История евреев в России и Польше: с древнейших времен до наших дней.Том I-III - Семен Маркович Дубнов

Второй путь состоит в почетном изгнании евреев или, по его словам, «в содействии евреям образовать отдельное собственное государство в какой-нибудь части Малой Азии». С этой целью Пестель предлагает выбрать пункт сбора еврейского народа и снабдить его войсками для усиления. Ибо, продолжает Пестель, если бы все русские и польские евреи собрались в одном месте, их было бы более двух миллионов. Такой массе людей, ищущих отечества, нетрудно было бы преодолеть все препятствия, которые турки могли бы воздвигнуть на их пути, и, пройдя всю Европейскую Турцию, перейти в Турцию Азиатскую и, заняли достаточную территорию, образовали отдельное еврейское государство.

Самого Пестеля больше привлекал последний вариант решения еврейского вопроса,[77] но, вполне сознавая, что «это гигантское предприятие зависит от частных обстоятельств», он не формулировал его как «особую обязанность Верховного Управления».

Соответственно, если бы первый план Пестеля осуществился, то евреи России получили бы от Верховного Временного Управления не гражданское равноправие, а суровый Регламент австрийского или старопрусского типа, составленный из длинного ряда «исправительных мер», направленных при принудительной ассимиляции или русификации, при сломе всей культурной автономии русского еврейства, не исключая «права воспитывать своих детей на каких угодно принципах», и завершаясь, наконец, экономическим «обузданием еврейства», может быть, в духе того самого правительства, против которого боролись декабристы.

Взгляды Пестеля на иудаизм разделялись многими декабристами, но не всеми. Конституция, составленная лидером «Северного общества» Никитой Муравьевым, изначально предлагала предоставить политические права евреям только в пределах их черты оседлости, но во втором проекте это ограничение было заменено принципом полного равенства.

ГЛАВА XIII ВОЕННЫЙ ДЕСПОТИЗМ НИКОЛАЯ I.

1. ВОЕННАЯ СЛУЖБА КАК СРЕДСТВО ДЕЮДИЗАЦИИ

Эпоха Николая I была типично открыта кровавым подавлением декабристов и их конституционных требований, доказав, как и впоследствии, непрерывный триумф военного деспотизма над либеральными движениями эпохи. Что касается эмансипации евреев, то она была совершенно немыслима в империи, ставшей оплотом Европы против нашествий революционных или даже умеренно либеральных тенденций. Новый деспотический режим, переполненный агрессивной энергией, должен был создать по своему подобию новый метод решения еврейского вопроса. Такой способ был придуман железной волей русского самодержца.

Николай I, изначально предназначенный для военной карьеры, по прихоти судьбы был поставлен на российский престол. До своего воцарения Николай не проявлял никакого интереса к еврейской проблеме. Еврейские массы мелькали перед его взором лишь однажды — в 1816 году, — когда он, еще молодой человек, путешествовал по России для получения образования. Впечатление, произведенное на него этим странным народом, запечатлено тогдашним великим князем в его дневнике в манере, полностью совпадающей с официальными взглядами правительства. После смерти Александра I русская корона перешла к его старшему брат Константин, военачальнику Польши.

Соответственно, Константин был провозглашен императором и признан таковым Николаем. Однако Константин, тайно отрекшийся некоторое время назад, настоял на отставке, и Николай стал царем.

Разорением крестьян этих губерний[78] являются жиды.

Как собственники они здесь второстепенны после дворян-землевладельцев. Своими торговыми занятиями они высасывают силы из несчастного белого русского народа... Они здесь все: купцы, подрядчики, трактирщики, фабриканты, паромщики, ремесленники... Они настоящие пиявки и сосать эти несчастные правительства до изнеможения. Удивительно, что в 1812 году они проявили к нам примерную верность и помогали нам везде, где могли, с риском для жизни.

Характеристика купцов, ремесленников, фабрикантов и перевозчиков как «пиявок» могла проистекать только из концепции, согласно которой евреи рассматривались как временные иностранцы, которые, занимаясь какой-либо деятельностью, могли делать это только за счет туземцев и, таким образом, злоупотребляли оказанное им гостеприимство. Неудивительно поэтому, что будущий царь был озадачен проявлением патриотических настроений со стороны еврейского населения в роковой момент в истории России.

Этот враждебный взгляд на еврейский народ сохранил Николай, когда стал хозяином русско-еврейских судеб. Он считал евреев «вредным элементом», которому не было места в славянской греко-православной монархии, и с которым, следовательно, следует бороться. Евреев нужно обезвредить, их нужно «исправить» и обуздать такими энергичными военными методами, которые соответствуют форме правления, основанной на принципах суровой опеки и дисциплины. В результате этих соображений в уме царя постепенно вызревал необычный план: оторвать евреев от иудаизма, заставив их отправиться на военную службу совершенно исключительного характера.

План введения личной воинской повинности взамен прежней льготной подати привлек внимание русского правительства к концу царствования Александра I и вызвал большую тревогу среди еврейских общин. Николай I решил претворить этот план в жизнь. Не довольствуясь возложением гражданской повинности на бесправный народ, царь пожелал использовать русскую военную службу, службу, отмеченную самыми необычными чертами, в качестве воспитательного и дисциплинарного учреждения для своих еврейских подданных: казарма должна была служить школа, вернее, как фабрика по выпуску нового поколения деиудаизированных евреев, полностью обрусевших, а по возможности и христианизированных.

Продление срока военной службы, отмеченное свирепой дисциплиной того возраста, до двадцати пяти лет, зачисление незрелых парней или практически мальчиков, их длительное отделение от еврейской среды и, наконец, использование таких методы, которые могли произвести немедленное воздействие на рекрутов в желаемом направлении, — все это считалось безошибочным средством растворения русского еврейства в господствующей нации, более того, в господствующей церкви. Это была прямая и упрощенная схема, которая, казалось, по прямой линии вела к цели. Но если бы правящие круги Петербурга знали историю еврейского народа, они могли бы понять, что уничтожение иудаизма в прошлые века не раз предпринималось другими, не менее насильственными средствами и что эта попытка всегда оказывалась неудачной.

В первый же год нового царствования план преобразования евреев «военными» методами прочно утвердился в сознании императора.

В 1826 г. Николай поручил своим министрам разработать особый устав о воинской повинности для евреев, отступающий в некоторых отношениях от общего закона. Ввиду того, что новая военная реформа предполагала охватить Западную область[79], находившуюся под военным командованием брата царя. великого князя Константина[80], проект был послан ему в Варшаву для дальнейших предложений и одобрения, а в свою очередь передан великим князем сенатору Николаю Новосильцеву, своему соправителю, для исследования и доклада. Как опытный государственный деятель, познакомившийся за время своей административной деятельности с положением евреев в Западном регионе, Новосильцев осознавал серьезные риски, связанные с имперской схемой. В докладной записке, представленной им великому князю, он убедительно доказывал, что внезапное наложение воинской повинности на евреев должно вызвать среди них нежелательное волнение и что их следует, напротив, медленно «готовить к такому радикальное преобразование».

Новосильцев, очевидно, был хорошо осведомлен о настроении еврейских масс. Как только