Янтарин - Катерина Шишканова

— Теперь ты стала фениксом и должна понять.

— Милли…

— Нет, постой. Она всегда уходила.

Фелиша замерла. Сердце гулко бухнулось о рёбра.

…она?..

— Твоя мать. Ты помнишь только обрывки, в которых она летала на Янтарине и совсем ничего из придворной жизни. И ты уже должна знать от своего дракона, как сильно она любила свободу. Слишком любила, больше всего остального. И пусть она всегда возвращалась, она чересчур часто уходила и надолго пропадала. Не сжимай кулачки, я не говорю плохого. Просто ты очень на неё похожа, ты тоже будешь уходить и однажды так же можешь не успеть вернуться. А твой отец не хочет заново переживать потери… Извини, не злись на меня, я говорю лишь то, что чувствую. Ты же знаешь.

— Не знаю!

Вышибла пинком дверь и выскочила на свежий воздух.

— То есть КАК не нашёл кулон?! Таша ускакала с драконом вместо него, а ты НЕ НАШЁЛ кулон?!!

— Фелль, не надо…

— Архэлл, ты хороший и я очень ценю твоё мнение, но не вмешивайся, а? Это сугубо наши внутриродственные разборки. Завянь и уползи в туман на время.

Феликс в это время упорно отмалчивался, возясь с цветастыми шерстяными нитями, удобно устроившись на заросшей парковой лужайке недалеко от здоровенного старого карагача, каким-то чудом уцелевшего после налёта дракона.

— Так ты мне не ответил, — прорычала Фелиша, нависая над братом.

— Вообще-то ответил, но ты за разбрызгиванием слюны и желчи не расслышала, должно быть, — не отрываясь от процесса плетения нитей буркнул Феликс. Фелиша мимо воли залюбовалась — пальцы брата, проворные и быстрые, были способны на такие чудеса, о которых она и мечтать не смела. Что такого в умении кидаться ножом? Всего лишь пара недель упорных тренировок. А вот сплести элементарную косичку она так и не научилась. Цветастая плетёнка росла на глазах, обрастая мелкими перламутровыми бусинами. Наверняка для Милли плетёт, паршивец, мачеха любит такие фенечки… И она их любит, только в жизни не признается. — Я НЕ НАШЁЛ кулон. Облазил весь палац с парком, обнюхал каждый камешек и, представь себе, всё-таки ни-че-го-не-на-шёл, бестолочь.

— Что? Это кого ты бестолочью обозвал, болван?

Феликс вскочил. Фелиша сдула со лба отросшую чёлку, хрустнула пальцами.

— Ребят…

— Захлопнись!

— Завянь!

— Да я не об этом… слышите?..

Все трое замерли.

— Вон там, за кустами шиповника.

— Архэлл, стой, балда, погоди!

Нерреренец рванул сквозь кусты, оставив в руках Фелиши и Феликса безрукавку. Близнецы мрачно переглянулись и дёрнули следом.

— Ух ты…

— Угу, — синхронно вздохнули оба, подозрительно косясь на замершего Архэлла, вытаращенными глазами рассматривающего…

— Кто догадался в королевском парке устроить королевский склеп?

Феникс сидел на каменной стеле и упоённо долбал новую повязку. Единственное яркое пятно в серых мрачных надгробьях.

— Были изощрённые юмористы… А тебя правда в дрожь не бросает?

— А чего? Мрачновато, конечно, но вообще-то… хотя, пожалуй, ночью бы мимо не гулял, так, на всякий случай.

— А вот она, — Феликс ткнул пальцем в сестру, — здесь даже ночевала пару раз. Не по собственной воле, конечно — в воспитательных целях, но заснуть от её воплей тогда всё спальное крыло не могло.

…И выпустить из заточения тоже не получилось — пока рано утром не заявился зевающий Веллерен и не отпер тяжеленную каменную дверь, сдвинуть которую могли либо шестеро здоровенных мужиков, либо один тощий поганый кровосос. Он вообще любил это место. Видимо, в связи с происхождением. Во всяком случае, забредал в эту часть парка, чтобы просто подышать свежим воздухом, он один…

— Идём отсюда, — Фелиша взяла парней за руки и повела прочь.

— Ты чего, Фелль?

Она мотнула головой, но промолчала. Не говорить же в самом деле, что горло неожиданно перехватило, когда вспомнила смеющиеся желтоватые глаза Пиявки.

— Она нашла камень.

Феликс поднял глаза на сестру. Хлопнул рядом с собой, приглашая сесть. Фелиша забралась под одеяло к брату и свернулась комочком.

— Янтарь?

— Да. Таша его нашла, она же ясновидящая.

— Тогда почему улетела? — Он обнял её как в прежние времена, согревая трясущиеся плечи. — Могла же просто отдать кулон.

— Кто их, прозревателей, разберёт? Но она бы не пошла в пасть к дракону, если бы не знала, что так и должно быть. Помнишь, как она говорила: всё…

— …что предначертано, исполнится так или иначе, и незачем гневить судьбу и пытаться что-то изменить.

— Лучше подтолкнуть события, а не получать пинки и зуботычины.

— Это уже твои слова.

— Но очень точные. Таша удрала не просто так.

Феликс откинулся на подушку, щедро отобранную сестрой, не мигая уставился в завешенный паутиной потолок комнаты. Его близняшка должна была поселиться по соседству, но, верная старым привычкам, пришла ночью к брату.

— Почему она так сделала? Пусть Таша и пифия, но ведь должна же она была понимать, что летит не на пряники с маком, а к чёрту в пасть.

Фелиша резко села, уставившись в лицо брата.

— Филя, ты гений. Однажды я ей сказала, что отправлюсь за ней хоть к чёрту на рога.

Феликс тоже сел, напряжённо сощурившись.

— Ты думаешь, она хотела, чтобы ты отправилась следом за ней?

Фелиша улыбнулась.

— Чтобы мы отправились.

— Феликс, ты сестру не видел, её в комнате нет, — Архэлл ворвался без стука в распахнутой сорочке и с горящими диким огнём глазами.

— Доброй ночи, во-первых, — Феликс нажал на лохматую голову сестры, запаковывая её обратно под одеяло. Нечего посторонним, пусть и близким друзьям, видеть, как они обсуждают дела насущные. Ещё поймёт неправильно, коситься будет. — А, во-вторых, тебе-то чего у неё понадобилось посередь ночи?

— Ваша сестра наверняка нашла тот камень и с ним отправилась к некроманту, как парламентёр.

— Вот и отлично, что сам догадался, — Фелиша высунулась из-под одеяла, отфыркиваясь от попавшего в нос пера. Феликс страдальчески закатил глаза и со стоном повалился на подушку: глаза Архэлла даже в неосвещённой комнате были слишком выразительными. — Не надо будет по второму кругу всё объяснять.

— Может, поговоришь с парнем, он ведь за весь день и слова не произнёс.

Фелиша хмыкнула, подхватила нежащегося на руках феникса и пошла сбивать ромашки к дальнему краю поляны. Архэлл сидел рядом с дрыхнущей Матильдой и угрюмо смотрел ей вслед. Когда ребята начали собираться в дорогу, он молча притащил свою лютню. И так же молча присоседился сзади Феликса на колючей спине драконихи. И молча сползал каждые два часа, когда уставшая от тройного груза Матильда буквально валилась с неба. И всё так же молча сверлил глазами не обращающую на него внимания Фелишу. За день дракониха осилила едва ли половину обычного перелёта.