Дураки - Евгений Будинас

Дудинскас попробовал было возразить, но его возражения Хайкина не интересовали.

— Ты хорошо их нашел, — сказал Володя, — наши люди навели про них справки... Это правильные ребята, они нам вполне подойдут. И здесь, у вас, они сидят очень крепко, потому что играют с Титюней и не ссорятся с новой властью, и у нас наверху, то есть в Москве, у них есть поддержка...

Новый игрок был румян, свеж, пухлощек, цветаст (попугаистый галстук) и больше всего походил на новый государственный герб Республики. Он пользовался туалетной водой очень хорошего качества, а своим оптимизмом (излучаемым) напоминал государственный гимн.

Первым условием купли-продажи он выставил, чтобы у него был такой же (тот же) кабинет, как у Дудинскаса, и такая же (та же) секретарша.

Однажды, в самом начале переговоров, Виктор Евгеньевич застукал его беседующим с Надеждой Петровной. Он сидел в кресле Дудинскаса, она стояла напротив, по тому, как один смутился, а другая вспыхнула, Дудинскас понял, что Надежда Петровна уговорам уже поддалась, измена состоялась, что, к собственному удивлению, его не только не взбесило, но даже и не расстроило, а, напротив, закрепило надежду на успех сделки. Верная лошадка уже угадала в представительном мужчине нового наездника.

Таким образом, в придачу ко всему шла еще и секретарша.

Визитная карточка (такая же, как у Дудинскаса, даже лучше) у нового игрока уже была. На глянцевой с вензелями и ароматизированной (!) картонке значилось, что он:

ЧЛЕН И ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА,

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР И ПРЕЗИДЕНТ

НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ (НПО)

под откровенно эротическим названием:

«Голубая магия»,

а также (это было скромно набрано на иностранном языке золотой вязью):

A K A D E M I K

При этом какой именно академии, скромно умалчивалось. Так же как и то, что обладатель карточки к тому же (!) и кандидат технических наук[98].

Его звали Игорь Николаевич Катин. Знакомы они были давно, Дудинскас когда-то про него даже писал как о молодом Эдисоне, получившем комсомольскую премию. Теперь он занимался разработкой и внедрением компьютерных (голубая) средств зашиты (магия).

До внедрения, правда, не доходило, хотя под ногами он путался и в каждый серьезный заказ «Артефакта», включая таможенную марку, пытался влезть, но отовсюду изгонялся, так как не имел лицензии и получить ее не мог, не имея ничего серьезного за душой.

Однажды его призвав, Дудинскас и рассказал Катину, как его разработки им нужны (марка!), и поведал про векторы интересов, которые до сих пор у них вычитались, а теперь могли бы и сложиться. Вместо того, мол, чтобы мешать друг другу бессмысленной конкуренцией, могли бы всего добиться, став партнерами.

Катин сразу все ухватил и даже вспомнил, что идею применить свои разработки для защиты ценных бумаг он всегда вынашивал. Более того, когда он еще только изобрел таможенную марку, он не стал ее делать, потому что искал Дудинскаса, чтобы они сделали ее вместе.

За этим, мол, сейчас и пришел.

Услышав от Дудинскаса предложение возглавить дело и даже стать его хозяином, Катин зарделся, принялся скромно отказываться, но, подумав, под нажимом Дудинскаса, который уже устал, и технически слабо подкован (не академик), и здоровьем уже не тот, все-таки согласился.

— Только из огромного уважения лично к вам, Виктор Евгеньевич, и во имя успеха нашего общего дела... — сказал Катин, честно признавшись, что о таком помощнике, как Дудинскас, он всегда мечтал.

Это после того, как Виктор Евгеньевич вручил ему ключи от собственного кабинета — до времени перебиться, потому что все его НПО ютилось в какой-то арендованной комнатенке...

...Хотя проектные работы уже заканчиваются, и он строит большой завод, куда потом они и переведут совместное с «Артефактом» производство.

Перед Дудинскасом был типичный кидала. Но это уже не играло никакой роли.

Во-первых, Катин действительно закупал новейшее полиграфическое оборудование с суперсовременным компьютерным обеспечением — на такую астрономическую сумму, в которой все штрафные санкции «Артефакта» растворились бы, как щепоть соли в ведре кваса.

Во-вторых, у Катина был человек в Первопрестольной. И занимал он такую должность, которую должностью назвать уже не повернулся бы язык. Вел он (кроме всего) и Российскую Гостаможню, и Катину был не просто «своим человеком», а прямо свояком.

Едва про это прослышав, Дудинскас возбудился, как старый индуктор, когда крутанули ручку. Возбужденное им магнитное поле передало Катину такой импульс энергии, что от слов они тут же перешли к делу и буквально через два часа Надежда Петровна принесла Дудинскасу (или уже Катину?) сочиненное ими письмо...

...Набирая первую строчку,которого, она даже вздрогнула, а потом почувствовала, как заколотилось сердце — от правильности избранного ею нового пути.

Выглядела эта строчка так:«Москва, Кремль...»

Далее, после обращения по имени-отчеству, следовало:

«:..В дополнение к ранее направленному сообщаем, что полиграфическим предприятием "Артефакт", входящим в состав научно-производственного объединения "Голубая магия", подготовлено предложение по внедрению унифицированной марки таможенного контроля для России и Республики, что представляется наиболее целесообразным при создании единой системы защиты таможенных документов в рамках Таможенного Союза.

Генеральный директор НПО "Голубая магия"

Игорь Катин».

Тут же было составлено и второе письмо, сразу в три местных адреса: Правительство, Управление хозяйством, ГЛУПБЕЗ. В нем рекомендовалось срочно приостановить решение фарсового тендера о производстве таможенных марок, так как в Администрации Президента и Правительстве России находится на рассмотрении (здесь Дудинскас попробовал было Катина остановить, но тот отмахнулся: «Пока эти письма прочитают, уже будет находиться») предложение НПО «Голубая магия» о создании унифицированной марки, из-за чего выпуск Спецзнаком марок, заведомо не отвечающих требованиям дня, приведет к бессмысленной трате бюджетных средств.

В том, что первое письмо дойдет до адресата — мало! — будет им воспринято, Катин был убежден настолько, что даже на Дудинскаса это подействовало, как валерьянка на старого и измученного жизнью кота.

— Пусть они начнут, — сказал Володя Хайкин при следующей встрече. Он теперь к Дудинскасу зачастил. — А мы попробуем с ними сговориться. И кое-что поделить. Каждому чтобы опять досталось, что ему хочется. Им — твое предприятие, тебе — то, что ты на нем заработаешь за эти два года, а все остальное — опять им и навсегда. Потому что твоя замечательная марка будет кушаться долго, как хлеб, это ты правильно придумал — чтобы печь ее, как булки, которые всем постоянно так необходимы.

— А тебе? — грубовато спросил Дудинскас. — Тебе-то что может обломиться?

— Я же сказал: мы попросим их поделиться.

Виктор Евгеньевич вспомнил Катина. Меньше всего тот походил на человека, готового с кем-либо делиться.

— Ничего, — многозначительно улыбнулся Хайкин. — Они просто не все знают и еще не понимают, что проглотить самим такой пирог у них не получится... Но мы опять забегаем вперед, чего никогда не нужно делать. Сейчас главное, чтобы они в это дело влезли. И здесь, как ты конечно же понял, от Катина мало что зависит. Настоящий покупатель ведь совсем не он... С ним тебе еще предстоит очень грамотно поработать...

Володя Хайкин поднялся уходить. Дудинскас проводил его до проходной, выслушав по пути очередное напутствие:

— Только не выдай себя тем, что нечаянно сделаешь радостный вид, по которому они сразу догадаются, что ты мечтаешь им сбагрить свою фирму. Это как с девушкой, когда она очень хочет выскочить замуж, а ее из-за этого и не берут. Никто не должен догадываться, что у нее это последний шанс.

Настоящий Покупатель был молод, руководил местным филиалом московской фирмы, торговал («делал бабки») каучуком и резиновыми изделиями, но не презервативами, а шинами, отчего был амбициозен, как и Катин, но зато богат (по масштабам Дудинскаса, баснословно) и — что в конце концов стало определяющим — оказался решительным и вполне последовательным в действиях человеком.

Катин его взял и визитной карточкой (akademik), и сексуальным названием своего мифического НПО, и излучаемым оптимизмом. Именно с его подачи иностранные поставщики оборудования выразили такой восторг тем, что их" печатные машины поступят в такую всемирно известную своей надежностью фирму, как «Артефакт», что дело сделалось почти сразу. Не последнюю роль сыграло и то обстоятельство, что у Катина свояк в Первопрестольной, — такое сразу помогает находить общий язык.