Природа. Человек. Закон - Городинская Виолетта Семеновна

Точно так же и во всем остальном. Нет никакой жизненной необходимости выбрасывать в воздух вреднейшие газы из заводских труб, сливать в воды рек, озер, морей неочищенные стоки. Есть только нежелание израсходовать средства на строительство и нормальную эксплуатацию в принципе существующих эффективных очистных установок и сооружений.

Нет никакой жизненной необходимости отравлять землю и воды ядохимикатами, нитратами, фосфатами в количествах, превышающих возможности и способности растений и микроорганизмов переработать их и обезвредить; создавать предпосылки для эрозии и опустынивания пахотных и пастбищных земель. Напротив, есть жизненная необходимость именно сберегать все эти самые высокие ценности. Но несмотря на требования закона, нет ни одного промышленного или сельскохозяйственного предприятия во всей стране, которое тем или иным образом, тем или иным способом не портило бы, не уничтожало, не отравляло без жизненной необходимости воздух, воду, землю.

В результате всем нам стало опасно

утолять голод

утолять жажду

дышать

Словом, отправлять самые наиважнейшие, без которых и сама жизнь невозможна, жизненные функции.

Согласитесь, нельзя жить в кругу постоянных и повседневных опасностей, от которых некуда деться, ибо мы не можем прекратить есть, пить, дышать, а Удовлетворение этих потребностей несет зловещую угрозу нашему здоровью, жизни нашей и наших детей.

Значит необходимо создать такие установления, которые полностью исключали бы возникновение даже предпосылок такой угрозы, такой опасности.

Особенно это необходимо в связи с перестройкой народного хозяйства страны. Переход на самоокупаемость и самофинансирование вызвал в коллективах предприятий промышленности и сельского хозяйства поиск путей повышения рентабельности своих предприятий, увеличения получаемых прибылей. Несомненно, что эти пути видятся коллективам в сокращении непроизводительных расходов, в том числе расходов на строительство и эксплуатацию очистных сооружений, от которых, как вы сами понимаете, доходов нет, одни только убытки. Расплодившиеся кооперативы, особенно те, что занимаются производством с использованием различных химических веществ, сжиганием угля, нефти и другого топлива, составляют немалое добавление к существующим загрязнениям окружающей среды. А арендаторы пахотных, пастбищных и других сельскохозяйственных угодий, животноводческих ферм и т. д. представляют серьезную угрозу в смысле истощения земли, отравления ее и произрастающих на ней продуктов питания большими дозами ядохимикатов, нитратами, фосфатами, стоками из помещений, где содержится много скота.

Существующие замечательные законы об охране окружающей среды, как мы знаем, чрезвычайно неэффективно защищают нас от всех этих угроз и опасностей, а точнее, вовсе не являются, как мы уже видели на примерах с нитратами, бутифосом и т. п., защитниками нашего здоровья от произвола всевозможных заиченков.

Беда в том, что вся замечательная преамбуальная категоричность любого из существующих ныне законов об охране природных ресурсов, сводится на нет последующими конкретизирующими статьями, по существу, отдающими законодательные прерогативы в руки исполнительных органов, а фактически отдельных лиц, их руководителей.

Так, водное законодательство вроде бы и безусловно запрещает «сброс в водные объекты производственных, бытовых и других видов отходов и отбросов» (ст. 38), но в то же время и безусловно разрешает «пользование водными объектами для сброса промышленных, коммунально-бытовых, дренажных и других сточных вод… с разрешения органов по регулированию использования и охране вод после согласования с органами, осуществляющими государственный санитарный надзор, охрану рыбных запасов и другими заинтересованными органами».

А чего нам ждать от «органов по регулированию», то бишь в данном случае от Министерства мелиорации и водного хозяйства СССР, мы можем судить по истинно наполеоновской фразе одного из бывших руководителей этого министерства. Уж если П. А. Поладзаде может запросто обречь на гибель целое море, то что стоит ему и его подчиненным погубить сотню-другую рек и озер? Тем более, как мы тоже знаем, что органами, «осуществляющими государственный санитарный надзор», с которыми обязан согласовать Минводхоз вопросы сброса в ту или иную реку или озеро отходов производства и вредных стоков, ведает (и возглавляет) кто-либо подобный А. И. Заиченко, который столь доблестно и долго отстаивал применение бутифоса на полях Среднеазиатских и других республик и не менее запросто увеличил в 2–3 раза нормативы предельно допустимых концентраций нитратов в урожае 1987 года!

И дело здесь не в тех или иных именах, не в тех или иных людях. Сам закон должен быть категоричен, не допускать, чтобы его установлениями вертели как дышлом все кому не лень — поладзаде и заиченки не только всесоюзных, но и республиканских, областных, районных масштабов. Ведь это они на местах дают разрешения убивать, убивать, убивать все — воды, воздух, землю в конечном счете — людей.

И надеяться на то, что каждый из сотен и тысяч больших и малых руководителей проявит добрую волю вопреки всем давлениям, которые на него оказывают «сверху», и всем личным соображениям, которые диктуют ему дать разрешение на загрязнение вод, воздуха, земель, по меньшей мере наивно. Значит их необходимо ставить в такие рамки, при которых любое из этих разрешений автоматически становится преступлением.

Не сомневаемся, что это положение и для них самих окажется благом. Что тому же Заиченко так уж захотелось травить население страны нитратами? Уверены, что нет. Просто попал он в крайне неприятную ситуацию. Дождливое и холодное лето 1987 года задержало созревание урожая. А поскольку еще и неумеренно высыпанные на поля нитраты сдержали синтез в растениях белков, жиров, крахмала и других Сахаров, то к моменту уборки они не смогли набрать сил для удаления из своих тканей вредных и для самих растений, и для питающихся ими животных и людей нитратов. В стране создалась действительно «экстремальная ситуация» — наибольшая часть продуктов питания оказалась непригодной для пищи, если соблюдать установленные нормы ПДК нитратов. Не принимать у колхозов-совхозов? А кушать что? И при той нехватке продуктов питания, которая существует у нас в стране, А. Заиченко выбрал, как он, несомненно, искренне считает, наилучшее решение. На его взгляд, единственно правильное — увеличить нормы ПДК.

И беда-то вся в том, что наше сельскохозяйственное производство из года в год, из десятилетия в десятилетие находится в «экстремальной ситуации». По меньшей мере последние три десятка лет (до того нас и этим не удостаивали) сводки об урожае в стране начинаются словами «несмотря на тяжелые погодные условия» (это, когда урожай, можно сказать, сносный) и «в связи с тяжелыми погодными условиями» (это, когда урожай ни к черту). И подобные фразы всегда у всех неспециалистов сельского хозяйства вызывают резонное недоумение: как же так? В США, Аргентине, Австралии или близкой к нам по климату умеренной полосе Канады все собирают такой урожай, которого и самим им хватает, и нам еще продают — до 50 миллионов тонн одних только зерновых приходится нам закупать, не говоря уж о сахаре, которые поставляет нам не только Куба, но и вовсе вроде с очень даже несахарным климатом и землей Финляндия… Что погода, что ли, на всем протяжении этих десятилетий в той же Канаде или США такая уж распрекрасная? Да нет, вроде бы. То и дело по телевизору показывают и в газетах сообщают о сильнейших ураганах и наводнениях, о снегопадах, заваливших плодородные поля южных штатов, и прочих стихийных бедствиях.

Словом, ссылки на «экстремальную ситуацию» всегда, по-видимому, будут в нашем сельском хозяйстве. И заиченкам ничего не останется делать, как выдавать разрешение кормить нас отравой. И единственный выход из этого исхода, как говаривали Ильф и Петров отобрать у них у всех возможность давать разрешение на отравление чего и кого бы то ни было.