Чеченский капкан: между предательством и героизмом - Игорь Прокопенко

Сейчас после работы, обычно ночью, Исмаилов часто ездит в село Гелдыген проведать родителей. Заодно заходит в гости к своему сослуживцу – бывшему басаевскому эмиру Тимуру Даудову .

Вспоминает Тимур Даудов :

«Первый контакт с Басаевым у меня был... Это ночью было, летом, когда он с одного перевала переход делал на другую сторону, с севера на юг. Мы их на окраине села встретили, ну и проводили до лесов автуринских».

Тимур ушел из дома 11 сентября 2001-го, когда в Америке рухнули небоскребы. Домашние смирились: собрали в дорогу. Возражать было бесполезно. Да и не принято в Чечне слушаться женщин. Все равно – как мужчина скажет, так и будет. Жена и мать Тимура знали: если уж он решил уйти, то ничем его не удержишь.

«Никакой жизни нормальной, ничего не было, – вспоминает жена Тимура. – Мы смирились. Так отпустила я его».

Мать Тимура добавляет: «Она, конечно, переживала. Если бы от нее все зависело, она бы его не пустила. Но все равно он сказал, что уйдет воевать, и все».

Сам Тимур Даудов говорит об этом так:

«У нас не принято, у нас даже позор так думать: о страхе, о том... ну, как тебе сказать, ну, у нас, как говорится, никаких задних мыслей не должно быть. И фактически в жизни у мужчины не должно быть заднего хода».

Никто не думал, что жизнь в подполье затянется на годы, а в партизанской войне увязнут еще и близкие родственники. Несколько лет, пока Шаа Турлаев бегал по горам, его жене Айшат тоже пришлось побегать. До войны ее жизнь была спокойной и размеренной. Айшат всегда мечтала о большой счастливой семье. Рано вышла замуж и была образцовой домохозяйкой. Забота о детях и муже, домашние хлопоты – традиционный удел местных женщин. Когда Шаа начал партизанскую борьбу, ей тоже пришлось осваивать навыки подпольной жизни.

Вспоминает Айшат Турлаева :

«Один месяц там я была, другой месяц – в другом месте была. Так я бегала. Трудно тоже было, когда он там бегает».

Встречались тайком, раз-два в году, где-нибудь на окраине села, откуда в любой момент Шаа мог быстро уйти в лес. Но ради этих встреч начальник личной охраны Масхадова и его жена были готовы рисковать головой.

«Скучал, по жене скучал, – вспоминает Шаа Турлаев . – Да, в село ходил, потому что по жене скучал. А потом боялся того, что узнают об этом и потом заберут ее федералы. Этого боялся».

С начала 90-х костяк чеченского ОМОНа всегда составляли бойцы, воевавшие на стороне федералов. В середины двухтысячных годов сюда все чаще берут тех, кто был «на другой стороне», так называемых бывших участников незаконных вооруженных формирований. Из «бывших» теперь и командир отряда. Один из ключевых постов в силовом блоке республики Артур Ахмадов получил спустя год после того, как сложил оружие.

На счету Ахмадова десятки обезвреженных главарей ваххабитов и арабских наемников. Боевые заслуги комбата оценили с учетом его творческой натуры. Теперь у рок-группы Артура есть своя музыкальная студия – помог Рамзан Кадыров . Правда, на репетициях Ахмадов бывает редко – работа все время отнимает. Если музыканты и собираются вместе – полуразрушенное здание на улице Розы Люксембург берется в оцепление. На базу ОМОНа, расположенную на окраине Грозного, Артур ездит разными дорогами. На амнистированных, которых непримиримые называют «национал-предателями», идет настоящая охота.

Весной 2003-го известный бригадный генерал из группы Автурханова Рамзан Юнусов начал привыкать к новой жизни. В компании бывших боевиков Юнусов часто вспоминал о том, как жил в лесу и как решил сдаться.

Рассказывает Рамзан Кадыров :

«Я встретил его. Он был такой худой, страшный, бороденка такая!»

Юнусов: «Не было у меня бороды!»

Кадыров: «Была, как шайтан! Мы его одели, волосы покрасили, вот как у меня. Настоящий шведский мальчик получился!»

Рамзан Юнусов погиб осенью 2004-го в бою под Ножай-Юртом.

Говорит министр внутренних дел Чеченской Республики Руслан Алханов :

«В пятом боевом столкновении он погиб как герой. В пятом столкновении с этими же бандитами, с которыми он до этого вместе был. Он понял пагубность их деяний, то, что они делают против своего же народа. Он перешел на эту сторону и с чистой совестью, с чистой душой начал отстаивать интересы и России, и чеченского народа. Он погиб как герой».

Сдавшихся с повинной и амнистированных боевиков охотно берут на службу в силовые структуры. Из бывших комплектуется и полк милицейского спецназа имени Ахмата Кадырова . Здесь все, от рядового до командира, убеждены: «Лучше гор могут быть только горы», а воевать с боевиками лучше бывших боевиков не умеет никто.

Свидетельствует прокурор Чечни Владимир Кравченко :

«Наверное, это продиктовано какими-то их особенностями – поправить те ошибки, которые они натворили, и доказать на деле свое искреннее желание помогать своему народу. Ведь они воюют против бандитов, среди которых находились сами. Но уже имея в виду совершенно другие мысли».

За год, проведенный в банде Шамиля Басаева , Сергей и Тимур поняли, что их взгляды на борьбу за народные интересы сильно расходятся с командирскими. За сотрудничество с федералами Басаев жестоко расправлялся с простыми мирными жителями. Это было главной причиной, побудившей их вернуться.

Рассказывает Сергей Исмаилов :

«Это как было? Убивали тут, стариков убивали из-за того, что те там с кем-то на дороге поговорили. Вот, допустим, едут федералы, тормознулся БТР, у кого-то хлеб купить или что-то еще. Человек станет с ними говорить, вот все – он уже за федералов, надо его убивать. Потом убили главу администрации, он мой дядька был двоюродный, его братьев убили, стариков наших поубивали».

Причастность сдавшихся с повинной к совершению убийств и других уголовных преступлений фактически недоказуема. Как правило, прокуратура выносит им оправдательный вердикт, исходя из отсутствия доказательств вины.

Свидетельствует прокурор Чечни Владимир Кравченко :

«В душу человека-то ведь не заглянешь. Мы же должны оперировать конкретными фактами. А повинную голову, вы знаете, меч не рубит».

Боевики, воевавшие бок о бок с Масхадовым и Басаевым еще с начала первой чеченской, дольше других думают – уйти или остаться. И это понятно. Многие отличались в боевых действиях. И скрыть что-то от прокуратуры еще можно, а вот от бывших своих сослуживцев – уже вряд ли. И все-таки многие ушли. Каждый своей дорогой, но почти все – к одному человеку. К Рамзану Кадырову .

Именно на него выходят боевики, готовые сложить оружие, от него ждут гарантий собственной безопасности. Даже враги признают: Кадыров в Чечне – реальная сила. И если кто-то решил прекратить сопротивление, выходить надо прямо на Рамзана .

Свидетельствует Сергей Исмаилов :

«Сначала боялся, в принципе. О них в горах так говорили: «У, Рамзан такой, Рамзан сякой, кадыровцы такие-сякие». Переборол этот страх и поехал в Центорой. Сначала в Новогрозный поехал, там с пацанами переговорил, оттуда к Рамзану».

Для тех боевиков, кто проявляет упрямство и тянет с возвращением, чеченские силовики придумали особый метод. Добровольно-принудительный. Они не скрывают – задержание связанных с боевиками родственников – это единственный способ, чтобы выкурить из леса непримиримых.

Крепость чеченских родственных связей всегда доставляла федералам много хлопот. Отгремели бои за Грозный, и боевики стали неотличимы от мирного населения. Обычные люди часто помогали им, особенно родственникам. Так велят чеченские адаты – неписаный свод правил, нарушить который в Чечне куда хуже, чем нарушить Уголовный кодекс. Поэтому укрывательство родственника, пусть даже боевика, для чеченцев – не преступление, а закон, по которому они живут.

В Новом Беное живет полсотни Хамбиевых . Большинство – простые сельские жители. Как и все население Чечни, живут скромно, в основном натуральным хозяйством. Двоюродный брат Магомеда Хамбиева – Джабраил – человек исключительно мирный: растит двух дочерей и маленького сына, достраивает дом, подрабатывает перевозками на стареньком «КамАЗе». Джабраил не воевал ни в первую чеченскую, ни во вторую, но, сам того не желая, угодил в войну партизанскую.

Рассказывает Джабраил Хамбиев :

«Мы должны. У нас и обычаи такие. Мы не бросаем человека. Мы все, можно сказать, до единого помогали ему, чем смогли. Кто-то ему или почту перевозил, или продукты перевозил, кто-то ему, когда он переходил куда-то, ночлег давал, он у него ночевал».

Чувствуя за спиной поддержку родственников, Магомед Хамбиев смело давал такие интервью:

«Третью зиму русские говорят: «Листопад опадет – мы вас всех переловим, по снегопаду поймаем». Сейчас мы пришли в норму – знаем, как вести войну. Но они одного не знают: если волки выходят на тропу, собаки, почуяв их, бегут».