Нежелательные элементы - Кристиан Барнард

Деон вспомнил, как Филипп рассказывал ему, что носил клюшки в «Ройял-Кейпе». Надо бы узнать, продвинулась ли у него работа? Потребуется еще помощь, или субсидии, которую удалось выхлопотать, будет достаточно? Виновато напомнил себе, что уже очень давно собирается позвонить Филиппу. Пора бы найти время. Вот снова почти незаметно пролетело несколько месяцев.

Он пошел в раздевалку. Расстегнул пиджак.

Нет. Сегодня гольф его не привлекает.

Тут же, чтобы вновь не передумать, он застегнул пиджак, поправил галстук и запер свой шкафчик.

Эйб Лакс сидел в баре, пристроившись на табурете. Увидев его, он помахал рукой.

— Э-эй!

— Привет, Эйб. Мне очень неловко, но сегодня я играть не смогу.

Ему не требовалось изобретать несуществующие причины. Само собой разумелось, что он должен вернуться в больницу.

Эйб огорчился, но тут же философски пожал плечами.

— Жаль, конечно. Но не беспокойтесь. Четвертого мы найдем. Это просто. А время выпить рюмочку у вас найдется?

— Спасибо, Эйб. В другой раз.

— Ладно. Но мы еще сыграем, а?

— Непременно.

— Ну, пока.

Испытывая облегчение и странное веселое чувство свободы, Деон проехал мимо здания клуба и свернул на аллею, ведущую вдоль поля. Двое игроков приближались к лужайке, но он даже не взглянул в их сторону. Он не думал, куда едет и зачем, но за воротами почти автоматически повернул вправо, на шоссе, по которому можно было выехать на автостраду, ведущую на восток. Элизабет ждет его только к вечеру. День принадлежит ему. Он свободен.

Он не думал о том, куда едет, и тем не менее строго следовал указателям, выводившим на автостраду, а когда оказался на ней, сразу прибавил газ. «Ягуар» рвануло вперед, стремительно обгоняя тяжелые грузовики.

За придорожным щитом притаилась синяя машина с белой звездой на дверце, и Деон сбросил газ. В такое время дня дорожная полиция любит проверять скорость.

Он взглянул на часы на приборной доске. Пять минут второго. Дорога до перевала займет час с небольшим, а оттуда до Германуса ехать еще минут сорок.

Германус? — насмешливо спросил он себя. Значит, туда едешь?

А почему бы и нет? Вполне приятная поездка в солнечный субботний день.

К чему тогда такая спешка? Чтобы поскорее попасть в Германус? Но что там есть такого, чего не найдется в любом другом тихом городке на побережье? Что в этом Германусе такого особенного?

Он рассмеялся, чтобы рассеять распиравшую его нелогичную, безумную и пьянящую радость.

Он здорово гнал и оказался на окраине Германуса раньше, чем рассчитывал. Но, добравшись туда, он вдруг растерялся, не зная, что делать дальше. Он медленно ехал по городку, поглядывая на белые бунгало под тростниковыми крышами с табличками на калитках: «Летний приют», «Солнечный дом», «За 100 лье». Он не сразу понял, как прочесть последнее наименование, а сообразив, расхохотался. Каких только названий не изобретают люди для своих жилищ и собак!

Он остановил машину на лужайке у края обрыва, откуда открывался вид на маленький рыбачий порт. Поднялся легкий бриз, волны далеко в море белели пенистыми гребнями, а внизу между серых камней вскипал и опадал прибой.

На что он, собственно, рассчитывал, приехав сюда? Или полагал, что Триш встретит его на шоссе? Да и полагал ли он, что она вообще здесь? Нет, конечно. Она уехала. Она в своей Италии, там ее дом. Что ей здесь делать? Не лучше ли ради душевного покоя, ради всех них сесть сейчас в машину и уехать назад в Кейптаун — только по прибрежному шоссе, не торопясь, любуясь пейзажем?

Но поехал он на главную улицу в центр городка, поставил машину на стоянку и начал обход магазинов. Почти все они были закрыты, как и положено во вторую половину субботнего дня. Он заглянул в кафе, но молодой бородатый владелец не знал ни мистера, ни миссис Коултер. Не слышали о них и в рыбной закусочной, где пахло горелым маслом.

Продавец в табачном киоске сосредоточенно нахмурился, когда Деон назвал фамилию.

— Коултер? — повторил он. — Да как сказать. — Он поскреб в затылке, и на плечи его черной куртки посыпалась перхоть. — Фамилия вроде бы… Мистер Коултер. Худой такой старичок? Очень тощий. Седой такой?

— Это похоже.

— Ходит всегда с палкой, хотя она ему и не нужна вовсе. Просто помахивает, вот так. — Он изобразил человека, помахивающего тростью.

— Может быть, и он.

— Каждое воскресенье заходит за газетами, — с довольным видом сообщил продавец. — И берет маленькую пачку «Голдфлейкс». Каждое воскресное утро, хоть часы по нему проверяй.

Деон постарался скрыть нетерпение.

— А где он живет, не знаете?

Продавец снова поскреб в затылке.

— Точно не скажу. Где-то на горе. — Он показал. — Вон там. Это Хилл-стрит. Я раза два видел, как он туда поднимался. Попробуйте там поискать.

Деон поблагодарил и вернулся к машине. Он медленно ехал вверх по Хилл-стрит. Угловой дом в ее конце был без названия, на калитке мелкими, аккуратными буквами выведены номер дома и фамилия «Дж. М. Коултер».

Звонок зазвенел где-то в глубине дома, и Деон, вдруг смутившись, поглядел на часы. Пятнадцать минут четвертого. Быть может, старики прилегли отдохнуть. Однако, к его большому облегчению, за дверью почти сразу же послышались быстрые шаги. Через секунду она открылась — на пороге стоял мистер Коултер, более сухопарый и куда более седой, чем помнил его Деон. Он смотрел на Деона с вежливым недоумением.

— Добрый день, — сказал Деон. — Не знаю, помните ли вы меня, мистер Коултер…

Старик внимательно поглядел на него. Держался он очень прямо и напоминал бойкую птичку — воробья или трясогузку. Выражение озадаченности на его лице сменилось изумленной улыбкой.

— Ну конечно же! Деон? Деон ван дер Риет. Это приятный сюрприз.

— Я приехал сюда по делам и подумал, что… — растерянно начал Деон, но, к счастью, старика объяснения не интересовали.

— Так входите же, входите! — Он посторонился, пропуская Деона. — Давно я вас не видел, очень давно. Разумеется, я читал все подробности о чудесах, которые вы делаете. И Патриция так надеялась, что вы сумеете помочь… Ну что же, такова жизнь.

Он провел Деона в уютную, хотя несколько заставленную мебелью гостиную. С этой высоты из окон открывался великолепный вид на море. Когда Деон похвалил местоположение дома, старик довольно улыбнулся.

— Да, потому я его и купил. То есть участок. Лет пятнадцать назад, даже больше. И стал строиться. Я и тогда предвидел, как все обернется. Теперь бы мне просто недостало средств, — откровенно признался он. — При нынешних ценах…

— Да, земля ужасно дорога, — согласился Деон, а сам в отчаянии спрашивал себя: «Какого черта ты здесь и ведешь пустой разговор с почти незнакомым тебе человеком? Ну и как ты теперь выкрутишься?»

Он заметил на каминной полке фотографии Триш. Снимок примерно тех лет, когда он с ней познакомился. Длинные волосы, на фотографии гораздо темнее, чем в жизни, падают на плечи. Загадочная полуулыбка. Широко открытые глаза, насмешливо изогнутые брови. На другой фотографии Триш в профиль. Сидит задумчиво на берегу канала, на фоне барж и домов непривычной архитектуры.

Деон поспешил отвести взгляд.

— А миссис Коултер как поживает?

Старик как будто не сразу его понял. Затем устало потер виски.

— Моя жена умерла, — сказал он. — Месяц назад. В следующий вторник будет ровно месяц.

— Простите. Я не знал. Мне очень грустно это слышать.

И хотя сама фраза была всего лишь общепринятой формулой, он сказал ее искренне. Ему действительно стало грустно, что Триш, у которой и так много горя, пришлось перенести еще и этот удар, пусть даже такой неизбежный, как потеря матери.

— Простите, — повторил он. — Я пытался звонить вам, но…

Старик сжал губы и воинственно кивнул.

— А я этой проклятой штуки здесь решил не устанавливать, — сказал он с самодовольным злорадством. — Довольно и того, что у меня в аптеке минуты покоя от звонков не было. Вот я и подумал, что, удалясь на покой, я не дам его нарушать.

Деон засмеялся.

— Я вас понимаю. Возможно, в один прекрасный день я последую вашему примеру.

Господин Коултер снова кивнул.

— Когда мне что-нибудь нужно, я иду туда сам. Ноги меня еще хорошо носят.

На старости лет у него, вероятно, завелись причуды, подумал Деон. Хотя надо сказать, старик на удивление хорошо сохранился. На прогулке мне, пожалуй, за ним не угнаться.

И, чтобы переменить тему, спросил:

— Ну, а Триш? Патриция, хотел я сказать. Что она пишет?

— Как пишет? — проговорил старик подозрительно, и в его голосе послышалось раздражение. — Она ушла с малышом на море, — он бросил взгляд на миниатюрные каминные часы, по сторонам которых стояли фотографии Триш, — …всего полчаса назад.