Сфера времени - Алёна Ершова

Не прошло и четверти часа, как Жирослав протягивал серебряную привеску со знаком Владимирского князя Давиду.

— Князь Юрий Всеволодович шлет поклон и рад принять от нас помощь. Велел передать, что раз мы тут, то сражение начнется немедля. Так же дядька княжий Шварн просил передать, чтобы мы в бой вступили, как услышим два коротких, один длинный сигнал рога.

Давид поблагодарил боярина за вести и распорядился строиться.

Вдали прозвучал рог, оповещая о начале битвы. Сотник собрал дружину и встал у края леса. Непомерно долгий час ожидания, и вот он, долгожданный сигнал. Свежая конница ринулась в бой, вминаясь в левый фланг противника. Не успела тьма окончательно завладеть степью, как бой был завершен. Чуть позже удалось догнать и захватить обоз. Ночью собирали раненых и делили добычу. Лагерь не спал.

— Давид Юрьевич, тебя Юрий Всеволодович в шатер свой просит, — позвал посыльный.

Сотник проследовал за молодым дружинником к шатру, украшенному набивным рисунком. Там за низким столиком, прикрытым льняной скатеркой и уставленным незамысловатыми яствами, сидели на соломенных тюфяках и потягивали мед сегодняшние союзники. Помимо двенадцатилетнего сына великого князя Всеволода, был там боярин Шварн — дядька юного княжича по матери и предводитель половецкого наемного войска, молодой, смуглолицый, кареглазый воин с копной рыжих волос. При появлении сотника все поднялись на ноги.

— Садись, Давид Юрьевич, — прогудел после обмена рукопожатиями боярин Шван, — в ногах правды нет.

Юрий Всеволодович с серьезным видом передал гостю братину с мёдом. Мальчишку просто распирало от важности момента, но он старательно держал лицо.

— Рад тебя приветствовать, хан Давид! — поклонился степняк. В его ухе блеснула маленькая золотая серьга. — Имя мое Пурес. Само небо послало нам тебя в день славной битвы! Знаешь ли ты, что этой весной под мою руку пошли южные мокшанские племена, желая видеть меня своим оцязором[52]? Всё лето я провёл, изгоняя со своих земель разбойников и конокрадов. Гнал волков по степи до стольного Владимира. Там меня назвал своим гостем сам великий хан Всеволод. Он дал мне в подмогу войско во главе со своим славным сыном Юрием, и мы вновь вышли походом, — Пурес изобразил вежливый поклон в сторону юного князя и продолжил: — Теперь, хан Давид, я хочу заключить с тобой вечный мир и великую дружбу. Жить хочу в землях мордовских, не нападая на Русь и не опасаясь стрелы в спину.

С этими словами Пурес преподнёс Давиду бородатый топор, щедро украшенный серебром и чернением, несколько серебряных блюд да с десяток соболиных шкурок, положив тем самым начало переговоров.

Давид удивлённо поднял брови. Интересные вещи творятся вокруг. Половецкий наёмник во главе мокшанских племён. Да, жидкая, текучая степь, какие только союзы ты не порождаешь.

— А что сказал на предложение вечного мира и великой дружбы великий князь Всеволод? — хитро прищурившись, спросил Давид.

Пурес сверкнул своими карими глазищами, и в чертах его лица промелькнуло что-то лисье.

— Великий хан дал понять, что земли мои граничат с твоими. Посему именно нам с тобой по-соседски и разговоры вести.

— Я лишь воин, защищающий свою землю. В Муроме правит князь. И только он волен решать вопросы «вечного мира и великой дружбы», — с едва заметной насмешкой ответил Давид. Однако от нового предводителя мокшан это не укрылось.

— Хан Давид, брата я твоего в седле не видел, а вот с тобой мы воевали как по одну сторону, так и по разные. Пусть слово, сказанное братом твоим, для тебя велико, но для меня важнее твоё.

Сотник посмотрел на владимирцев, но те не встревали, позволяя новоявленному оцязору договариваться. Правильней было бы выманить Пуреса в Муром как положено с дарами и посольством. Пусть гостит, ест за одним столом. После выпитого хмеля степняки, как правило, становились сговорчивее, и можно было навязывать любые условия. Только Давид так делать не хотел. Умным показался ему молодой воин, умным и хитрым. А еще было в нем что-то такое любопытное, неуловимо притягательное. Как сказал бы отец Никон, «располагает юноша». Да и Всеволод ему на подмогу войско дал, сына своего не побоялся отправить, а это о многом говорит. Опять же неплохо будет, если между Русью и Булгарией появится новое государство или хотя бы небольшая, но крепкая волость. А потому задумался Давид, как поступить, чтобы и право брата под сомнение не поставить, и решение принять самостоятельно.

— Что ж, если ты, оцязор Пурес, не желаешь быть гостем Муромским, тогда я отправлю брату своему весть и попрошу дозволения быть устами его. Готов ли ты ждать?

— Я дождусь твоего слова, хан Давид.

На том и остановились пока. Дальше беседа шла лишь о стали и женщинах.

Еще не успел всадник зари проскакать над степью, а Муромский сотник хмуро смотрел на боярина Жирослава.

Справедливо было сказать, что молодой дружинник был лучшим наездником в сотне и уже только поэтому прекрасно подходил на роль гонца. Но с другой стороны, парню исполнилось семнадцать этой весной, едва борода начала расти, и отпускать его одного было опасно. Впрочем, как и любого другого.

Сын боярина Ретши смотрел на угрюмого Давида и размышлял, что тому надо ни свет ни заря. А главное, чем это для него, Жирослава, кончится.

— За сколько дней ты до Мурома доскачешь? — наконец спросил сотник.

Жирослав склонил голову набок. Интересные вопросы пошли.

— Дня три, четыре, если лошадь гнать.

— За седмицу обернуться нужно. Князю Владимиру послание лично в руки передать и с ответом вернуться.

Боярин хмыкнул. За неделю он управится, если дождя не будет. Даже быстрее. Место, коим обычно сидят на лошади, засвербело, предвкушая дни дикой скачки.

— Я доставлю грамоту, но в награду хочу не серебро и не оружие.

— Что же ты хочешь? — удивился Давид.

— А хочу я, чтоб ты моим сватом был.

Сотник замер пораженный. Такой просьбы он совсем не ожидал.

— Что, невесту присмотрел? — осторожно поинтересовался он.

— Присмотрел, — согласился Жирослав, — да уж больно матушка у неё строга, боюсь, откажет. А за меня, сиротину, и слова больше некому замолвить. Дядька Радослав пал, а отцу лишь бы сестрицу пристроить.

— Ладно, договорились! Управишься за седмицу, буду я твоим сватом… — хмыкнул Давид.

Futurum IX

«Ежеквартальный анализ крови и ежегодные психологические тесты входят в обязательный перечень диспансеризации населения всех категорий граждан. Эта информация позволяет компьютерной программе не только выявлять различные болезни на самых ранних стадиях, но и принимать верные решения при поступлении заявления на