Стинг. Сломанная музыка. Автобиография - Стинг

лишь покрывать наши расходы, но не даст возможности заработать. Нам никто не выдаст ключей от Нью-Йорка и не расстелет красную ковровую дорожку для торжественной встречи, но мы вполне довольны тем, что нам дают шанс, а как мы будем его использовать и что из этого получится, зависит уже от нас самих. Так или иначе, сперва я должен сняться в фильме.

Инертность лета сменяется лихорадочной активностью осени, постепенно переходящей в следующий год, во время которого суждено сбыться многим моим мечтам. Вот уже много месяцев я ходил по границе водоворота, который затягивает меня все сильнее и сильнее, словно черная дыра. Я не испытываю ни чувства страха, ни отвращения. Именно этого я ждал и к этому стремился. Как доброволец накануне начала войны, я жажду крещения огнем, в котором надеюсь выжить. И это довольно опасное желание.

На гастроли в Америку мы едем в конце октября, а «Квадрофению» будут снимать в Брайтоне за месяц до этого. Героя, которого я играю, зовут Эйс, и в сценарии у него всего несколько реплик. Он – персонаж главным образом визуальный, но, надеюсь, может быть культовым. Этот персонаж практически не взаимодействует с другими героями картины. Это идеальная роль для человека, который не является актером. Мой персонаж будет на экране достаточно долго для того, чтобы произвести впечатление, но недостаточно долго для того, чтобы успеть его как-то омрачить.

График съемок нужно состыковать с графиком выступлений на радио и телевидении в преддверии выхода сначала нашего второго сингла I Can’t Stand Losing You, а потом и альбома Outlandos D’Amour. Мой день рождения в октябре будет запоминающимся событием.

В 6:30 утра я просыпаюсь в номере отеля в Брайтоне. На улице еще темно, и горячей воды оказывается недостаточно для того, чтобы принять душ. Я бреду вдоль побережья к месту съемок, с толкача заводя мотор организма горьким кофе из полистиролового стаканчика. Надеваю серый костюм моего героя, итальянские мокасины и серое кожаное пальто. Мне накладывают немного макияжа и занимаются прической – мои волосы выкрашены краской платинового цвета, – и ровно в восемь я уже на съемочной площадке. Если честно, немного волнуюсь, потому что сегодняшний график довольно плотный – в этот вечер я должен быть в Манчестере, то есть в четырехсот пятидесяти километрах отсюда. The Police выступают на The Old Grey Whistle Test – в то время самой популярной музыкальной телепрограмме.

НА ГАСТРОЛИ В АМЕРИКУ МЫ ЕДЕМ В КОНЦЕ ОКТЯБРЯ, А «КВАДРОФЕНИЮ» БУДУТ СНИМАТЬ В БРАЙТОНЕ ЗА МЕСЯЦ ДО ЭТОГО. ГЕРОЯ, КОТОРОГО Я ИГРАЮ, ЗОВУТ ЭЙС, И В СЦЕНАРИИ У НЕГО ВСЕГО НЕСКОЛЬКО РЕПЛИК.

Сегодня снимают драку между членами двух группировок: модов и рокеров, которых полиция не в силах остановить. (Эта картина – рассказ о потере иллюзий и чувстве подросткового отчуждения, и в ней показали реальное столкновение между группировками, произошедшее в том же месте в 1960-е годы). Меня отправляют на пляж, чтобы потренироваться в бросании ящика из-под пива, которым я должен буду разбить витрину. Я с детства таскал металлические поддоны и ящики для молока, поэтому чувствую, что хорошо подготовлен к этой роли.

Через час битва уже в полном разгаре. Конная полиция преследует нас по узкой улице рядом с пляжем. С другой стороны улицы нам перекрыли дорогу заслоном пеших, вооруженных дубинками полицейских с собаками. У этих собак вполне реальные зубы, а менее профессиональные члены массовки слишком сильно вошли в роль. Над нашими головами пролетают очень даже материальные бутылки и кирпичи. Наша группа в составе приблизительно ста человек зажата с двух сторон в узком проулке рядом с подготовленной заранее витриной магазина, рядом с которой стоит ящик из-под пива.

Люди толкаются, и их постепенно охватывает самая настоящая паника. Помощники режиссера орут в мегафоны, пытаясь успокоить людей, но результат получается диаметрально противоположный. Ситуация выходит из-под контроля и становится опасной. Тем не менее камеры включены, и съемка продолжается. Франк спокойно восседает на лесах, словно герцог Веллингтон, и дает сверху ценные указания.

Я оказался в центре потасовки и расчищаю вокруг себя пространство, чтобы было место для замаха ящиком, который летит в витрину и эффектно разбивает ее на тысячи осколков. Девушки визжат, лошади встают на дыбы, овчарки лают, и мы убегаем через разбитую витрину. Все идеально сняли за один дубль. Режиссер кричит: «Сняли!» Большинство из нас перестают драться, хотя некоторые непрофессиональные члены массовки продолжают биться с полицией.

Когда всех, наконец, успокоили, выясняется, что пленка, на которую снимали сцену, оказалась испорченной, и все придется переснимать заново. Час уходит на то, чтобы снова вставить стекло в витрину, часть людей из массовки получают медицинскую помощь в палатке скорой помощи. Пока все это происходит, снимают сцену, в которой я стаскиваю с лошади полицейского и делаю вид, что пинаю его ногами. Я получаю от съемок этой сцены огромное удовольствие. Все очень легко и естественно, для меня это – как абсолютно нормальный субботний вечерок на Бигг-Маркете в Ньюкасле. Я еще раз с блеском исполняю сцену, в которой разбиваю ящиком витрину, после чего на меня бросаются три полицейских, скручивают и засовывают в гостеприимно поджидающий автозак.

Без десяти четыре. Я стою между двумя окровавленными рокерами и Филом Даниэльсом – прекрасным актером, исполняющим главную роль. Франк знает, что мне скоро нужно уезжать, но я начинаю подозревать, что против меня свили заговор, чтобы задержать на площадке. Я молю Господа, чтобы больше не было задержек и пересъемок, потому что на них у меня уже нет времени. Рядом со съемочной площадкой меня ждет нанятый лейблом автомобиль, который отвезет меня в аэропорт Гатвик, но до этого нам нужно отснять еще две сцены. В этих сценах в тот день я так и не снимусь. Потому что начнет темнеть, и режиссер будет вынужден перенести съемки на следующий день.

Я снимаю сценический костюм в машине. Выступление на телевидении – очень важное мероприятие для нас, поэтому я не могу себе позволить опоздать на самолет. Начинает моросить дождь, и мы попадаем в пробку. Водитель говорит, что не уверен в том, что у нас хватит бензина. Я откидываюсь на заднем сиденье, настроение мрачное, капли дождя стучат по ветровому стеклу. Мы подъезжаем к аэропорту буквально за несколько минут до взлета. Пробившись сквозь толпу, я сажусь в самолет самым последним, и мы взлетаем.

Когда мы приземляемся в Манчестере, по-прежнему идет дождь. Меня ждет еще одна машина с водителем, чтобы отвезти на студию, где у нас будет саундчек. Мы будем выступать в прямом эфире и обязаны выступить достойно. До эфира остался один час, и