Чеченский капкан: между предательством и героизмом - Игорь Прокопенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
...Через 2 года, 29 апреля 2004 года, суд присяжных оправдал группу Ульмана, сочтя, что они не имели права нарушить приказ командира. Однако вскоре приговор был отменен. Затем судебный процесс повторился еще раз, и снова оправдание, и снова его отмена. На следующие судебные заседания капитан ГРУ уже не явился.
«Ведь посмотрите такую личность, как Ульман, да? Это был человек, который ради долга шел на все, – говорит Александр Гусак, начальник направления антитеррористического центра ФСБ России в 1992–1997 гг. – И что он получил? Он получил определенную сумму лет лишения свободы, точно так же и другие, хотя основной виновник, да, все-таки человек, который отдавал приказ».
14 июня 2007 года военный суд приговорил капитана ГРУ Эдуарда Ульмана к 14 годам лишения свободы заочно. На данный момент его местонахождение не известно. Существует предположение, что Ульмана похитили чеченцы. По другой версии, он бросился в бега...
Ликвидация боевиков, утопивших Кавказ в крови, охота на террористическое подполье, погрузившее Россию в террористический кошмар, не напрасны. Самые одиозные главари уничтожены, другие арестованы и осуждены, третьи навсегда покинули Чечню и соседние республики.Но до окончательной победы над терроризмом еще далеко...
Глава 21 Завет Шамиля
...Советские фильмы о Грозном в Чечне сегодня смотрят со слезами на глазах. В хронике виден цветущий город и счастливые лица людей. На экране – мирные 80-е.
Мы встретились с несколькими чеченцами, судьба которых в 1990-е сложилась непросто.
Артур Ахмадов в 1980-е учился в школе. Отличник, спортсмен, пионер-активист с безупречной характеристикой.
«Хотел стать музыкантом, – рассказывает Артур. – Поступить на сцену. Телевизор смотрел, видел, как разные артисты выступают. Но мечтам моим, видно, не суждено было сбыться».
Ахмадов ушел в армию в 1988-м. Служил на советско-иранской границе. В армию рвался. В Чечне, как и во всем Союзе, говорили: «Пока не отслужил – ты еще не мужчина». Служба была тяжелая, а сейчас вспоминается только хорошее. Дембельский альбом хранит память об армейских друзьях и его последнем дне «в сапогах».
Артур Ахмадов вспоминает:
«До утра никто не спал, вся застава на ногах была. И утром, когда я уже все – попрощался с начальником заставы, с замполитом... Запомнился такой момент, как меня ребята заставы подняли на руки и понесли в машину, «ГАЗ-66». Подняли туда на машину, и я смотрел на ребят, и у многих слезы были на глазах. Но я там как-то сумел себя сдержать. Вот так закончилась армейская жизнь».
В 1990 году, вернувшись из армии, Ахмадов создал свою рок-группу с громким названием «Президент». В репертуаре – песни собственного сочинения, за музыкальными инструментами – лучшие друзья. С концертами объездили всю Чечню. Это было счастливое время в жизни Артура. Правда, заниматься музыкой профессионально не позволил строгий отец – настоял на том, чтобы сын окончил физмат.
В своей довоенной биографии они все или почти все – простые советские ребята. Даже если сегодня в это трудно поверить.
Как и многие чеченцы, Магомед Хамбиев с детства любил вольную борьбу. Подумывал даже о профессиональной карьере. Еще в школе Магомед стал кандидатом в мастера спорта и уже в семнадцать лет работал тренером в детской спортивной школе. В армии спортивного паренька из горного чеченского села сразу зауважали. По-русски говорил с ошибками, но «дедам» спуску не давал.
Во время нашей встречи Магомед Хамбиев рассказывал:
«Ну, я не подметал там, как все чеченцы, я не стирал чужие портянки и так далее. Я делал то, что приказал командир. Ну, я командовал, и очень успешно командовал».
Службу Хамбиев заканчивал уже в Германии в должности заместителя командира спецвзвода Западной группировки войск. В родном Беное молодым сержантом гордились и родственники, и односельчане. После армии Магомед снова вернулся к тренерской работе, обзавелся семьей. Однако вскоре его жизнь, как и жизнь многих чеченцев, перевернулась.
В начале 1990-х рухнул привычный советский уклад. Его заменила национальная идея и многотысячные митинги. В те годы начальник штаба ОМОНа Бувади Дахиев был простым грозненским парнем. Но в отличие от многих он лишь наблюдал за событиями смутного времени: бывал на митингах, слушал речи новых вождей, однако не примкнул к ополченцам и ни разу об этом не пожалел.
Рассказывает Бувади Дахиев :
«Они использовали вот такие лозунги: «Народ!», «Ради народа!», «Каждый чеченец – это генерал», «Мы – люди, которые должны жить так, что из краника у нас будет верблюжье молоко течь», «Краники у нас обязательно должны быть золотые!». Я случайно проходил, останавливался, слушал, чего же эти люди хотят. Для меня это было чуждо тогда, я был глубоко советским человеком, был в этом духе воспитан».
Лозунги о кавказском исламском государстве с центром в Грозном и выходе из состава СССР звучали в Чечне впервые. Поначалу настораживали, но постепенно стали частью жизни, особенно для молодых. Чувство патриотизма было разбужено. Магомед Хамбиев взял охотничью двустволку и поехал в Грозный – родину защищать. В те дни для него, как и для многих чеченцев, все смешалось: пламенные призывы встать на борьбу за независимость, обида за сталинскую депортацию, предания Кавказской войны.
В памяти ожили образы национальных героев. Таких, как бесстрашный наиб Шамиля – Байсонгур Беноевский . В сражениях он потерял ногу, руку и глаз. Чтобы не упасть с коня, шел в бой привязанным к седлу. Для многих чеченцев непобедимый воин так и остался историческим примером для подражания. До сих пор на него равняются.
Магомед Хамбиев делится со мной своими воспоминаниями:
«Тогда я не понимал политику тогдашнюю, но я очень много читал литературы по нашей истории чеченской, про Байсонгура... У меня в душе все время горело: мне бы вот так вот, командовать там, идти из села на войну...»
Магомед Хамбиев был быстро принят в ближний круг дудаевских военачальников. Ему предложили набрать ребят из Беноя и стать командиром роты. В его случае политика срослась с историей и географией: молодой командир был, как и легендарный Байсонгур, родом из села Беной. А новые герои новой власти были очень нужны – за ними шла молодежь.
Рассказывает Артур Ахмадов :
«Помню, как первый раз я попал к Масхадову . Попали мы к Масхадову несколько человек, около 15 человек пришли. И он с нами разговаривал, предложил остаться пока в комендантской роте, при главном штабе. Масхадов тогда был начальником Главного штаба. И мы согласились. Все равно мы не думали, что война начнется, войдут войска. Не верилось, а казалось, что это все остановят, сумеют как-то без военного вмешательства договориться».
Но договориться не удалось. Война началась.
Артур Ахмадов вспоминает:
«И я видел, как пролетал самолет, и звук такого мощного взрыва. Когда приехал и увидел погибших, убитых людей, сожженные машины, разорванные тела... Страшная картина эта ужаснула меня. И тогда действительно, впервые, такое настоящее желание появилось твердо взять или удержать взятое в руки оружие».
Оружие жгло им руки. Они жаждали подвигов. К Магомеду Хамбиеву слава пришла быстро – он всегда был на передовой. А его бойцов называли «беноевскими». Всем, кто был под его командованием, Магомед Хамбиев присваивал имя своего кумира. Сначала была рота имени Байсонгура Беноевского , потом батальон.
Магомед Хамбиев вспоминает:
«Тогда я, конечно, легендарный был командир и т.д. И они считали за честь со мной воевать».
Молодые ополченцы не разбирались в политике, но искренне верили, что стоят за правое дело. К тому же при новой власти можно было быстро сделать карьеру – приехав из села, выбиться в бригадные генералы, а если повезет, вписать свое имя в историю.
Рассказывает Бувади Дахиев :
«Они были простыми советскими парнями. Знали, что такое пионерия, комсомолия и хотели принести пользу своему народу».
После первой войны многим казалось, что это и есть начало новой лучшей жизни. На первом параде в честь независимости лидеры самопровозглашенной республики праздновали победу.
Позиции Масхадова в Чечне укреплялись. С ним росли и преданные ему командиры. Магомед Хамбиев стал просто близким другом и советником.
Магомед Хамбиев вспоминает:
«А меня он даже не спросил: «Хочешь ты быть министром обороны или нет». Я по телевизору узнал, что я стал министром обороны, когда читали указ. Ну, я тогда сказал по телевизору, когда меня поздравляли: «Я это не считаю для себя счастьем, потому что мне еще далеко до министра, я не могу писать предложение без ошибки. Ну, как я могу стать министром обороны? Ну, я постараюсь...»
