленно двигался через лабиринт замковых строений, проходя бесконечные проверки. Всякий раз новая группа серых отвешивала формальные поклоны, дотошно изучала бумаги и пропускала их. На каждом посту Блэкторн с растущим беспокойством следил, как командир охраны подходит поближе, чтобы рассмотреть через задернутые занавески Кирицубо. Каждый раз страж кланялся еле видимой фигуре, слушал сдавленные рыдания и через какое-то время давал знак проходить.

«Кто еще знает? – безуспешно гадал Блэкторн. – Служанки должны знать: уж очень они напуганы. Хиромацу, конечно. И госпожа Садзуко, отвлекшая всех. Марико? Не думаю. Ябу? Может ли ему доверять Торанага? Этот короткошеий маньяк Бунтаро? Видимо, нет.

Очевидно, это попытка тайного бегства. Но зачем Торанаге рисковать жизнью за пределами замка? Разве не безопасней внутри? Почему такая секретность? От кого он бежит? От Исидо? От убийц? Или от кого-то еще в замке? Возможно, от всех них, – подумал Блэкторн, желая поскорее добраться до галеры и выйти в море. – Если Торанагу обнаружат, дело будет совсем плохо, бой пойдет смертельный, и пощады ждать не придется. Я безоружен, но даже если бы имел пару пистолетов или двадцать орудий и сотню отчаянных ребят, серые смяли бы нас. Тебе некуда бежать и негде спрятаться. Ты вляпался в дерьмо!»

– Вы устали, Андзин-сан? – участливо спросила Марико. – Если устали, я пойду пешком, а вы можете проехаться в паланкине.

– Спасибо, – ответил он угрюмо, вздыхая по своим башмакам – он так и не привык к сандалиям. – С ногами у меня все в порядке. Просто хотелось бы, чтобы мы поскорее оказались в безопасности, на море, только и всего.

– А на море безопасно?

– Иногда, сеньора. Нечасто. – Блэкторн едва слышал ее.

Он думал: «Боже мой, надеюсь, я не выдам Торанагу. Это было бы ужасно! Насколько проще все было бы, если бы я не видел его. Мне не повезло, это одна из тех несчастных случайностей, которые могут разрушить самый хитрый план. А старуха Кирицубо – хорошая актриса, и эта молодая тоже. Я не поддался на уловку только потому, что не понял, что́ она кричит. Мне чертовски не повезло, что я так ясно увидел Торанагу, в парике, накрашенного, в кимоно и плаще, как у Кирицубо. Тем не менее это был он».

Во время очередной проверки командир серых подошел совсем близко. Служанки, кланяясь со слезами, встали у него на дороге и явно не собирались уступить путь. Самурай всмотрелся в Блэкторна и отошел. Он заговорил с Марико, которая покачала головой и что-то ответила. Страж что-то буркнул, вернулся к Ябу, отдал ему бумаги и махнул рукой в знак того, что процессия может двигаться дальше.

– Что он сказал? – спросил Блэкторн.

– Поинтересовался, откуда вы родом, где ваш дом.

– Но вы покачали головой. Почему?

– О, извините, он спросил, не были ли отдаленные предки вашего народа связаны с ками – духом, который обитает на севере, на окраинах Китая. До недавнего времени мы думали, что Китай – единственная цивилизованная страна на свете, за исключением Японии. Китай такой большой, что похож на целый мир, – заметила она и закрыла на этом тему. На самом деле самурай спросил ее, не думает ли она, что чужеземец – потомок Харимвакари, ками, который присматривает за кошками, добавив, что варвар воняет, как течный хорек, так, должно быть, смердят ками.

Она ответила, что считает иначе, внутренне стыдясь грубости стража, ибо Андзин-сан не распространял запаха, характерного для Цукку-сана, отца-инспектора и других варваров. Его запах теперь был почти незаметен.

Блэкторн знал, что она не сказала ему правды. «Хотел бы я понимать их тарабарщину, – подумал он. – А еще лучше – убраться с этого проклятого острова, назад на „Эразм“, с нормальной командой и большим запасом пищи, грога, пороха, пуль и ядер, продать товары и плыть опять домой. Когда это будет? Торанага сказал: скоро. Можно ли ему доверять? Как корабль доставили в Эдо? На буксире? Или его привел португалец? Хотел бы я знать, как он поживает. Не загноилась ли у него нога? Теперь ему наверняка известно, останется он с двумя конечностями или с одной, если его не доконает ампутация. Или он близок к смерти? Боже, защити меня от ран, а пуще – от лекарей. И от священников».

Еще одна проверка. Блэкторн не мог понять, как японцы умудряются оставаться такими вежливыми и спокойными, все время кланяться, вручать бумаги, получать их обратно и постоянно улыбаться, не выказывая ни малейшего раздражения. «Они так не похожи на нас…»

Он взглянул в лицо Марико, частично скрытое вуалью и полями шляпы, и подумал, что она выглядит очень хорошенькой. И порадовался, что все прояснил с ней насчет той ее ошибки. «По крайней мере, ко мне больше не станут приставать с этим вздором, – сказал он себе. – Ублюдки, какие они все кровавые ублюдки!»

Утром, приняв ее извинения, он стал расспрашивать об Эдо и японских обычаях, об Исидо и о замке, старательно избегая темы физической любви. Она отвечала подробно, но уклонялась от каких-либо экскурсов в политику. Ее ответы были познавательны, но безобидны. Скоро она и служанки ушли, чтобы подготовиться к отъезду, и он остался один со стражей.

Его раздражало постоянное присутствие множества людей вокруг. «Все время кто-нибудь отирается около тебя, – подумал он. – Их слишком много. Как муравьев. Мне хотелось бы для разнообразия побыть в одиночестве, за закрытой дубовой дверью, и чтобы запор был с моей стороны, а не с их. Я не могу дождаться, когда попаду на борт, на воздух, на море, даже на эту выматывающую всю душу галеру, похожую на брюхо свиньи».

Сейчас, шагая через Осакский замок, он понял, что столкнется с Торанагой на своей территории, в море, где он, Блэкторн, царь и бог. «Нам представится достаточно времени, чтобы потолковать, Марико будет переводить, и я все утрясу. Торговые соглашения, корабль, возвращение нашего серебра, цены, если он захочет купить мушкеты и порох. Я добьюсь позволения вернуться на следующий год с грузом шелка. Ужасная история произошла с братом Доминго, но я использую его сведения для добрых дел. Я возьму „Эразм“ и поплыву к Жемчужной реке, в Кантон и прорву португальскую и китайскую блокаду. Верните мне мой корабль, и я разбогатею! Стану богаче, чем Дрейк! А по возвращении домой созову всех морских волков от Плимута до Зёйдерзее, и мы возьмем в свои руки всю торговлю с Азией. Дрейк только подпалил Филиппу бороду – я отрежу ему яйца. Без шелка Макао погибнет. Без Макао умрет Малакка, затем Гоа! Мы можем свернуть португальскую империю, как ковер. „Вы хотите торговать с Индией, ваше величество? С Азией? Африкой? Японией? Так вы можете получить их через пять лет!“ – „Встаньте, сэр Джон!“

Да, рыцарский титул легко достижим. А может быть, и кой-какой повыше. Мореплаватели становятся адмиралами, рыцарями, лордами, даже графами. Для простого англичанина, человека из народа, единственный путь к безопасности, истинной безопасности, лежит через милость королевы, через служение ей. И снискать ее расположение можно лишь одним способом – пополнить казну сокровищами, покрыть хотя бы часть расходов на войну против вонючей Испании и этого негодяя папы.

За три года я совершу три путешествия, – мечтал Блэкторн. – О, я теперь знаю о муссонах и штормах. „Эразм“ пойдет в крутой бейдевинд, и мы возьмем меньше груза. Минуточку… а почему не сделать все как следует и забыть о небольшом грузе? Почему не захватить черный корабль этого года? Тогда у нас будет все!

Как?

Легко – если он не имеет эскорта и мы нападем неожиданно. Но у меня мало народу. Подожди-ка, в Нагасаки есть моряки! Разве не там обретаются все португальцы? Разве брат Доминго не говорил, что Нагасаки почти что португальский порт? Родригес утверждал то же самое! Разве на их кораблях нет моряков, которых вынудили пойти в рейс, которые готовы сбежать с корабля, чтобы хорошенько нажиться – не важно, с каким капитаном и под каким флагом? Вернув наше серебро, я смогу нанять команду. Уверен, что смогу. Мне не нужны три года. Достаточно будет и двух. Еще два года со своим судном и командой, потом домой. Я буду богат и знаменит. И мы наконец расстанемся, море и я. Навсегда.

Главное – Торанага. Как вести себя с ним?»

Они прошли еще одну проверку и повернули за угол. Впереди была последняя решетка и, соответственно, последние ворота замка, а за ними – последний подъемный мост и последний ров с водой. В дальнем конце маячила башня. Многочисленные факелы превращали ночь в день, заливая все вокруг красноватым свечением.

Тут из тени выступил Исидо.

Коричневые увидели его в то же мгновение. Их захлестнула враждебность. Бунтаро скачками пронесся мимо Блэкторна, спеша к голове колонны.

– Этот ублюдок накличет беду, – проворчал Блэкторн.

– Да, сеньор? Извините, вы что-то сказали?

– Я сказал, что Исидо, кажется, злит вашего мужа, очень злит.

Она не ответила.