Старая переправа - Поганец Алексей

– Кому? – громко спросил он. Шило, видно, мучился, не видя, на какие вещи показывал Данил.

– Карине, – наконец-то выдал Шило и сразу обернулся, видно было, что с облегчением выдохнул. Скорее всего, он что-то другое хотел, и плащ ему был не нужен. Карина забрала вещи и выбыла из дальнейшего участия. Ну, наверное, это самая дорогая кучка, девушке определённо повезло.

Шило вновь отвернулся.

– Кому? – Данил показал на кучку, где лежала опасная бритва, помазок, мыло и маленький кожаный подсумок на три отделения.

– Тебе.

Он, конечно, мечтал о безопасной бритве, опасная бритва у него уже была, правда кривая и немножко отколотая. Узнал он это позже, когда покупал, думал, что просто металл плохой, поэтому дешёвая, оказывается, нет. Что называется, есть нюансы, кривую бритву как следует не заточить. Ну не прилегает она ровно к точильному камню. А новая бритва имела идеальную кромку, заточена со всех сторон ровно.

Остальные вещи разыграли весело и азартно. Всеми желанные бритвенные станки достались Гехе и Окиму. Шилу достался рюкзак, ремень, фляга, ножик, открывалка, рюкзак и мыло. В общем, розыгрыш трофеев прошёл интересно, как целое мероприятие. Пожалуй, если нанимать ведущего или тамаду, то это будет целое представление, что в отсутствие местных медиа очень даже событие, которое обсуждать будут если не неделю, то пару дней точно.

После розыгрыша Данил пошёл испытывать трофеи. Подсумок нормально встал на ремень и заменял кошелёк. Но не его не терпелось проверить, хотелось испытать бритву с помазком и мылом, да и просто привести себя в порядок.

Взяв у Лафины свечи и кипятка из ведёрного чугунка и хорошо распарив кожу салфетками, Данил приступил к бритью. Первое время он только учился бриться опаской, когда клинок опасной бритвы скользил по шее, было немного, да что скрывать, очень страшно. Так что рука, державшая лезвие бритвы, была словно каменная, и движение ею были скованными. Потом это прошло, когда бреешься постепенно, опасность уходит на второй план, а вот оставшиеся волоски раздражают. Приходилось по нескольку раз водить бритвой, до покраснения кожи и невыносимой боли. Данил готов их был срезать вместе с кожей, а волоскам, особенно на кончике подбородка, хоть бы что, они продолжали топорщиться, будто насмехаясь. Он строил гримасы, растягивал как можно больше кожу, но ничего не помогало, несколько раз подряд порезавшись, он бросал бритьё, так и оставив небольшие клочки волос. Вот поэтому он и мечтал о безопасном станке и легком бритье.

Сейчас же бритьё началось с приятных неожиданностей. Мыло было очень душистым, а помазок взбивал его в густейшую пену. Лезвие же с легким треском сбривало волоски по всей длине лезвия, без всяких пропусков. Даже проблемные волоски брились с первого раза, ну, конечно, пришлось небольшими движениями на подбородке сбривать, но каждое движение брило с первого раза. Это просто радовало. Эх, ещё бы баньку нормальную, чтобы помыться по-человечески, но ладно, пока и в ковшике помоется.

А спать ложился будто окрылённый, вот иногда для счастья просто помыться да побриться нужно.

С утра погода была пасмурной, но дождя не было. Оставив Карину и Окима, вытащили арбу через пролом, загрузили найденный лут, который отложили на продажу, и двинулись в сторону рынка. Ходьба по мощёной улице после целины казалась поездкой на автомобиле. В самом деле, когда постоянно ходишь по хорошему дорожному покрытию, даже не замечаешь, как это хорошо. Но стоит долго походить по бездорожью, и таким счастьем кажется обычная дорога.

А вот и открытые ворота за магазином, у торгаша, который говорил, что если открыто, то можно заходить. Немного посовещавшись, решили зайти и, если цена устроит, сдать всё здесь.

За воротами их вновь встретила молчаливая псина, которая не шевелила телом, а только сопровождала их движением головы. На дворе по-прежнему лежала куча металла и всё так же стояла телега. Вот, кстати, телега-то и нужна. Данил надеялся, что денег хватит и на неё, и на кое-какое снаряжение.

Вот только на дворе вновь не было хозяина.

– Командир, может, свистнешь?

Шило, помня, как Данил пытался свистнуть, подзывая Машку, решил его подколоть.

– Я те свистну.

– Да не, я так предложил.

Данил недобро посмотрел на Шило, тот не стал нарываться и сразу пронзительно свистнул.

Какое-то время ничего не происходило. Наконец-то где-то в глубине дома что-то грохнуло, будто упало ведро, и из двери, тихо ругаясь, вероятно, на упавшее ведро, появился скупщик.

– Что привезли, вот тут на столе раскладывайте. Я сейчас.

И торгаш вновь скрылся за дверью. Вероятно, за закрытой дверью ничто не мешало торгашу ругаться в голос, и он себя перестал сдерживать, громко обзывая какого-то рукастого мужика, который нормально ничего сделать не может.

Данил переглянулся с Яширом, они синхронно пожали плечами и начали раскладывать находки на столе. А что вроде заготовок для токаря, оставили на арбе. Отдельными кучками Данил высыпал из ридикюля медные вещицы и монеты, а особенно бережно высыпал серебро из мешочка. Правда, тут был сюрприз, всё серебро почернело, будто его покрасили чёрной краской. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом, как из двери вновь появился торгаш.

– Вот теперь здравствуйте.

– Что, помощники рукожопые? Нормально ничего сделать не могут? – участливо спросил Шило.

– Да если бы, помощника прибил бы, если бы так сделал. А так сам складывал, себя-то не стукнешь, только ругать остаётся. Что тут у вас?

Торгаш начал с одежды.

– Так, это я могу взять, но не профильное, вам лучше сдать в лавки, где одеждой торгуют.

– Хорошо.

Данил переложил узлы обратно на арбу.

Дальше пошло по отработанной торгашом схеме, он поднимал каждую вещь и называл сумму. Если Данил кивал, то он перекладывал вещь в свою кучку. И перекидывал на столе из специальных ячеек счётные жетоны. Что сколько стоило, вопрос, конечно, спорный, естественно, скупщик давал меньше цену, чем вещь стоила, ведь он тоже не просто так работает, и ему нужно на этом заработать. По предметам быта вопросов у Данила не было совсем, иногда они появлялись у Яшира, и они немного торговались. А вот такая вещь, как серебряные часы, вызвала у Данила смешанные чувства. С одной стороны, он согласен был отдать их за полцены. Только вот вопрос, какая у них цена? Торгаш тут тоже предупредил, что такие вещи лучше сдать ювелиру или часовщику, но тут же объяснил, что они обязательно обманут. В лавках похожие часы стоили от двух серебряных до трёх золотых. По минимальной цене, за серебряный, Данил эти часы не отдаст, лучше отнесёт к часовщикам. Максимальную цену за часы тоже не взять, они время не точно показывают. Можно отдать и здесь часы, если цену нормальную даст, а вот сколько предложит торгаш? Торгаш же будто специально тянул время, долго рассматривал, а потом прикладывал к уху, тряс. Потом решительно протянул часы обратно.

– Больше трёх не дам.

Данил кивнул. Конечно, не золотой, но и не серебряный. Хотя, возможно, эти часы стоят и куда дороже, но теперь лучше этого не знать, отдал и забыл, чтобы не корить себя потом.

Хитрый складной серп торгаш покрутил в руках.

– Нет, это точно к ювелирам, вещица дорогая, кость-камни, лучше к ним идите.

Дойдя до кучи с медью, торгаш заявил:

– Я, конечно, могу у вас купить всю эту кучу, но лучше вам на монетный двор это отвезти, там из вашей меди при вас монет наштампуют, за минусом десяти процентов.

– Спасибо за науку.

– Да не за что, всё равно бы это узнали, только после ко мне не пришли. Серебро тоже лучше туда, а что оно всё чёрное, неужели… – торгаш осёкся на полуслове, потянув за цепочку, и вытянул кулон-каплю, который Данил так и не выкинул.

Торговец, держа за цепочку, разглядывал безобразный оплавыш.

– За десять отдашь?

Данил не раздумывая ответил:

– Да забирай.

Конечно, десять серебряных, они сейчас ой как нужны. Ещё бы телегу в рассрочку отдал, похоже, на телегу хватит, а на всё остальное нет. Хотя если серебро с медью на монеты обменяют, то должно хватить.