Большая книга ужасов – 61 (сборник) - Евгений Некрасов

Я сидела в той траве еще не помню сколько. Сосчитала до ста, решила, что мало (пусть этот подальше уйдет), и сосчитала до тысячи. Все еще не решаясь выйти, прочла про себя десяток стихов, какие вспомнила, и все смотрела на отражение в воде и слушала: где же девчонки? Замерзла, но как-то мне об этом не думалось. Зачем-то теребила травинку, порезалась, и только это заставило меня подняться.

Я выпрямилась, и вода с меня шумно полилась ручейками, нарушая тишину. Жабы давно притихли, я шумела совсем одна и боялась, что себя выдам. Кровь из пальца смешивалась с водой и лилась в яму розовой струйкой. Скорее, скорее отсюда! Я шагнула, запуталась в траве, дернула ногой и плюхнулась носом в воду! Ногу стянуло, как веревкой.

– Наташка! – В воде мелькнуло чье-то отражение, ногу сдавило сильнее и потянуло ко дну. Вода уже заливалась в рот, земля под ногами стала рассыпчатой, как мука, я ее вообще не чувствовала и медленно сползала вниз.

Набрать воздуха ртом я уже не могла. Вдохнула кое-как носом и вцепилась в пучок высокой травы. Если я отпущу… Пучок оборвался, и вторая моя рука вместе с ним ушла под воду. Я подумала, что так утопающие и хватаются за соломинку. Воздух кончался. Еще чуть-чуть и непрошеный инстинктивный вдох оставит меня навсегда в этом заброшенном раскопе… А потом кто-то дернул меня за воротник, и сразу стало легко.

В обморочном бреду мне виделся лагерь, костер и почему-то Ванька. Он швырял в огонь учебники и радостно выкрикивал: «Все это бред, все не так. А ведьмы вообще не тонут!» Я сказала: «Значит, я не ведьма. Потому что я тону». Он посмотрел на меня, как будто раньше не видел, и ответил: «Сейчас проверим». А потом взял за ноги и швырнул в огонь. Было почти не больно, хотя ноги слегка припекало. Я сказала: «Ведьмы же горят в огне». А он: «Ну вот и ты горишь. А говоришь, что не ведьма». Я тогда совсем запуталась и не стала ему отвечать. Ногам было тепло от костра, и даже носки, кажется, высохли. На плечи больше не давил тяжеленный мокрый дождевик. В руку ткнулось что-то горячее.

– Подъем, утопленница! – Голос был Наташкин.

Я открыла глаза и кинулась ее обнимать. Наташка неловко уворачивалась:

– Мажорка! На вот, пей! – Она сунула мне горячую кружку.

Я поспешно взяла и хлебнула крепкого сладкого чаю. Наташка, следившая за мной краем глаза, тут же выдала:

– Видишь: всюду жизнь! И в яме вон кто-то бывает. Не иначе, какие-нибудь черные копатели. Надеюсь, не прогонят нас.

Я поспешно допивала кипяток: значит, мы все еще в яме? Костер освещал земляной потолок и стены, шеренгу сапог, кордебалет штанов, выложенных на просушку, и Нелино лицо, как всегда, удивленно-испуганное. За Наташкиной спиной на импровизированном столике из пенька лежали нож, хлеб, сахар и пачка заварки. Если бы не они, я бы решила, что мы залезли в чью-то огромную нору. Собственно, это и была нора, точнее, пещера. За моей спиной в проеме выхода клубился туман.

– Где мы?

– Сказано тебе, в яме! Заночуем здесь, надеюсь, утром туман развеется. Хватит ночью по воде скакать, как лягушки.

– А это? – Я повела рукой по сторонам.

– Ничего пещерка, да? Неля нашла. Надеюсь, хозяин не явится или хоть не прогонит. Обстановочка, как видишь, спартанская, но…

– Нет-нет, мне все нравится! – Отчего-то я побоялась, что Наташка скажет что-то вроде: «Не нравится – вали под дождь».

Ноги отогревались. Кипяток разливался по жилам, банально, зато правда. В носу еще пощипывала вода, ну да после часов, проведенных в яме, это было терпимо. Только Таньки не было. Я отдала Наташке пустую кружку:

– Спасибо, что вытащила меня.

– А это не я, это Неля. Я бы тебя, мажорку, сама утопила. Танюху не нашли…

Я промолчала, потому что должна была промолчать, а Неля простодушно завела рассказ, как меня спасали:

– Мы случайно на тебя наткнулись! Ты чего не кричала-то? Мы шли-шли, я смотрю: чьи-то волосы под ногами! Испугалась, конечно, а потом сообразила, дернула…

– Рассказывай-рассказывай. – Наташка захихикала. – Она думала, Кать, ты уже неживая. Дернула за шиворот, а ты как вынырнешь с вытаращенными глазами! Вдохнула и вырубилась. Неля как завизжит!

Кажется, первый раз она назвала меня по имени. Всем приятно спасти человека.

– Спасибо.

– Пожалуйста, коль не шутишь. Давайте-ка спать!

– Здесь?! – Само вырвалось, и я сразу поняла почему. Где, а главное, кто хозяин этой ямы? Вот этой кружки. Этого ножа, кто хозяин? Кому вообще придет в голову окопаться здесь, на заброшенном раскопе? И не его ли, этого сумасшедшего, я видела час назад.

– Извини, мажорка, места в пятизвездочных палатках сегодня простаивают без нас. Впрочем, ты можешь выйти и заночевать на свежем воздухе. – В Наташке вновь проснулась Наташка, и мне даже стало спокойнее.

– Но…

– Ты что-то хочешь мне сказать?

Я рассказала, что видела, пока бродила одна. И поделилась своими подозрениями: не его ли это пещерка. Неля тотчас потянулась натягивать еще мокрые штаны, но Наташка остановила ее:

– Прекрати! Не знаю, что она там видела, но встретить это снаружи у нас шансов не меньше. Здесь хотя бы сухо. Возражения есть?

Я замотала головой, потому что Наташка была права. Хотя все равно страшно.

– Молодцы. Будем вахту держать. Все равно должен же кто-то поддерживать огонь. Мажорка, ты первая. Отдохнула небось под водой?

Бесит меня ее солдафонский юмор! Спорить я, конечно, не стала, взяла у Наташки палку и, пока девчонки укладывались, ворошила сохнущие штаны у костра.

– Только не говори: «Спокойной ночи», – примета плохая, – проворчала Наташка, уже кутаясь в подсохший дождевик. – Буди, если что, сама не геройствуй.

Я только кивнула, потому что боялась ляпнуть: «Спокойной ночи». А Неля все-таки ляпнула, за что получила подзатыльник от Наташки.

Девчонки уснули быстро. Я даже позавидовала: как они смогли уснуть здесь, после всего, что видели? Они спали так безмятежно, будто мы в лагере, а утром поедем копать. Я сидела у горы сухих веточек и подкидывала потихоньку в костер. Спасибо хозяину пещеры: мы бы в дождь на затопленном раскопе ни одной сухой ветки не нашли.

Ладонь засаднило. Осока оставила длинные глубокие царапины, окровавленная ладонь слипалась так, что было толком не разогнуть.

Я отодвинулась подальше от огня и потихоньку выглянула из пещеры. Было еще темно, значит, не так уж много времени мы бродили по яме: летом рано светает. И неизвестно, сколько еще до утра. Туман теперь стелился по самой воде так, что ее было не видно. Наступишь, как в сугроб, и провалишься. Выше тумана тоже ни черта не было видно: темно же!

…И если тот, кого я сегодня встретила, придет в пещеру, я его просто не увижу. Сам невидимка, и отражения нет: воду заволокло туманом. С этим я быстро придумала, что делать: сбегала с кружкой, набрала из ямы воды и налила у входа в пещеру приличную лужу. А то где я ночью зеркало найду?