Первый лорд мафии - Джек Макфол

с каштановыми локонами поквиталась со своим мучителем, однако ее слова неизбежно задели самого босса, и Нэнси это расстроило, Чарли всегда обращался с ней как со стодолларовой девушкой, и ей не хотелось причинять ему вред. Она иногда навещала босса в его шикарных апартаментах номера-люкс 39 С в отеле «Уолдорф-Астория». Почитатели и фанаты Лучано говорили, что он идеально подходит для своей профессии. По слухам, король проституток лично проводил полевые испытания каждой симпатичной новенькой Лаки разъезжал по Манхэттену на кадиллаке небесно-голубого цвета с красным кожаным салоном и ярко-желтыми колесами, и рядом с ним неизменно сидела привлекательная девушка.

Нэнси разрушила общеизвестный миф. Она сказала, что спутницы Лучано были всего лишь искусно украшенной витриной, призванной поддерживать легенду о его мужском достоинстве. Эти слухи распускал сам Счастливчик. На самом деле хозяин большинства проституток Нью-Йорка оказался на положении вегетарианца, владеющего мясной лавкой.

— Когда Чарли вызывал меня, — рассказывала Нэнси. — он платил мне сто долларов. Мы с ним просто разговаривали. И больше ничего. Мы никогда не ложились в постель — Чарли не мог… Ну вы знаете, о чем я говорю.

Узнав о массовых обысках, развенчанный Казанова покинул Манхэттен на своем частном самолете.

В поисках его местонахождения сыщики прослушивали телефоны, один из которых был установлен на Ист Стрит, 57, в квартире Гэй Орловой, аренду за которую оплачивал Лучано. Светловолосая беженка из большевистской России, которую остряки с Бродвея называли «Гэй до кончиков пальцев»[59], играла в мюзиклах. Бродвейский продюсер Эрл Кэррол называл ее «самой сексуальной девушкой», которая когда-либо на него работала.

Беглец позвонил Гэй. Как утверждала Нэнси, Чарли любил поболтать с девушками для повышения уверенности в себе и успокоения расшатанных сутенерством нервов. Разговор длился достаточно долго, чтобы сыщики засекли место звонка — отель в Хот Спрингс, Арканзас. Там Лучано арестовали. Оскорбленно отказавшись от взятки в 50 000 долларов, генеральный прокурор Арканзаса, Карл Е. Бейли, самостоятельно и не дожидаясь инициативы Нью-Йорка возбудил дело об экстрадиции преступника, в результате которого бандит вернулся в Нью-Йорк.

Лучано предъявили 62 обвинения в принуждении к проституции. Среди 50 свидетелей обвинения нашлась и одна честная работница. Молли Браун занималась уборкой ванной комнаты в номере бандита в «Уолдорфе». Уроженец трущобного дома из Нижнего Ист Сайда достиг в своих глазах таких высот, что перестал считать прислугу за людей. Уборщица, которая заняла место для дачи свидетельских показаний, опознала в подсудимых, проходящих по делу Лучано, людей, которые часто вели переговоры с ее боссом.

Присяжные признали Лучано виновным по всем пунктам обвинения, и Верховный Судья Филипп МакКук приговорил его к заключению сроком от 30 до 50 лег.

Вито Дженовезе, занимающий пост младшего босса в Семье Лучано, избежал обвинений Дьюи, вовремя уехав в родную Италию. Оставаясь там на протяжении Второй Мировой войны, он вернулся на свою новую родину в 1945 году. В том же году Лучано смягчили наказание и после девяти лет заключения депортировали в Италию.[60]

Дон Вито Дженовезе

Во время ссылки двух лидеров клана Лучано Фрэнк Костелло стал временно исполнять обязанности босса.

По словам Валачи, премьер-министр Организации был проницательным человеком, который всегда держал руку на пульсе общественного мнения. Костелло, как показал Валачи на заседании Комитета Сената, собрал всех капо и старших солдат и отдал распоряжение: — Нужно покончить с наркотиками. Это плохой бизнес. Он приводит людей в ярость. На игорный бизнес общественность смотрит сквозь пальцы — так же, как раньше на бутлегеров. Из-за наркотиков нас припрут к стенке. Из-за них и конкуренты, и копы будут преследовать нормальных ребят, которые иначе могли бы жить спокойно.

Костелло оказался прав. Покупая товар бутлегеров, американский народ превратил мелких мошенников, которые были марионетками политиков, в могущественных руководителей, подчинивших себе государственных чиновников. Игорный бизнес с момента отмены сухого закона стал основополагающим столпом преступной организации.

Комиссия Президента Джонсона по охране правопорядка подсчитала, что американцы ежегодно тратят 20 миллиардов долларов на незаконные азартные игры. Чистый доход Синдиката составлял от 6 до 7 миллиардов долларов в год. В Неваде шла своя, полулегальная жизнь. Комиссия штата по азартным играм зафиксировала в 1969 году неслыханную цифру в 522 000 000 долларов, которые выручили более тысячи казино в Лас-Вегасе, Рено и других городах, принимая ставки в азартных играх. Сколько денег из этой суммы прилипло к рукам бандитов, неизвестно.

Босс чикагского клана, Тони Аккардо, которого убедили доводы Костелло, основал благотворительный фонд для поощрения правильных людей из своей команды. Торговцы наркотиками, которые бросили свое занятие и вышли в отставку, получали из казны банды 200 долларов в неделю.

Руководящие принципы Костелло вызвали у Вито Дженовезе лишь насмешку. По традиции Коза Ностры Костелло уступил управление Семьей человеку, которого Лучано назначил своим наследником и преемником.

Дженовезе не только снял запрет на наркотики, по и расширил масштабы операции. Он начал кампанию по распространению наркотиков среди нищих жителей трущоб, вызывая у них наркотическую зависимость.

Его агенты работали на два фронта. Они предлагали мужчинам и женщинам Гарлема, которые ставили пятицентовик в надежде выиграть 25 долларов в итальянскую лотерею, попробовать героин.

Чтобы удовлетворить свои потребности в зелье, мужчины из гетто становились ворами, а женщины — проститутками.

Негритянка, которой удалось побороть зависимость только через четырнадцать лет после того, как она начала принимать наркотики, рассказала свою историю журналисту из «Чикаго Сан Таймс».

В семнадцать лет у нее развилась наркотическая зависимость. Сначала ей хватало двух таблеток в день, которые стоили 3 доллара, и опа продолжала работать на фабрике. Потом ее потребности увеличились так же, как и цены на наркотики. Ее обычная дневная доза стоила 120 долларов. «Я зарабатывала деньги на дурь проституцией и тем, что воровала у своих клиентов», — сказала она.

Осуждая Синдикат как установившийся социальное явление, Его Преподобие Доктор Мартин Лютер Кинг-младший сказал: «Разрешенные преступления — это кошмар из жизни обитателей трущоб, Разрешенные преступления — это иное название организованной преступности, которая процветает в гетто. Это преступность, которую планируют, организуют и культивируют криминальные белые синдикаты, занимающиеся подпольной лотереей, наркотиками и торговлей проститутками. Никого, включая полицию, не волнует преступность в черных гетто».

Чтобы набить свой кошелек, Дженовезе безжалостно принялся развращать не только негритянское население, по и пуэрториканцев. В конце концов его настигла кара за его бесчинства в бедных районах.

Пуэрториканец по имени Нельсон Кантеллонс, который работал на Дженовезе распространителем наркотиков в Гарлеме, был арестован и приговорен к пятилетнему заключению. Разозлившись на то, что босс не выручил его из тяжелого