Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов

почувствовал, как что-то внутри него сжалось. Он молча кивнул, хотя каждое слово начальника отдавалось в его сознании эхом. Он знал, что это решение было неизбежным, но внутри него росло чувство, что они упустили что-то важное, что-то гораздо большее, чем просто исчезновение нескольких человек.

Через месяц Катрин стояла у дверей больницы, впитывая прохладный утренний воздух. Лёгкий ветерок тронул её лицо, словно стараясь стереть последние следы того кошмара, который она пережила. Её рука на мгновение задержалась на поручне, но затем она сделала первый шаг. Солнце мягко касалось её кожи, освещая выцветшую бледность лица, которая всё ещё напоминала о недавних событиях.

Вскоре ее жизнь постепенно начинала возвращаться к привычному ритму, хотя в глубине души Катрин знала, что она никогда уже не будет прежней. Каждый шаг, каждая мелочь, казалось, требовали от неё усилий, но она шла вперёд. Она знала, что должна, даже если боль и тревога становились её постоянными спутниками.

Она вернулась в свою квартиру в Париже. Узкие улицы с тенями от высоких домов, запах свежего хлеба от булочных за углом – всё это должно было бы наполнять её спокойствием, но не наполняло. Комната встретила её холодным безмолвием. Книги на полке, недописанные заметки на столе, фотографии на стенах – всё это казалось чужим. Её собственная жизнь теперь выглядела, как экспонат в музее, который она разглядывает, не понимая, принадлежит ли он ей.

Катрин начала понемногу убираться, восстанавливая привычный порядок. Она методично протирала пыль, раскладывала вещи, как будто этот процесс мог вычистить не только её дом, но и её мысли. Однажды вечером она села за ноутбук, чтобы написать первую заметку после трагедии. Её пальцы зависли над клавиатурой, и она застыла, всматриваясь в пустой экран. Слова не приходили. Вместо этого перед глазами снова встала зловещая и живая картина. Её пальцы сжались в кулак.

Несколько недель спустя Катрин сидела в небольшом кафе на углу Монмартра, погружённая в свои мысли. Она пыталась писать, но даже стук по клавишам ноутбука казался ей слишком громким. На улице шёл дождь, мягкий и успокаивающий, его капли стекали по стеклу, оставляя следы, похожие на слёзы.

– У вас здесь свободно? – раздался знакомый голос, и Катрин вздрогнула.

Она подняла глаза и увидела Арно Леклерка. Его взгляд был мягким, но внимательным, а уголки губ тронула лёгкая улыбка. Он стоял перед ней, сжимая в руках зонт, с которого капала вода. Катрин не могла удержаться от слабой улыбки.

– Конечно, – ответила она, указав на стул напротив.

Арно сел, убирая зонт в сторону. Он выглядел так, будто только что выбрался из очередного непростого дела, но в его лице было что-то тёплое, что заставило её почувствовать себя чуть легче.

– Как вы, Катрин? – спросил он, его голос был низким и успокаивающим.

– Постепенно возвращаюсь к жизни, – искренне ответила она, хотя её голос звучал глухо. – Иногда кажется, что я просто пытаюсь убежать от всего.

Арно кивнул. Его взгляд задержался на её лице, словно он искал ответы, которые она не могла дать.

– Я думаю, это нормально, – сказал он тихо. – После всего, что вы пережили, вы имеете право на это.

Между ними повисло молчание, но оно было странно тёплым, почти уютным. Арно взял чашку кофе, которую ему подала официантка, и посмотрел на Катрин.

– Вы думали о том, чтобы написать об этом? – спросил он.

Она кивнула, но её взгляд опустился на стол.

– Я пыталась, – ответила она. – Но слова не приходят.

– Может, они придут позже, – мягко заметил он. – Иногда лучшие истории пишутся не сразу.

Катрин подняла взгляд, и её глаза встретились с его. Она почувствовала, как тепло его слов проникает в её душу, словно маленькая искра, которая была так нужна в её холодной и пустой реальности.

– Спасибо, Арно, – тихо сказала она.

Он слегка улыбнулся, и между ними возникла странная, но глубокая тишина, которая говорила больше, чем могли бы сказать слова. Катрин впервые за долгое время почувствовала, что она не одна. И хотя впереди было ещё много боли, этот момент стал для неё точкой опоры.

Катрин не могла не замечать, как её встречи с Арно стали всё более частыми. Они перестали быть случайными. Каждый вечер, наполненный разговорами, каждый утренний кофе, который он приносил ей в небольшом термосе с улыбкой на лице, как-то незаметно стал рутиной, которая одновременно и успокаивала, и возбуждала.

Сначала это были долгие прогулки по вечернему Парижу. Они бродили по набережной Сены, её руки покоились в карманах плаща, а его – свободно свисали вдоль тела, но небрежно касались её локтя. Их разговоры о работе, литературе и жизни постепенно обретали всё более личный характер. Катрин, которая ещё недавно чувствовала, что её сердце навсегда покрыто льдом, теперь начинала оттаивать.

Однажды Арно пригласил её на ужин. Это был уютный ресторанчик в тихом уголке города, где стены украшали чёрно-белые фотографии старого Парижа. Катрин нервничала, но его присутствие всегда успокаивало её. Она смотрела, как он ловко выбирает вино, как улыбка играет на его губах, и чувствовала, как её напряжение растворяется.

– Я думаю, ты знаешь, что я хотел бы провести с тобой больше времени, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Её сердце замерло. Она не ожидала, что он скажет это так прямо. Но в его словах не было ни давления, ни ожидания. Только искренность.

– Я тоже хочу этого, – ответила она, её голос звучал тихо, но твёрдо.

С этого момента их жизнь начала меняться. Они стали проводить вместе всё больше времени. Арно познакомил её со своей семьёй, и Катрин, которая боялась встречаться с кем-либо после трагедии в отеле, вдруг поняла, что она снова может доверять людям. Его родители были теплыми и доброжелательными, а его сестра сразу же нашла с Катрин общий язык.

– Ты действительно вернула ему улыбку, – однажды сказала мать Арно, когда Катрин помогала ей убирать со стола. – Он давно её потерял.

Эти слова пронзили её, как стрелы. Она подумала, что именно Арно мог быть её спасением.

Спустя несколько месяцев Арно сделал ей предложение. Это произошло в том же маленьком кафе, где начались их долгие разговоры. Он не делал этого пафосно, не вставал на колено. Просто положил её руку на свою и сказал:

– Катрин, я хочу, чтобы ты была частью моей жизни.