На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - Нил Никандров

В итоге в упоминавшейся книге «Преступление без наказания» появилась глава «Гавана. Пересадка». Имени Симоновича в ней нет. В разоблачительном ажиотаже Рейнхардт обошёлся без него. Стоит воспроизвести часть этой главы, чтобы показать, как монтировались антисоветские труды по американскую сторону «железного занавеса»:

«Агенты Советов давно доказали, что не нуждаются в дипломатических привилегиях, чтобы въезжать или выезжать с Кубы. В 1948 году одна из разведывательных служб правительства (не ФБР), которой я оказывал консультативную поддержку, вручила мне подробные материалы об операции, иллюстрирующей это дело.

В течение всего года рейсы 14-метрового баркаса «Sempre Fidelis» от уединённых якорных стоянок на Кубе к заливам Флориды тревожным образом совпадали с рядом сообщений об агентах Советов, которые были заброшены в Северную Америку. Каналы проникновения через Мексику продолжали быть самыми активными, но маршруты «Sempre Fidelis», как оказалось, тоже требовали внимания.

На борту «Sempre Fidelis» находилось ещё одно доказательство незаконного трафика: большое количество героина, упакованного в той характерной манере, которая хорошо знакома специалистам по наркотикам. Это упаковка европейского «синдиката» наркотиков, который всё еще возглавляет Лаки Лучиано. Его наиболее продуктивный и активно сотрудничающий источник наркопоставок, контролируемый Советами, находится в Красном Китае…

Контрабанда людей и наркотиков – это не единственная задача, которая поручена неутомимому флоту секретной службы Советов, действующему в территориальных водах Кубы. Алмазы и золото являются другой важной статьёй торговли. Контрабанда алмазов как средства оплаты всегда была предпочтительным трюком советской секретной полиции. В последние годы контрабанда драгоценных камней выросла. Правительственные эксперты считают, что этот рост во многом вызывается потребностями Советов в иностранной валюте. Потребность эта объясняется строгими торговыми ограничениями, введёнными Западом. Повсюду большинство контрабандистов, арестованных за последние три года, были «беженцами» из Восточной Европы.

Кроме контрабанды алмазами колония «беженцев» на Кубе занята ввозом предметов более прозаичных, к примеру, швейцарских часов. Определить вклад советских агентов в общий объём такой контрабанды можно только приблизительно, но полицейские агенты считают, что он огромен»[74].

20 апреля 1948 года миссия была обстреляна из автомашины. Раздалось не менее десятка выстрелов. Две пули попали в квартиру посланника, одна – в стену зала для приёмов, все остальные оставили отметины на цокольной стене здания. Пострадавших не было: сотрудники находились на политинформации. «Наш персонал панике не поддался, – сообщил в Центр Мельников. – Начальник полицейского участка в Ведадо появился в миссии через полчаса после обстрела. Он заявил, что будет проводить расследование, но быстрых результатов не обещал». По сведениям, полученным от «Репортёра», нападение на миссию было организовано «Союзом ветеранов Второй мировой войны», который находится на содержании посольства США.

Телеграмма Мельникова от 4.05.1948 г.: «Все гаванские газеты сообщили о разрыве Колумбией дипломатических отношений с СССР. Нота о разрыве была вручена советской миссии в Боготе 3 мая в 5 часов 45 минут после полудня».

Новые провокации против миссии на Кубе были отмечены 16 и 21 августа. Способ всё тот же: обстрел из автомашины. Точность попаданий с каждым разом всё выше. Били, главным образом, по окнам. Чудом обошлось без жертв. Поверенный в делах Андреев не разрешил пропустить полицейских на территорию: «Может быть, они хотят скорректировать точность стрельбы». Мельников не удержался от критики: «Он выглядел растерянным, я бы сказал, жалким. Радуется предстоящему отъезду в Москву». Кубинские власти ввели круглосуточную охрану миссии. Специальное сообщение о покушении на миссию, подписанное начальником разведки Петром Федотовым, было направлено т.т. Молотову, Вышинскому и Зорину:

«Сообщаю, что резидент К(омитета) И(нформации) в Гаване располагает сведениями, полученными от личного секретаря директора газеты «Ой» Фернандо Карра, которые свидетельствуют, что провокации против Советской Миссии в Гаване были организованы антикоммунистической лигой, созданной бывшим заместителем начальника полиции Кубы Диасом-Версоном. По данным Карра, в этих провокациях принимало также участие т. н. «Русское правительство в изгнании», которое возглавляет некий Головченко. Он тесно связан с указанной лигой и лично с Версоном. Известно также, что за несколько дней до первого обстрела нашей Миссии в августе с.г. Версон и Головченко встречались с представителем американской разведки Макнамарой».

К сообщению была приложена биографическая справка на Головченко: «Он бывший участник петлюровских банд. На Кубе находится с 1926 года. Возглавлял националистическую организацию «Украинская сечь», которая поддерживала связь с фалангистами и кубинским фашистским легионом. В декабре 1941 года был арестован кубинскими властями как немецкий агент. Освобождён после окончания войны. В 1947 году при содействии Рафаэля Рейна, президента «Общества друзей США», Головченко был провозглашён главой «Русского правительства в изгнании». Необходимо отметить, что в «славянской» колонии в Гаване не верят в успех этой авантюры. Постоянно ищут «предателей» в своей среде. Уличный фотограф Опанасец подтвердил, что «наши эмигранты», получая у него готовые карточки, обязательно требуют вручения негативов, чтобы они «не попали в миссию или НКВД».

В середине 1948 года на смену Андрееву временным поверенным в делах СССР на Кубе был назначен Геннадий Иванович Фомин[75]. Высокий, худой, въедливый, не допускающий поверхностности в информационных докладах в МИД, подчёркнуто строгий в отношениях с подчинёнными. В Гаване он пробыл до марта 1952 года, то есть до разрыва отношений.

Последняя попытка подрыва миссии случилась 10 апреля 1951 года. На балкон главного корпуса с улицы бросили бомбу, которая не сработала из-за бикфордова шнура плохого качества. Полиция разрядила «адскую машину». В атаке подозревали боевиков Головченко.

К разрыву дипломатических отношений с Кубой в миссии стали готовиться заранее. О перевороте, который готовил Батиста, предупредили кубинские коммунисты: «Теперь мы его узнаем с другой, радикально противоположной стороны. Вполне возможно, что партии придётся уйти в подполье, холодная война поощряет пещерный антикоммунизм».

Государственный переворот был осуществлён в ночь с 9 на 10 марта 1952 года. Батиста отменил конституцию 1940 года и установил военную диктатуру. С первых дней нахождения у власти его правительство de facto заняло враждебную позицию в отношении представительства СССР. Через несколько дней после переворота Батиста заявил, что приложит все усилия для «подавления коммунистического проникновения» на Кубу.

В аэропорту Ранчо-Бойерос 21 марта агенты полиции пытались задержать двух советских дипкурьеров и, вопреки нормам международного права, произвести досмотр их багажа. Распоряжение об этом поступило от Диаса-Версона, который тогда возглавлял контрразведывательное бюро армии. Советские курьеры воспротивились этому и приняли решение возвратиться в Мексику, откуда они прибыли. Деятельность советской миссии была блокирована. Каких-либо объяснений в отношении вызывающе грубого обращения с советскими курьерами от кубинцев не поступило.

Сотрудники миссии начали сколачивать ящики и паковать чемоданы. Дальнейшее развитие событий сомнений не вызывало.

В Москве 31 марта прошло заседание Политбюро. В протоколе после относительно недолгого обсуждения вопроса появилась запись «О прекращении отношений с правительством Кубы».

Из Постановления: «1. Поручить МИД СССР (т. Вышинскому) сообщить правительству Кубы следующее; 2. Утвердить проект указания поверенному в делах СССР в Кубе т. Фомину». Из телеграммы: «Вне очереди. Гавана. Совпосланнику. Посетите министра иностранных дел Кубы и вручите ему ноту следующего содержания. Получение подтвердите. Исполнение телеграфируйте».

Геннадий Фомин