Демон ветра - Роман Глушков

Создание и испытание собственного Летяги превратилось в главный секрет Сото Мара на весь его последний год пребывания в Барселонской Особой. Фотография древнего прототипа была изучена им с увеличительным стеклом: каждый ремешок, каждая растяжка, каждое крепление – все фиксировалось в памяти дотошного юноши. Первая собранная из подручного материала масштабная модель с глиняной куклой вместо человека обладала всего метровым размахом крыльев, однако, запущенная во время сильного ветра с верхушки холма, она сумела-таки с шестой попытки плавно приземлиться у подножия. Во время ее короткого драматичного полета естествоиспытатель заострил внимание на одной немаловажной детали. Случайный порыв ветра качнул маленького Летягу, и нос его задрался. Идущий на снижение аппарат произвел короткий взлет, отчего и умудрился улететь в полтора раза дальше, чем при предыдущей попытке. Мара долго размышлял над этим явлением и вынес соответствующие выводы.

Подводя итоги первых испытаний, Сото пришел к следующему: собери он большого Летягу из тех же материалов, из каких состоял маленький, и весу в нем окажется непростительно много. Каркас аппарата нельзя было сооружать деревянным. Тонкие трубки из легкой прочной стали, которые частенько попадались искателям при раскопках и из которых потом выходили отличные стойки для палаток – вот идеальный материал для идеального Летяги. Искать такие трубки в своей общине означало вызвать ненужные расспросы, поэтому Сото озадачил данной проблемой кое-кого из знакомых байкеров, тех, кому общинники и сам он в том числе изредка продавали найденные запчасти.

Байкеры лишних вопросов не задавали, и их любопытство удовлетворила история о том, что искатель изобретает вместительную и легкую походную палатку. Пронырливые Люди Свободы помогли Сото не только с трубками, но и с материалом для «палатки», умудрившись спереть с какого-то правительственного учреждения большой флаг из крепчайшего шелка. Проблема с комплектующими наконец-то отпала, однако автоматически возникла другая – как перекрасить широченный стяг. Разобранного Летягу было еще реально выдать за обычную палатку, но при опознании материала, из которого она была сшита, от обвинения в святотатстве, оскорблении государственной символики уже не уклонишься. Да и герб на крыле Летяги выглядел хоть и патриотично, но неуместно. Впрочем, загвоздка эта с грехом пополам и не без помощи тех же байкеров разрешилась – после окраски анилином двухцветное полотнище обрело однотонный иссиня-черный оттенок, мрачный, но вполне устроивший нелюдимого Сото Мара.

Несмотря на внешнюю незамысловатость летательного аппарата, работа над ним заняла у юноши целых полгода. Причиной тому были не только общинные обязанности и регулярные тренировки, которые Сото старался не пропускать, но и кропотливость, с какой он относился к каждой мелочи, будь то натяжение ткани или состыковка узлов каркаса. Во избежание огласки ему пришлось воспользоваться инструментальной базой техников из банды Одноногого Прыгуна, а в качестве оплаты за услуги помогать тем реставрировать старые двигатели. Эта практика пошла Мара исключительно на пользу: к его специальностям искателя и бойца охраны добавилась еще одна – слесарь-ремонтник. И неплохой ремонтник, как признавались байкеры, с которыми ему довелось бок о бок поработать.

Сооружение Летяги происходило на загроможденном грудами старого железа пустыре, там же аппарат в разобранном виде и хранился. Сото подошел к сборке и транспортировке своего детища с учетом того, что они будут производиться в спешке, поэтому немало времени потратил на разработку непосредственно стыковочных узлов. Трубчатый каркас требовалось сделать раскладным и мобильным, но в то же время предельно прочным, дабы ни одно сочленение не развалилось от вибрации в полете, который, как надеялся педантичный конструктор, рано или поздно все-таки состоится. Каким образом устроены аналогичные узлы у изображенного на фотографии прототипа, рассмотреть, к сожалению, не удавалось, так что пришлось напрягать воображение и выкручиваться самостоятельно.

Плодом этих кропотливых изысканий стала довольно практичная система сборки и разборки летательного аппарата, изготовленная по принципу откидывающейся крыши некоторых автомобилей. В сложенном положении – без отсоединения ткани от каркаса – Летяга стал транспортабелен и легко переносился в специальном чехле. После полной разборки он и вовсе занимал немного места – не больше, чем упакованная палатка на шестерых человек. Сото нарочно засек время, за которое он приводил в «боеготовность» летательный аппарат из не полностью разобранного состояния. Результаты обнадеживали: на раскладывание каркаса, фиксирование сочленений, установку тросов-растяжек, рычага управления и подвесного крепления для пилота у него уходило около трех минут. Оставалось лишь уповать на то, что все параметры Летяги были соблюдены и он без труда выдержит вес Мара. Изображенный на фотографии человек выглядел гораздо крупнее низкорослого Сото, но все же юноша подстраховался, немного увеличив соотношение габаритов конструкции к размерам собственного тела.

Безрассудный подход к испытаниям пресловутого дьякона из Будапешта был Сото решительно отвергнут. Прыгать очертя голову с верхотуры в надежде на милость Всевышнего он не собирался, поскольку помнил, как тот наказывает за подобную неосмотрительность. «Господь благоволит терпеливым», – говаривал настоятель церковного приюта, где провел детство Луис Морильо. И пусть юноша не особо доверял словам бывших воспитателей, сегодня он признавал, что в их нравоучениях тоже содержалось много чего полезного.

«Беспринципно считать, что ты не сможешь достичь всего, чего достигли великие мастера. Мастера – это люди, и ты – тоже человек. Если ты знаешь, что сможешь стать таким же, как они, ты уже на пути к этому», – прочел Сото немного позже в «Хагакурэ». «Есть намерения, будет и прозрение», – говорилось там же. Как и при овладении боевыми искусствами, Мара требовалось выработать технику и постичь принцип – одно было неотделимо от другого. И для всестороннего познания их юноше вновь предстояло усердно тренироваться.

Целую неделю Сото вырабатывал равновесие и навыки управления, запрыгивая на Летягу и соскакивая с него; аппарат при этом подвешивался к железной арке при помощи всего одного троса. Как только юноша отрывал ноги от земли, конструкцию тут же начинало раскачивать из стороны в сторону, отчего бездушный аппарат обретал норов необъезженного скакуна. Но как и при объездке лошадей, человеческое упорство и выдержка одержали в конце концов неоспоримую победу: постепенно Мара укротил строптивца и научился в мгновение ока занимать нужное положение в страховочных приспособлениях подвесной системы.

В ночь перед первым полноценным испытанием Летяги Сото не сомкнул глаз – давало о себе знать огромное волнение. Получится или нет? Какие ощущения придется пережить и удастся ли сохранить самоконтроль, когда ноги твои перестанут опираться о земную твердь? Даже накануне своего первого рукопашного турнира молодой искатель беспокоился куда меньше.

…Поросшая травой заброшенная дорога, что вела на пустырь, пролегала между двух пологих холмов и имела небольшой уклон. Легкий ветер шевелил траву и дул в спину стоявшему на дороге Сото. Над его головой расправил черные шелковые крылья готовый к полету Летяга. Сгущались сумерки. Юноша сосредоточенно смотрел на плавно идущую под гору дорогу и пытался привыкнуть к вздрагивающему от порывов ветра аппарату. Удержание его на ветру в предстартовом положении требовало определенной сноровки. В ногах у Мара затаилась предательская слабость…

Миг, который следовало считать рождением демона Ветра, впоследствии наводящего ужас на епархию долгие годы…

Первый полет «демона» едва не стал для него последним. Отрыв Летяги от земли произошел настолько неожиданно, что, как ни готовился испытатель к этой секунде, все равно он порядком растерялся. Дыхание перехватило, однако выработанные на тренировках навыки позволили ему не задумываясь принять правильное положение тела и даже попытаться управлять летательным аппаратом. Эти корявые попытки и уронили Летягу на землю, не дав ему как следует выровнять положение в пространстве. Аппарат, уже набравший хорошую скорость, камнем рухнул с трехметровой высоты. Юноше повезло: в последний момент ему удалось задрать нос аппарата вверх, и это притормозило падение. К тому же упал он не на каменистую дорогу, а на мягкий склон холма. Летяга зарылся в кусты и накрыл собой Сото, не успевшего вовремя отстегнуться от страховочного троса.

Не думая о расквашенном носе и содранных коленях, возбужденный до дрожи испытатель незамедлительно кинулся проверять состояние «споткнувшегося» детища. К радости испытателя, прочные трубки и крепкий шелк выдержали, оно осталось целым и невредимым. У Мара отлегло от сердца, только потом ноги его подкосились, и он плюхнулся задом на траву. С начала разбега и до сего момента прошло не больше двадцати секунд, однако юноша чувствовал себя вымотанным до предела. Вымотанным и счастливым. Его воздушную акробатику уже нельзя было назвать просто длинным прыжком – это был полет. Пусть короткий и неуклюжий, но все-таки полет…