Развороченная могила - Джоан Роулинг

храмом, и пели и хлопали в ладоши вместе с песней. Когда Робин вышла на влажный вечерний воздух, заиграл припев.

Мне не нужно, чтобы кто-то рассказывал мне о рае.

Я смотрю на свою дочь и верю…

Робин шла вместе со своими товарищами по службе между рядами поющих прихожан. На нее обрушились струи дождя, и она услышала раскаты грома.

Иногда трудно дышать, Господи,

На дне морском, да-да…

Уэйс повел новобранцев по ступеням в храм, который теперь освещался множеством ламп и свечей.

Центральная пятиугольная сцена превратилась в пятигранный бассейн. Робин поняла, что бассейн был здесь всегда, под тяжелой черной крышкой. Вода внизу казалась угольно-черной из-за темных бортов. Мазу стояла лицом к ним, отражаясь словно в темном зеркале. Она больше не была одета в оранжевое, на ней была длинная белая мантия, такая же, как у ее дочери на потолке наверху. Теперь Уэйс поднялся по ступенькам и встал рядом с ней.

Рок-песня закончилась после того, как все — и прихожане, и новобранцы — вошли в храм. Двери с громким стуком закрылись. Те, кто привел новобранцев на ферму, шепотом приказали им стоять лицом к бассейну, а сами расселись по местам.

Опустошенная от голода, с ноющей болью в желудке, вспотевшая и эмоционально выжатая, Робин могла думать только о том, что прохладная вода выглядит заманчиво. Было бы чудесно погрузиться под воду, пережить несколько мгновений одиночества и умиротворения.

— Сегодня, — сказал Джонатан Уэйс, — у вас есть свободный выбор. Остаться с нами или присоединиться к материалистическому миру. Кто из вас сделает шаг вперед и войдет в бассейн? Переродитесь сегодня ночью. Очиститесь от ложного “я”. Выйдите из очищающей воды как ваше истинное “я”. Кто из вас готов сделать этот первый, необходимый шаг к чистому духом?

Секунду или две никто не двигался. Затем Амандип протиснулся мимо Робин.

— Я.

Прихожане церкви взорвались радостными возгласами и аплодисментами. Джонатан и Мазу протянули руки, сияя. Амандип прошел вперед, поднялся по ступенькам на бортик бассейна, и Джонатан с Мазу дали ему неслышные указания. Он снял кроссовки и носки, шагнул вперед, в бассейн, ненадолго погрузился под воду и появился снова — в очках и смеющийся. По храму разнеслись радостные возгласы и аплодисменты прихожан, когда Джонатан и Мазу помогли промокшему Амандипу выбраться на другой бортик, его спортивный костюм был тяжелым от воды. Он взял свои кроссовки и носки, и пара прихожан вывела его через дверь в задней части храма.

Следующим в бассейн вошел Кайл. Когда он вынырнул из бассейна, то получил такую же восторженную реакцию.

Робин решила, что не хочет больше ждать, и, пробравшись через других новобранцев, встала впереди группы.

— Я хочу присоединиться, — сказала она под новые аплодисменты.

Она прошла вперед, поднялась по ступенькам и сняла носки и кроссовки. По знаку Джонатана она шагнула в удивительно глубокий бассейн и позволила себе погрузиться в холодную воду. Ноги нащупали дно, она снова оттолкнулась, и восхитительная тишина была разрушена, когда она вынырнула на поверхность под громкие хлопки и крики одобрения.

Джонатан Уэйс помог ей выйти. Теперь Робин, одетая в промокший спортивный костюм, с волосами, лезущими в глаза, получила свои носки и кроссовки от улыбающегося Тайо Уэйса, который лично проводил ее в заднюю часть храма через дверь в предбанник, где Амандип и Кайл уже были одеты в чистые, сухие спортивные костюмы и вытирали полотенцем свои волосы, оба, очевидно, были в восторге. Еще больше чистых, сложенных спортивных костюмов лежало в ожидании на деревянных скамьях, стоявших вдоль стен. Напротив находилась дверь, которая, как поняла Робин, должна была вести на улицу.

— Вот, — сказал улыбающийся Тайо, протягивая Робин полотенце. — Возьми спортивный костюм и переоденься.

Амандип и Кайл вежливо отвернулись, когда Робин сняла с себя топик, прекрасно понимая, что ее нижнее белье тоже насквозь промокло, но Тайо открыто наблюдал за этим, ухмыляясь.

— Как вы думаете, сколько еще человек присоединится? — Амандип спросил Тайо.

— Посмотрим, — сказал Тайо, не сводя глаз с Робин, которая сидела, пытаясь снять мокрые штаны спортивного костюма и натянуть сухие, чтобы никто не увидел, как просвечивают ее трусы. — Нам нужны все люди, которых мы сможем найти. Это борьба добра со злом, чистая и простая… мне лучше вернуться, — добавил Тайо, когда Робин, уже одетая, начала натягивать носки.

— Я не могу в это поверить, — сказал запыхавшийся Амандип, когда за Тайо закрылась дверь. — Я пришел сюда и подумал: “Это сумасшедшее место. Это секта”. Я собирался написать статью для своей студенческой газеты. А теперь… я вступил в этот чертов культ.

Он начал безудержно смеяться, и Кайл с Робин тоже.

В течение следующего получаса в комнату входило все больше и больше людей в таком же состоянии почти истерического смеха. Вошел Уолтер Фернсби, слегка пошатываясь, за ним сразу же последовала Пенни Браун, зеленые волосы которой облепили ее лицо, как водоросли. Появилась Мэрион Хаксли, дрожащая, явно дезориентированная, но тоже склонная к хихиканью. Вскоре раздевалка была заполнена людьми, возбужденно обсуждавшими материализацию Дайю в подвале и свою собственную гордость от того, что они присоединились к церкви.

Затем прошло десять минут, в течение которых никто не появлялся. Проведя быстрый, молчаливый подсчет, Робин прикинула, что в зале осталось полдюжины человек, включая девушку с лицом в форме сердца, которая отказалась критиковать свою семью в группе Огня, и светловолосую подругу Пенни. Действительно, Пенни с тревогой оглядывалась по сторонам и уже не смеялась. Прошло еще десять минут, после чего дверь наружу открыл Уилл Эденсор.

— Сюда, — сказал он и повел новых прихожан из храма в сторону столовой.

Уже стемнело, и мурашки поползли по телу Робин и под ее все еще мокрыми волосами. Пенни Браун все еще с тревогой оглядывалась по сторонам в поисках подруги, которая приехала с ней на ферму Чепмена.

Вновь присоединившиеся члены церкви вошли в столовую под бурные овации прихожан, которые покинули храм раньше них. Очевидно, в те часы, когда новобранцы были заперты в подвале под фермерским домом, там кипела бурная деятельность, потому что со стропил свисали алые и золотые бумажные фонарики вроде тех, что раскачивались на ветру на Уордор-стрит, и воздух наполнял аппетитный запах жареного мяса. Кухонные работники уже сновали между столами, катая свои огромные металлические чаны.

Робин опустилась на ближайшее свободное сиденье и отпила немного воды из-под крана, уже налитой в стоящий перед ней пластиковый стаканчик.

— Поздравляю, — раздался тихий голос за спиной, и она увидела бритоголовую Луизу, которая несла в руках чан с пахнущим курицей карри, которое она вылила