Мятеж - Ханна Мэтьюсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но его магия оказалась на месте, и Олливан понял бы это, даже если бы не пытался найти, потому что она бросилась к нему, как верный друг, обнимая дрожащими руками. Она была слабой, каким могло быть тело после травмы или истощения, но магия продолжала жить. И Олливан знал, что каким-то непонятным для него образом она восстановит полную силу. Гайсман еще не завершил свою работу.
Ноги застучали по полу бального зала – дружинники начали действовать. Опасность миновала, Джупитус снова был тут и снова выкрикивал приказы, но единственными словами, которые он услышал, были «арестуйте его».
Олливан закрыл глаза, притворившись, что он без сознания, чтобы выиграть минутную паузу. Он вытащил подготовленное объяснение обратно из задворок разума и порвал его в клочья.
Джупитус не станет слушать. Он уже доказывал это раньше. На этот раз его маленькая ошибка переросла в нечто, что он не мог контролировать, и это делало ситуацию еще хуже. Его взяли бы под стражу и бросили в камеру. Возможно, даже сразу убили бы. Может, он бы это и предпочел.
Но нет. Он не мог покориться такой участи. Он не мог уйти. Решение всегда было. Ему нужно время, чтобы подумать, составить план. Он найдет способ уничтожить Гайсмана.
Возле него оказалось несколько пар ног, и Олливан почувствовал, как кто-то наклонился, чтобы поднять его. Он направил магию в кончики пальцев. Она казалась хрупкой, но важнее всего было намерение, а Олливан был непоколебим. Он отбросил тяжесть своего сердца и гордости и сосредоточился на этом моменте.
Он резко открыл глаза и обеими руками выпустил заклинание, отбросив инфорсеров ударной волной назад.
Затем Олливан сосредоточил все свое внимание на цели и, собрав остатки своей магии, сбежал.
Глава 32
Они побежали через сад к ближайшим воротам. Туман приглушил лунный свет, так что они едва могли видеть тропинку или друг друга. Сибелла, Лев и Вирджил зачаровали пламя, а Кассия следовала за их светом, звуком их дыхания и хрустом гравия под ногами. Камни пробивались сквозь ее изящные туфельки и впивались в кожу, но она этого не чувствовала. Все, что она чувствовала, – это стыд. У нее был шанс остановить Вайолет, и она потерпела неудачу на глазах у всех.
Они со Львом плелись позади, как вдруг звуки борьбы внезапно прекратились. Они оба остановились и оглянулись, дурное предчувствие охватило Кассию и подняло волоски на ее руках.
– Что случилось? – спросил Лев, задыхаясь. Он оглянулся через плечо. Огни Сибеллы и Вирджила исчезали в тумане. – Эй, подождите!
Что-то заглушило его крик, понизив голос до шепота, а Сибелла и Вирджил продолжали бежать.
– Лев, ты чувствуешь это? – спросила Кассия хриплым и ломающимся голосом. Магия. Она была наброшена на них, как одеяло. – Я… Я не думаю, что они знают, что мы остановились.
Два колышущихся пламени исчезли в тумане. Мгновение спустя пламя Льва тоже погасло.
– Лев…
– Я не могу… моя магия не…
– Она здесь.
Кассия почувствовала ее присутствие, как дыхание на затылке, за секунду до того, как ее взгляд переместился на маячивший в темноте силуэт. Она нащупала руку Льва.
– Лев…
– Лев покинул нас, – сказала Вайолет. – Это временно. Я не хочу причинять боль твоим друзьям.
Глаза Кассии шарили по темноте, несколько раз возвращаясь к тому месту, где стоял Лев, прежде чем она увидела его. Было темно, а он стоял так неподвижно. Его руки свисали по бокам. Голова слегка опустилась, как будто он спал.
– Лев.
Она встряхнула его, и он слегка покачнулся, но никак не отреагировал. Были ли его глаза открыты? Его лицо казалось невыразительной черной тенью, хотя она стояла всего в нескольких дюймах от него.
Темнота сдвинулась вправо – Вайолет подошла ближе. У Кассии не осталось слов, она не могла больше умолять. Лучшее, что она могла сделать, это не съежиться, когда Вайолет наклонилась ближе, чтобы прошептать.
– Ты встаешь у меня на пути, когда я пытаюсь тебе помочь?
Она печально вздохнула.
– Все в порядке. Ты не понимаешь. Но ты поймешь. Когда я поставлю этот город на колени перед тобой, ты полюбишь меня.
По венам Кассии побежала магия. Подобно волне в ней поднялся сон и потащил ее вниз, и опустилась тьма совсем иного рода.
Глава 33
Пол президентского убежища приветствовал его легким стоном. Олливан удивился, что тот не провалился – он никогда не чувствовал себя таким тяжелым, как сейчас.
Лучи серого лунного света были единственным источником, освещающим убежище, потому что Гайсман уничтожил люминесцентные камни и здесь. Но вскоре и лунный свет начал рассеиваться и тускнеть. Извивающиеся пальцы тумана ласкали окна, ища путь внутрь. Как и зачем убежище вызвало туман? Олливан не мог заставить свой разум заняться этим вопросом; у него остались силы лишь на то, чтобы лечь и лежать.
Это был тип беспомощного бездействия, которое он обычно презирал. Но сегодня вечером Олливан оказался вынужден сделать так много вещей, которые его искренне возмущали, что он не мог заставить себя беспокоиться из-за этого. Он устал, и больше всего на свете ему хотелось перевязать рану на запястье и чтобы кто-нибудь сказал ему, что все будет хорошо.
Конечно, это было глупо, но он все равно жаждал это услышать. Олливан был беглецом, человеком, который напал на свою собственную дружину и бежал от «правосудия» своего лидера. Мысленно он добавил «найти оправдание этому» после «остановить Гайсмана».
Одна проблема зараз. Первым делом нужно подняться с пола.
Ему еще предстояло сделать это, как за пределами убежища раздалась серия последовательных ударов, становившихся все ближе, и дверь с огромной силой распахнулась. Олливан приготовил свою магию, чтобы снова унестись прочь – как же быстро заканчивались места, куда мог убежать, – когда аромат лилий наполнил его ноздри, и Сибелла схватила его за лацканы.
Конечно. Он пришел сюда, потому что это место было безопасным. Никто, кроме них двоих, не мог открыть дверь.
– О, звезды, Олливан. Ты ранен? – потребовала ответ Сибелла.
Олливан поднял голову. Она опустилась на колени рядом с ним, Кассия и Вирджил нависли над ней, последний – с пламенем в ладони.
– Только моя несчастная душа.
– Что?
Он вздохнул и протянул ей свою раненую руку.
– Я полагаю, ты можешь начать с моего запястья.
Сибелла нежно обхватила его обеими руками, а Вирджил поднес
