Право на эшафот (СИ) - Бронислава Антоновна Вонсович

заявил нам первый же лектор первой же фразой: «Сначала нужно набрать базу». Возмущаться никто не стал, и я поняла, что такой подход — обычное дело, поэтому тоже промолчала, но Ракель высказала своё недоумение. Ведь любая теория, не подкреплённая практикой, усваивается куда хуже.

— Брат говорил, что так только первую неделю. Присматриваются, насколько прилежный студент, потом распределяют по небольшим группам. Тебе-то хорошо, у тебя уже есть персональный учитель…

Я промолчала, хотя подозревала, что Рауль будет не столько персональным учителем, сколько персональным надсмотрщиком. Вряд ли из Теофрении удастся так же легко удрать, как из Муриции. Других-то фальшивых документов мне никто не сделает… Не просить же об одолжении местного принца? Конечно, была ещё мурицийская подорожная, но на то же имя, так что использовать её где-либо теперь будет в высшей степени неосмотрительно.

— В конце концов, прежде чем делать что-то серьёзное, всегда надо изучить теорию, — продолжила Ракель, так и не дождавшаяся от меня восхищения по поводу Рауля.

Была она ко мне сегодня особенно внимательна, но к разговору о семье мы не возвращались. Признаться, врать мне ей с каждым днём становилось всё сложнее, потому что я считала её почти своей подругой. Почему почти? Потому что была уверена: скажу ей правду о своей Сиятельности — и наша дружба тут же закончится. Но пока она за меня и за себя отслеживала расписание и следила, чтобы мы никуда не опоздали и ничего не перепутали.

Радовало, что всё утро Альварес на горизонте не появлялся. Надеюсь, потому, что Рауль вправил ему вчера мозги, а не потому, что у него сейчас занятия, окончания которых он ждёт с нетерпением, чтобы опять ходить за мной как привязанный.

Пока на лекциях было откровенно скучно. Разумеется, не из-за того, что читали из рук вон плохо. Нет, с этим как раз всё было замечательно. А потому, что всё это я уже знала. И не только знала, но и могла использовать.

Но слушала я внимательно, стараясь ничего не упустить: некоторые вещи и объяснялись, и делались совсем не так, как я помнила. Это следовало учесть при подготовке, чтобы не спалиться. Конечно, в случае чего можно будет сослаться на Рауля, так что в его персональном учительстве был несомненный плюс.

Последним занятием на сегодня у нас значилась физическая подготовка, о важности которой Ракель успела рассказать, когда я заикнулась, что не самое важное занятие, в случае чего можно и прогулять.

— Считается, что физическое развитие может запустить рост Колец Силы, — радостно вещала Ракель. — Правда, брат говорил, что всё это враки. Мол, ни у него, ни у кого-нибудь другого в его группе никакого роста не было. Но я уверена, это потому, что они недостаточно усердно занимались. И да, за прогулы без уважительной причины наказывают строго.

Хорошо, что моё невежество в вопросах магии было обычным делом и не вызывало ни малейших подозрений у окружающих. Не знаешь? Так и знать не должна, если с магией раньше не сталкивалась.

Перед занятием мы успели забежать к себе и переодеться. Пожалуй, форма, несмотря на мешковатость, была удобна и движений не сковывала, а уж обувь почти не чувствовалась на ноге. Я попрыгала перед кроватью, в очередной раз с удивлением вспоминая, как эти ботинки преобразовывались прямо на мне. Посмотрим, как они поведут себя при ходьбе и беге.

— На занятии попрыгаешь, — поторопила меня Ракель. — Пойдём, за опоздание штрафуют.

До опоздания было ещё далеко, тем более что подруга знала, на какую именно площадку для занятий идти, но прыгать в комнате всё равно оказалось не столь интересно, так что мы вышли сразу и пробежались до нужной площадки. Ботинки показали себя прекрасно. Были бы у меня такие в прошлой жизни, я бы, может, чемпионкой по бегу стала.

Почему-то я думала, что будем заниматься в своей группе, но нет, смешанная толпа девушек из всех групп первого курса намекала, что у нас опять какие-то гендерные заморочки. Впрочем, я ничуть не переживала, что не придётся соревноваться с нашими парнями: я девушка слабая, сильные нагрузки могут ещё, не дай Двуединый, спровоцировать ненужный всплеск. Сиять лучше только при проверенных свидетелях, а ещё лучше — вообще не сиять.

— Некоторым понятие стыдливости вообще незнакомо, — неожиданно выпалила Эрнандес, глядя на меня прямо-таки с лютой ненавистью. — Думаешь, мы не догадались, как ты пробралась в личные ученицы к принцу Раулю? Все видели, как вы с ним вчера любезничали на скамейке.

Боже, надеюсь, видели только это, а не то, как мы лазили по кустам у Сиятельного корпуса…

— Как тебе не стыдно такую ерунду придумывать! — встала на мою защиту Ракель. — Его Величество Рауль вчера сообщил Катарине о том, что вся её семья погибла. Именно об этом он говорил с Катариной на скамейке, а не о том, что ты насочиняла.

Это заткнуло даже Эрнандес, не нашедшую подходящей гадости, которую можно сцедить в такой ситуации. С соболезнованиями ко мне не лезли, но сочувствующие взгляды я ловила. Ракель оседлала своего любимого конька и радостно трещала на тему, как нам повезло, что в Теофрении нет Сиятельных и они не влияют плохо на всех нас и на страну.

— Я давно говорю: все беды от Сиятельных, — продолжала возмущаться Ракель.

— Да что вы говорите?

Бархатный голос Диего прозвучал над самым моим ухом. Я вздрогнула и повернулась. Сколько он стоял и что слышал было непонятно, но наверное, немного, потому что следующей его фразой было:

— И почему вы так думаете, сеньорита?

При этом он даванул Сиятельным флёром, и все девицы застыли, восхищённо на него таращась. К счастью, Ракель не только застыла, но и онемела, а то бы с неё сталось сообщить и почему она так думает, и где погибли мои родители. Думаю, если бы Диего узнал, откуда приехала Катарина, то к не дающему проходу Альваресу и принцу Раулю, с которым мы сегодня будем достигать выгодных обеим сторонам договорённостей, добавился бы ещё Сиятельный ухажёр. Этого нужно было избежать любой ценой, поэтому я тоже сделала глупое лицо, чтобы не выделяться, и восторженно на него уставилась. Сделала я это вовремя, потому что он с интересом оглядывал всех, наверняка пытаясь выяснить, находится ли герцогиня Эрилейская среди этой толпы. По мне он мазнул незаинтересованным взглядом, потом вернулся и опять мазнул, но уже заинтересованным. Всё-таки зелье недостаточно испортило мою внешность, чтобы я не вызывала