Дураки - Евгений Будинас

Колбасный заводик, который доходов и так не давал, продали почти задаром — лишь бы им не заниматься и не платить работникам зарплату. Не до деликатесов...

Из музея уволили почти всех, даже профессора Федорчука, оставив только Тамару Ивановну и двух рабочих во главе с Геннадием Максимовичем, привыкшим держать оборону «до лучших времен»... В городе штаты сократили почти втрое — это уже предвещало неизбежный конец, потому что уходили люди обученные, знавшие «секреты», овладевшие технологией, их сразу подхватили конкуренты. Остались только те, кто смог бы делать марку, если бы повезло. Дудинскас отчаянно сражался, понимая, что или марка, или им кранты; в самом лучшем случае придется подбирать заказы, не нужные Спецзнаку.

Зарплату тем, кто остался, Виктор Евгеньевич выплачивал «из своих», безоглядно беря в долг у каждого, кто ему еще верил.

Но вот заявляется Агдам Никифорович, почерневший, осунувшийся, даже нос поблек, утратив лиловость, и сообщает, что он произвел свой «первый в жизни» качественный анализ. И наконец, разглядел суть.

«Суть» состояла в том, что счет сравнялся. Пеня, начисляемая за непогашенные кредиты, неуплаты штрафных санкций, налогов и доначисленных налогов, пеня за просрочку всех прочих платежей сравнялась с тем, что «Артефакт» зарабатывал мимо кассы. То есть каждый день отдавать приходилось сколько, сколько всеми ухищрениями удавалось заработать.

— Пусто-пусто! — сказал Агдам Никифорович торжественно, как хлопают костяшкой домино, — Рыба! И полный пиздец, как сказал бы ваш Георгий Викторович.

Дальше упираться было абсурдом. Работали, как при коммунизме.

Это московский друг Дудинскаса, публицист Василий Селюнин, описал, а сейчас так кстати вспомнилось — про гигантский деревообрабатывающий комбинат в Сибири, который из года в год ударно производил товарную щепу, перевыполняя план. А вся его продукция шла на топку котлов.

Виктор Евгеньевич распорядился пригласить Станкова и Ольгу Валентиновну.

— Закрыть фирму нельзя. Значит, надо ее продать, — подвел он итог, когда они вошли.

— Кто ее купит?! — взорвался Агдам Никифорович. — Кому она нужна, эта ваша фирма!

— Наша, Агдам Никифорович, наша...

— Да кто за нее даст хоть ломаный грош?! — не унимался главный бухгалтер, позабыв, что он еще и финансовый директор, а значит, стратег.

Но нет, не напрасно Виктор Евгеньевич столько лет кувыркался...

Отношения его к собственности так определились, столько он уже всего понял, так выучился соображать, что недавно самому Мише Гляку пришлось обратиться к нему за практическим советом.

Испытывая некоторые финансовые затруднения, Гляк решил продать особняк за городом, почти построенный им в ту пору, когда все кинулись строить. Огромный домина стоял без отделки уже несколько лет среди таких же «почти построенных» чудовищ на когда-то весьма привлекательном участке (один землеотвод обошелся ему в десять тысяч «зеленых»), теперь перерытом траншеями, захламленном, замусоренном... По объявлению в газете Гляку несколько раз позвонили, но, едва услышав, что дом без отделки, раздраженно швыряли трубку.

Как избавиться от недвижимости, подсказал ему Дудинскас.

— Сначала ты должен дом достроить, — говорил Виктор Евгеньевич не без злорадства. — Это тебе обойдется тысяч в тридцать. Ну, еще тысяч пять отдашь за благоустройство. И тогда ты свободно продашь его за все тридцать пять тысяч, «почти ничего не потеряв».

По всему выходило, что Гляка кинула сама жизнь. Как и всех остальных, кто польстился на обещания: будут коммуникации, будут дороги, будет благоустройство и электрический свет. Даже магазины индивидуальным застройщикам обещали, даже автобусы в новые поселки пустить.

— Чувак, да ты что! Я же больше шестидесяти штук на него уже ухлопал!

— Иначе ты так с этим домом и помрешь. Продать его не-воз-мо-ж-но. За шестьдесят тысяч его никто не купит, тем более без отделки. — Дудинскас испытывал садистское удовольствие. — Не забывай про декларацию о доходах. Где у нас можно официально столько заработать? За пять — тоже не купят. Не забывай про оценочную комиссию. Кто поверит, что, купив за шестьдесят, ты продаешь за пять... Обвинят в махинациях... И даже бесплатно не возьмут — опять никто не поверит...

Агдаму Никифоровичу эта история не понравилась. Зачем ее Дудинскас теперь рассказывает? Зачем хорохорится, будто и впрямь знает какой-то выход; к чему эти издевки? Агдам Никифорович обиженно сопел... А вот Паша Марухин, он оказался тут как тут, выслушал про трудности Гляка с удовольствием: в свое время он тоже участок купил, но вовремя остановился, ничего не построив.

— Дудинскас прав, — заключил Паша Марухин, как всегда, компетентно. — Тут ведь такие свои правила. Даже купив дом за пять тысяч, налоги придется заплатить с его полной оценочной стоимости. В оценочной комиссии ведь хоть и сволочи, но не идиоты. Они не больными в этой психушке, а санитарами.

— В том-то и фокус, что продать фирму нужно бесплатно, — сказал Виктор Евгеньевич.

От такого главный бухгалтер замер. Он даже рот забыл закрыть.

— Где ты найдешь такого психа? — безнадежно спросил Станков. — Хорошо твоему Жукову, когда ничего за душой...

— Найдем, — уверенно сказал Дудинскас. — Есть только одно обстоятельство, которое нас связывает, — это наша собственность. Ежу понятно, что ее у нас никто не выкупит. И даже бесплатно не возьмет... Если... Если, конечно, мы не отдадим еще кое-что в придачу.

— В придачу, Виктор Евгеньевич, у нас только долги. И никакой собственности, кроме ваших фантазий.

Это произнес Агдам Никифорович. Уже совсем обреченно сказав об «Артефакте» — «у нас». С некоторым опозданием в нем проснулся соучредитель. И не по его вине...

В подтверждение сказанного Агдам Никифорович протянул Дудинскасу какой-то конверт:

— Вот... Я не хотел вам говорить.

— Что это?

— Определение суда о возбуждении дела об обращении взыскания. А документики можете посмотреть. Вы ведь теперь ответчик.

«В хозяйственный суд исковое заявление

(об обращении взыскания на имущество)

— В связи с тем, что ответчик не согласен с актом проверки... — начал Дудинскас.

— Так прямо и написано? — ахнула Ольга Валентиновна.

— Все верно, — сказал Станков. — В связи с тем, что не согласны, получите.

После дополнительной проверки ответчику начислены и предложены к уплате следующие платежи за два календарных года, в том числе:

1. Финансовая санкция в размере заниженной балансовой прибыли.

Фин. санкция в размере 10% суммы доначисленного налога на прибыль.

2. Фин. санкция в размере доначисленного НДС[97].

Штраф в двойном размере от суммы доначисленного НДС.

Фин. санкция в размере 10% доначисленного НДС.

3. Фин. санкция в размере доначисленного налога на недвижимость.

Штраф в двойном размере от суммы доначисленного налога на недвижимость.

Фин. санкция в размере 10% суммы доначисленного налога на недвижимость.

4. Фин. санкция в размере 10% суммы доначисленного сбора на содержание государственной пожарной службы.

5. Фин. санкция в размере доначисленного чрезвычайного налога.

Штраф в двойном размере от суммы доначисленного чрезвычайного налога.

6. Фин. санкция в размере 10% доначисленного налога на доходы.

7. Фин. санкция в размере 10% доначисленного налога на фрахт.

8. Штраф за превышение установленного лимита.

9. Штраф за нарушение порядка приема наличных де нежных средств.

А также (за два года):

1. Сумма доначисленного налога на прибыль.

Пеня на эту сумму.

2. Сумма доначисленного НДС.

Пеня.

3. Сумма доначисленного налога на недвижимость.

Пеня с суммы.

4. Пеня за несвоевременную уплату сбора на содержание государственной пожарной службы.

5. Сумма доначисленного чрезвычайного налога.

Пеня с суммы.

6. Сумма доначисленного налога на доходы.

Пеня с суммы.

7. Сумма доначисленного налога на фрахт.

Пеня с суммы.

8. Сумма доначисленных отчислений во внебюджетный фонд на содержание детских дошкольных учреждений.

ИТОГО по акту проверки: 2 556 534 000 (два миллиарда пятьсот пятьдесят шесть миллионов пятьсот тридцать четыре тысячи) рублей.

В целях обеспечения исковых требований нами наложен арест на имущество ответчика. На основании ст. ст. 7,8 Закона РБ «О государственной налоговой инспекции»

ПРОШУ СУД:

вынести решение об обращении взыскания на имущество (оборудование, инвентарь, транспортные средства, здания, хозяйственные и иные постройки) ответчика, принадлежащее ему на праве собственности, для погашения задолженности перед бюджетом.