Покахонтас - Сюзан Доннел

— Я прибыл сюда как посол отца.

Секотин глянул на Дейла с высоты своего роста в шесть футов и четыре дюйма. На нем не было никакого головного убора или иного знака отличия.

Дейл пригласил их обоих и Покахонтас в качестве переводчика в свою каюту. Покахонтас любовалась своим красивыми братьями, странно выглядевшими в этом закрытом помещении. Но на Секотина она посмотрела более пристально. Очевидно было, что он достиг положения, к которому так стремился. Он добился почетных обязанностей, которые довелось бы исполнять ей как самому доверенному лицу отца. Она смотрела на него и размышляла, не благодаря ли властолюбивому братцу в ее жизни произошел решительный поворот, принесший ей столько сердечной боли и приведший ее к христианству? Она никогда не узнает, но в глубине души была уверена, что чувства не обманывают ее. Теперь это уже не имеет для нее значения. Ее жизнь приняла направление, какого она и представить себе не могла до прихода англичан. Сомнения, которые таились в ней все эти годы, останутся. Просто теперь он не волнует ее, хоть и стал правой рукой отца, и она выражает ему свое почтение. Секотин отказался сесть и говорил, обращаясь прямо к Покахонтас.

Она переводила Дейлу.

— Мой отец передает свои лучшие пожелания и хочет, чтобы вы знали, что он очень доволен, что вы сделали меня счастливой, — проговорила она. — Он посоветовался со жрецами и пришел к решению. Ему кажется, что союз между его дочерью и англичанином является знаком. Он сказал, что слишком много было убито людей с обеих сторон, и больше никогда не будет убитых по его вине. Он теперь стар и был бы рад закончить свои дни в мире. Он сказал, что, если вы будете причинять ему вред, он просто уйдет от вас, имея в своем владении такую большую страну. Он добавляет, что надеется, что, узнав об этом, его брат будет доволен.

Англичане даже не пытались скрыть своего ликования. Дейл попросил Секотина передать великому королю свое огромное уважение и наилучшие пожелания.

— Скажи моему брату, что со стороны англичан не будет военных действий. Мы будем ревностно охранять мир.

Затем Дейл попросил Секотина послать одного из своих воинов вместе с английским солдатом в Джеймстаун, чтобы донести до людей весть о том, что наконец-то наступил мир.

На палубе Секотин и Памоуик повернулись к сестре и обняли ее. Никто не произнес ни слова. Все они чувствовали, что отдаляются друг от друга навсегда. Она оставляла жизнь с ними и тем самым меняла и их жизни.

Возвращение в Джеймстаун было шумным. За несколько миль до пристани люди бежали по берегу, махали руками, кричали и даже проходили «колесом». Все их сомнения в браке Покахонтас и Ролфа рассеялись и потонули в праздничном ликовании. Когда пара сошла на берег, радостная толпа чуть не сбила их с ног.

— Это их союз принес нам мир! Их союз! — кричали они, подпрыгивая, танцуя и распевая песни вокруг Покахонтас и Ролфа, пока они добирались до дома Дейла. Покахонтас сожалела, что Смит не видит ликования толпы. Он первым из англичан смог договориться с Паухэтаном, и она знала, что именно его больше всего уважал ее отец. Смит в особенности был бы дов9лен сегодняшними событиями. Сбылось все, чего он так страстно желал. Она заставила себя встряхнуться, потому что к сердцу поползла знакомая боль, прочла короткую покаянную молитву и тверже оперлась на руку Джона Ролфа.

Покахонтас покинула жилище Уитекеров — Рок-холл и остановилась у сэра Томаса Дейла, поближе к церкви, где жители Джеймстауна готовили торжества для нее и Джона Ролфа. Наступил рассвет дня ее свадьбы. Она встала с постели и пошла на луг. Ей хотелось нарвать полевых цветов для церкви. Позже женщины наполнят храм цветами, но она хотела оказаться первой и побыть в тишине нефа в одиночестве. «Как прекрасно, — думала она, — что я приношу цветы, а не убитое существо». Молясь, она просила Господа простить ее за то, что ее мысли все еще заняты Джоном Смитом, но и благодарила Его, что в последние дни думает о нем реже, чем раньше. От всей души она молилась, говоря, что станет Джону Ролфу самой лучшей женой, о какой он может мечтать.

Первым прибыл Починс. Из уважения к желанию Покахонтас сам он оделся скромно, чтобы не затмить невесту, зато его воины — целая сотня — блистали перьями и раскраской. Оружия при них не было, они оставили его у ворот форта. Затем, с меньшим сопровождением, пришли из Веровокомоко Секотин и Памоуик и сразу же направились к дому сэра Томаса Дейла. Они передали подарки Паухэтана своей дочери — великолепную нитку жемчуга, все жемчужины, каждая размером с яйцо, удивительно подходили одна к другой, и тысячи акров земли.

Утро было в самом разгаре, когда луг недалеко от церкви стал принимать вид сельской ярмарки. Жарились на вертелах оленина и индейки, сколоченные на скорую руку столы были уставлены пирогами, фруктами и бочонками с элем. Из поселков и фортов в Джеймстаун стекались люди, стремившиеся до начала церемонии занять в церкви хорошее местечко.

Когда невеста вышла из дома губернатора, чтобы идти в церковь, толпа замерла. Ее темную кожу оттеняла белая накидка из тончайшего муслина и роскошное белое атласное платье. Маленькая девочка, четыре года назад родившаяся в Джеймстауне, несла за ней длинную фату, которая была закреплена на голове Покахонтас белыми цветами. Рядом с ней шел король Починс, царственный и важный.

Церемония оказалась простой и короткой. Невеста и жених произнесли слова о готовности вступить в брак громкими, ясными голосами. Позже, в доме, отведенном для их первой брачной ночи, Покахонтас сказала своему мужу, что, помимо религиозного обряда, тронувшего ее до глубины души, вид всех колонистов, поднимавших за них кружки с элем, потряс ее больше всего.

Ранним утром Покахонтас поудобнее устроилась на подушках и посмотрела на спящего мужа. В его лице не было дьявольской красоты Джона Смита или совершенной правильности Кокума, но его ласковые взгляды, доброта и великодушие откликались в ней глубокой нежностью. Даже на вершине страсти их первой ночи он был мягок и уступчив, чего она никогда раньше не встречала. И, глядя на его лицо, она горячо, едва слышным шепотом повторила свой брачный обет.

Глава 23

Лондон, май 1614 года

Он слегка хлопнул ее по плотному заду. Она повернула к нему лицо — глаза горят, светлые волосы спутаны — и стукнула его кулаком в плечо. Джон Смит засмеялся. Он был рад, что хотя бы одна из девиц Рейнолдс еще не замужем.

— Мэри, сегодня утром я встречаюсь с твоим отцом. Вероятно, он снова попробует заставить меня жениться на тебе.

Смит сел в постели, глаза его искрились озорством.