Предвестник - Василий Горъ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скульптур на библейские темы возле него, конечно же, не оказалось, но свои роли «Яровиты» отыграли на пять с двумя большими плюсами — впились лица «особо подозрительных личностей» настолько холодными взглядами, что двум потенциальным работодателям и партнерам, видевшим и Крым, и рым, стало не по себе.
С реплики владельца «Paramount Pictures Corporation», за которой он пытался скрыть свой страх, мы угорали всю дорогу обратно, повторив ее раза четыре в различных вариациях:
— Wow, какие фактурные персонажи!
А когда «Гнев» встал на посадочные опоры, я поблагодарил парней за помощь и послал их куда подальше. В смысле, еще раз подтвердил, что до вечера воскресенья и «Гольфстримы», и «Яровиты» свободны, как рыба об лед.
Кстати, планы команды на этот уикэнд наконец-то обрели положенный размах. «Спортивное крыло» умотало в город на катере тренеров еще в полдень и должно было разделиться на молодежь и тех, кто постарше. Летуны планировали начать отрыв с каких-то обязательных регламентных работ, а после их завершения оставить «Гнев» рядом с самолетом и состыковаться с Тимуром, Тихоном и Рамазаном. Ну, а «Яровиты» собирались пойти направо, налево и в другие стороны в сольном режиме. То есть, прокатиться до Лос-Анджелеса на квадрокоптере Заката, сразу же свалить в туман и пропасть с радаров на сутки с лишним.
Само собой, не успел я договорить долгожданную фразу, как народ пожелал нам с Анькой хороших выходных и унесся переодеваться. Мы тоже не стали задерживаться — подключили машину к НИП-у, прикрыли дверь ангара и ушли в дом.
Пока пятерка «опозданцев» готовилась к разврату и летела до аэропорта, успели пообедать и посмеяться над вольным описанием «процесса трамбовки киношников», как в самом начале стендап-шоу выразилась Анька. Потом завалились на ковер и бились в истерике еще минут пятнадцать. Правда, уже по другому поводу — Линда ради прикола собрала в отдельный файл фотки всего того шмотья, которое предлагали рекламировать мне и Ростовцевой, нашла программу, позволяющую устраивать виртуальные примерки, запихала в нее наши гифки и, чуточку поколдовав, сбацала музыкальный видеоролик. Что самое обидное, ни о каком делении вещей на мужские и женские речи намеренно не задумывалась, так что ржали, в основном, надо мной.
Следующие два часа девчонки развлекались по-другому. Сначала обсуждали, на чем Ростовцевой реально стоит «заработать малую денежку» и отсеивали из имеющегося списка те компании, продукция которых хоть чем-то не устраивала. Потом сочли, что список из девяти компаний слишком велик, и моя напарница одуреет от съемок, вычеркнули еще четыре штуки, но после недолгих обсуждений вернули. В резерв. И со спокойной совестью продолжили развлекаться. Правда, в среднем раз в полчаса мне кто-нибудь звонил или телефон сообщал о событиях типа разблокировки замка на двери «Гольфстрима», но это было нормально. А ближе к семи вечера я пролистал пару десятков картинок с камер, установленных в ключевых точках острова, и дал команду собираться.
У Мадонны, решившей, что мы куда-то сваливаем, испортилось настроение, но совсем ненадолго — минут через десять, оказавшись в лифте и почувствовав, что он едет вниз, она аж затрепетала от надежды. А еще через две, первый раз за все время пребывания в особняке вдохнув обычный, а не кондиционированный воздух, аж задохнулась от восторга:
— С ума сойти, как тут здорово пахнет!!!
Вопрос «А чем?» так и не прозвучал, но нам этого и не требовалось — я подвел девушку к опушке, помог нащупать лепесток одного из цветков, растущих на декоративных кустах, а мелкая его описала. Да так красиво, что я заслушался.
С этого момента мы с Олей «работали» дуэтом. Я исполнял обязанности проводника, поводыря и, при необходимости, носильщика, а она заменяла Люде глаза. И за сорокаминутную прогулку по самым красивым местам наших владений настолько поразила взрослую, битую жизнью и навидавшуюся грязи женщину кристальной чистотой и детской искренностью своих эмоций, а также полным отсутствием в них какого-либо негатива, что та даже пошутила:
— Оль, приглуши яркость рисуемых образов, а то в далеком будущем, прозрев, я разочаруюсь в реальном мире!
— Не разочаруешься… — уверенно ответила мелкая. — Наш мир — это Денис и те, кто его окружают. А они намного ярче любых красок или слов…
Естественность, с которым было использовано слово «наш», зацепило Мадонну еще сильнее: как потом выяснилось, она отказывалась понимать, почему Оля, влюбившаяся в меня еще в детстве, не испытывает даже тени ревности к «очередной бабе, появившейся в моем окружении», и не чувствует злой радости при каждом взгляде на защитную маску, под которой прячутся кошмарные оплавленные рубцы вместо лица! Тем временем Кнопка, как ни в чем не бывало, переключилась с этой темы на описание лагуны, к которой мы в этот момент подошли. И начала его с сокрушенного вздоха:
— Знаешь, Люд, это место создавал гениальный ландшафтный дизайнер. Он смог сотворить воистину райский уголок, в котором каждый отдельный штрих идеален. Но лично я ощущаю сразу два изъяна, которые убивают все очарование. Первый — это вода: я настолько влюбилась в фантастически яркие, сочные и красивые цвета Атлантического океана, что на Тихом подсознательно ощущаю дискомфорт из-за отсутствия тех красок. А второй минус — это ее температура: когда видишь бездонное голубое небо, буйный тропический лес и чувствуешь кожей ласковый жар солнечных лучей, то ощущаешь себя в вечном лете, в котором вода просто обязана быть, как парное молоко!
Полунина покрутила головой, чтобы определиться с направлением при помощи слуха, скинула с ног шлепки и, не отпуская моей руки, мелкими шажками дошла до кромки прибоя. Когда набежавшая волна ударила по подъемам стоп и передней части голеней, обернулась в ту сторону, где последний раз слышала мелкую:
— Да ладно тебе! Куда теплее-то?
— Так лагуна ж подогревается! — расстроенно сказала Кнопка. — Нет, в этой половине все прекрасно. Но стоит отплыть от берега метров на пятнадцать, как понимаешь, что сказка вот-вот закончится!
— Тогда в подмосковных водоемах сейчас вообще ужастик! — хихикнула Люда, сделала еще шаг вперед, «поймала» очередную волну нижней третью бедер, почувствовала, что некоторые брызги намочили халат чуть ниже груди, и нехотя попятилась:
— А меня восхищает абсолютно все: и вода, и непривычные запахи, и шелест волн, то набегающих
