Янтарин - Катерина Шишканова

— Откуда ты знаешь, если всё это время был в отключке?

Камень мечтательно закатил глаза.

— Я чувствую. У вас есть одна вещь, очень ценная для таких отбросов, как я. Если бы только…

— Даже не надейся, — насмешливо сообщили сзади. Архэлл скрестил на груди руки, неодобрительно поцокал языком. Артефакт на его голове вызывающе играл радужным светом.

— Я и не надеюсь, — покорно согласился камень, — этот венец мне не дастся.

— Ещё бы, вы обидели его предыдущую хозяйку.

— Молодой феникс весьма сведуща в делах давно минувших дней. Дракон насплетничал? Золотой, небось?

— Золотее не бывает.

Ферекрус удовлетворённо растянул нитку губ в улыбке.

— Пламень.

— Его потомок.

— Все драконы его потомки, но золотым может быть только один — корень драконьего рода, тот, на ком когда-то летал сам огненный бог.

Ферекрус прищурил круглые глаза, отчего те на мгновение стали такими же, как и тогда, в горном храме — хитрыми и живыми.

— ОН этого тебе так и не сказал, ведь так?

…Гельхен… ну да, ты имел в виду именно его…

Дракониха подползла к Архэллу и жалобно заскулила, как тогда, в королевском парке.

— Да, не сказал. И вообще, кажется, оставил с тупой саламандрой, как только вы наловчились понимать друг друга. Точно так же он оставил и Иволгу. О ней-то ты хоть знаешь?

…издеваешься, гад?..

— Знаю.

— Не от наёмника.

— Ошибаешься, в первую очередь от него. Пламень только разъяснил тёмные моменты.

— Ого как, Пламень? А вот это имечко наверняка нашептал наёмник, из смертных больше никто не мог знать. Молчишь? Так и есть. Гельхен выродок. Строит из себя такого безвинно оскорблённого, а на самом деле каким был, таким и остался.

— Фелиша, не надо, — жалобно захныкала Матильда.

— Каким?

Камень хекнул, переместил вычерченную рожу наверх и с аппетитом поглотил мышиный хвост, заодно сдул с себя зашипевшего феникса.

— Гавнюком, — не слишком церемонясь, без обиняков сообщил Ферекрус. — Весь из себя такой благородный, защитник сирых и убогих, а на самом деле даже сейчас контролирует всё с помощью своей цветастой пташки. Не зря же она сутками торчала на мне, не давала напитаться энергией поляны. Так бы мне здесь и протухнуть, если бы вы не догадались кровью поделиться.

Феникс каркнул и попытался тюкнуть рожу в глаз, но та оскалилась и выхватила из птичьего хвоста два пера. Без Гельхена бывший бог заметно осмелел. Дракониха всё больше жалась к Архэллу, феникс, не переставая, нападал на камень, не жалея хвоста и лап. Феликс подошёл к сестре и взял её за руку, мягко переводя внимание на себя. Скосил взгляд на ромашки вокруг себя — поляна быстро высыхала, отдавая силу Ферекрусу.

— Мы, пожалуй… нам пора, ребята.

— Куда же вы? — камень зашевелился, силясь сдвинуться с места.

Фелиша отступила назад, вцепившись в руку брата. Феликс закрыл её собой. Ферекрус мрачно улыбнулся.

— Не поможет, сын Иволги. Я бы очень хотел, но не поможет.

Внутри у Фелиши всё похолодело.

— Что не поможет?

И тут Матильда плюхнулась на хвост, запрокинула точёную морду и завыла не хуже волка.

— У Фелишии отличный нюх, чует тухлятину за десять миль. Улетайте, если успеете, ей с Ониксом не тягаться… Но вы не успеете.

— Когда только успел, козлина, — Архэлл подошёл с другой стороны и тоже прикрыл собой Фелишу.

— Валите, говорю, — угрюмо буркнул алтарь, — небо свидетель — я вас не предавал, но неужели вы думали, что мне оставили жизнь просто так? Падальщику нужна фениксова кровь, да и артефакт наверняка заинтересует, если он его обнаружит. Постарайтесь его не выдать в будущем. Лиам с этим неплохо справлялась, какой бы бездарностью во всём остальном не была.

Чёрная точка появилась на горизонте через несколько минут. У Фелиши ёкнуло сердце. Она безотчётно сжала руку Феликса. Тот обернулся.

— Сколько их, — тихо присвистнул он.

— Пятеро, — не оборачиваясь, угрюмо бросил Архэлл. — У них мысли слишком громкие. А рядом ещё какая-то мелкая погань шляется, что-то вроде гарпий.

— Я ничего не чую, — немного ревниво проворчала Фелиша.

Архэлл молча ткнул пальцем в венец.

— Ребята, они нас догоняют, — занервничал Феликс.

— А Матильда скоро выбьется из сил, — заложила дракониху принцесса. Та в ответ ощерилась.

— Я ничего не слышу, — сидящий первым, Архэлл прижался к длинной шее рванувшей вперёд драконихи.

— Потому что ты только мысли читаешь, — прокричала Фелиша.

— Ты, вообще-то, тоже.

— Ты — сиюминутные, я чую глубже.

— Насколько?

— Те пятеро мыслят примитивно и слишком заторможено, не так, как наши.

— С чего ты решила?

— Сам послушай, у них на уме только одно — схватить и употребить.

— Ребята, отвлекитесь. Матильда падает!

Дракониха, шумно хлопая крыльями, неслась вниз. Леса, луга и просёлочная дорога слились в одно смазанное пятно, быстро приближающееся. В лесной чаще мелькнуло озеро — то самое, в котором когда-то, кажется, вечность назад, неудачно ловили форель она и булькнувший за ней Гельхен.

Гельхен… его изувеченное ожогом лицо всплыло только в последние дни. Фелиша с удивлением поймала себя на мысли о том, что не сильно-то и скучала за ним, мысли о драконе занимали её куда чаще. На Гельхена она злилась. За то, что не рассказал про её мать, за то, что стравил с драконом и отделался, как только подвернулась возможность, за то, что смотрел на неё слишком серьёзно и печально, за то, что поцеловал тогда в Кулан-Таре, словно в финале истории точку поставил. Прав был Пламень: наёмник — личность слишком независимая и самостоятельная, ему свары местных королей совершенно без надобности, сделал своё дело и свободен, лишь бы заплатили. И всё же внутри заныло, когда Ферекрус отзывался о нём с таким злым ехидством. Она хотела видеть его. И тем не менее не нуждалась в его обществе. Единственное, без чего теперь она не мыслила жизни — это полёты на драконе. Её драконе. А Гельхен…

— …твою налево! Вернись из астрала, идиотина-а! Мы падае-ем!!! — пронзительный Матильдын визг привёл её в чувство. Они влетели в колючий кустарник. Архэлл развёрнутой пружиной рванул со спины драконихи, сцапав за шиворот обоих близнецов, и успел спрыгнуть ещё до того, как Матильда вломилась в кусты.

— Приехали, — тихо заключил Феликс, корчась из-за ушибленной спины. Архэлл, хромая, пробирался к оглушённой падением драконихе.

— Она в отключке, — не отвлекаясь на Матильду, Фелиша высунулась в просвет между деревьями, наблюдая за небом. В голове мерно бухали простые короткие мысли.