Волки и лохи - Михаил Факиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дело в том, что Артур, в отличие от Курта, дураком не был, сразу понял, с какой стороны бутерброд маслом намазан, и сделал то, что должен был сделать Курт, если бы он был хоть немного умнее. Артур и Курт разговаривали в шесть часов вечера, а уже в половине восьмого вечера Артур робко вошел в западное крыло комплекса «Миллениум» и очень вежливо обратился к Джеку, который официально числился консьержем западного крыла (руководство комплекса старалось быть политически корректным), хотя слово «охранник» подходило к этому двухсотсорокафунтовому амбалу гораздо лучше.
Артур деликатно откашлялся и сказал: «Сэр, прошу прощения, сэр! Я не хочу никаких неприятностей, сэр! Мне только надо передать миссис Гаррисон письмо, сэр! Это очень важно, сэр: это касается ее свекра, сэр!». Джек сказал «помощнику консьержа западного крыла» Джимми, такому же амбалу, который отличался от Джека разве что цветом волос, чтобы тот последил за чмошником, а сам позвонил Нэнси. Нэнси сказала, что она сейчас же спустится и поговорит с этим человеком. Пусть Джимми отведет его в «зеленую комнату», ту, что на первом этаже, рядом с бильярдной, а сам побудет снаружи, чтобы пленник не сбежал.
Прочитав письмо и задав Артуру несколько вопросов, Нэнси позвонила Сваакеру, и тот появился в «зеленой комнате» буквально через пять минут (его дом был совсем недалеко от комплекса «Миллениум»). Еще через пять минут высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению. Сваакер быстро набрал и распечатал в трех экземплярах текст, в котором Артур сообщал все, что ему известно по данному вопросу: как Кабатчику Финли удалось связаться с Куртом, как Курт отправился в психушку и разговаривал с Кабатчиком Финли и Стариной Гаррисоном, как Старина Гаррисон нанял Курта, чтобы тот соблазнил его невестку, миссис Гаррисон, и сообщил о ее измене (со всеми доказательствами) ее мужу, мистеру Алексу Гаррисону, как Курт в качестве гарантии оплаты взял у Старины Гаррисона расписку на десять тысяч долларов, как именно Курт планировал провести операцию, и так далее.
Нэнси отправилась наверх, в свои апартаменты, рассказала Алексу, который оставался присматривать за маленькой Ниной, в чем дело, вернулась, дала Сваакеру три тысячи долларов, от всей души поблагодарила Джека и Джимми, дала каждому из них по сто долларов, выслушала их благодарности и вернулась в свои апартаменты. Сваакер отвез Артура к ближайшему нотариусу, нотариально заверил подписанные Артуром три копии аффидевита, отдал ему обещанные три тысячи долларов и посоветовал больше никогда не появляться в Южном Гринфилде, а тем более около комплекса «Миллениум», и вообще навсегда забыть об этой истории. Так будет намного полезнее для его здоровья. На что Артур ответил, что он уже все забыл. Он же не идиот!
Сваакер вернулся в «Миллениум», отдал три копии аффидевита Алексу и Нэнси (они тут же спрятали бумаги в сейф), выслушал их благодарности и сказал, что сделано пока еще полдела, но пусть они не беспокоятся. Завтра же будет готов и аффидевит от главного виновника торжества — от дебильного Курта. На это потребуется всего две тысячи долларов для лейтенанта Миллера. Он, Сваакер, гарантирует, что авторы обоих аффидевитов навсегда забудут об этой истории. Алекс и Нэнси с удовольствием дали необходимую сумму: на суде эти два аффидевита будут настоящей бомбой. А что оба героя будут молчать, они не сомневались. Сваакер умеет быть ОЧЕНЬ убедительным!
Во вторник в девять часов утра шеф полиции Бен Картрайт ознакомил капитана центрального района Робинсона и лейтенанта центрального района Миллера с приказом по Департаменту Полиции: капитан Робинсон с первого октября назначается заместителем шефа полиции, а лейтенант Миллер с первого октября назначается капитаном центрального района! Лейтенантом к будущему капитану Миллеру перевели очень молодого и прекрасно себя зарекомендовавшего лейтенанта из другого района. Того самого толкового лейтенанта, который сыграл такую важную роль в операции «Робин Гуд» и с которым лейтенант Миллер очень успешно тогда сотрудничал.
Капитан Робинсон и лейтенант Миллер заверили шефа, что оправдают, не подведут, приложат все силы и так далее, пригласили его на банкет, который они организуют в уик-энд в ресторане «Золотой Лепрекон», выразили радость, что шеф там будет, и откланялись. Робинсон сказал лейтенанту, что его весь день не будет на службе, и отправился домой, чтобы сообщить радостную весть жене и дочке и как следует отпраздновать вместе с ними свое новое назначение. А лейтенант Миллер ограничился тем, что по телефону рассказал жене о своем повышении, велел ей сказать сыну-школьнику, что тот теперь не кто-нибудь, а сын капитана, а потому должен вести себя соответственно, вернулся на службу, зашел как бы между делом в капитанский кабинет, наметил, как он здесь все переставит и переоборудует по-своему, а после этого пошел к себе, где в служебном сейфе его ждала заранее припасенная бутылка хорошего коньяка. В такой день и не выпить?
Лейтенант Миллер ликовал! Любит его бог! Ох, любит! В тридцать девять лет он стал капитаном! А с таким отличным лейтенантом он горы свернет! И ведь Бен Картрайт тоже не вечный. Он толковый, умный мужик. Наверняка уйдет в отставку не когда ему об этом уже будут намекать, а когда он все еще будет в полной силе. А это значит лет через десять-двенадцать. И кого тогда назначат новым шефом полиции? Ясное дело, капитана самого важного района города. То есть капитана центрального района Миллера! А капитаном вместо себя он назначит своего лейтенанта (ему сейчас двадцать шесть лет, значит, тогда будет всего тридцать шесть-тридцать восемь лет). А со временем назначит его и заместителем шефа полиции. Вот так-то!
Эти приятные размышления были прерваны появлением Сваакера. Сваакер поздравил лейтенанта Миллера с новым назначением, сказал, что лейтенант Миллер заслужил стать капитаном как никто другой, выразил уверенность, что они с капитаном Миллером будут и впредь успешно сотрудничать. А затем Сваакер плавно перешел к делу. Лейтенант Миллер воспринял врученный ему
