Очерки по истории Казанского ханства. Становление, развитие и падение феодального государства в Среднем Поволжье, 1438–1552 гг. - Михаил Георгиевич Худяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один посад занимал нижнюю часть города, между крепостью и Булаком, другой примыкал к крепости со стороны Арского поля. Между городом и озером Кабан находилось пустое пространство, не застроенное домами. Князь Курбский говорит, что «озеро кончится аки полверсты от места [то есть города]»[505]; при обложении Казани в 1552 году было определено «итти, царю Шигалею и воеводам на Арское поле вверх Булака, у Кабана озера»[506], и «царь Шигалей и воеводы пришедше Булаку и став на Арском поле»[507]; князь Курбский сообщает: «Прииде им итти с нуждою прямо на оную гору, на Арское поле, между места [города] и Кабана»[508]. О распространении города в сторону Кабана, предпринятом уже русскими, сообщает Писцовая книга[509].
В посаде, расположенном между крепостью и Булаком, источники отмечают каменное здание общественных бань, построенное каким-то Тагиром: «Царственная книга» сообщает, что «на другой [восточной] стороне Булака… баня каменная, Даирова завомая, под городскою стелою»[510]. Подземный ход, взорванный 4 сентября 1552 года, был «близко той бане каменной», и подкоп под него был начат из этой Тагировой бани[511]. Во время осады каменное здание общественных бань входило в участок Сторожевого полка, стоявшего «на усть Булака»; близкое расстояние от бань до подземного хода также показывает, что бани Тагира стояли около устья Булака, недалеко от современных Тайницких ворот.
В посаде, примыкавшем к крепости со стороны Арского поля, источники указывают мусульманское кладбище. В 1552 году отряд князя В. А. Старицкого стоял «против Царских ворот на посаде от кладбища»[512]. Писцовая книга отмечает «на старом татарском кладбище ворота малые на заразе по обе стороны врага к Булаку»[513]. Таким образом, местоположение кладбища определяется Ханскими воротами и оврагом, идущим к Булаку. Ханские ворота находились, по-видимому, в районе Николаевской площади, овраг же, идущий к Булаку, можно считать за Рыбнорядский, и по этим данным положение кладбища определяется в районе так называемого Нечаевского бугра, при начале Рыбнорядской улицы. Этому не противоречат сообщения «Царственной книги» о том, что Шах-Али получил назначение занять позицию «за Булаком под кладбищем» и что он, перейдя через Булак, стал «на Арском поле»[514]. Возможно, что другое кладбище находилось в посаде между Булаком и крепостью: в русских источниках один из пунктов определяется как участок «по татарским кладбищам в подгорье, вверх по Булаку, против Кураишева», причем он был занят под новый острог, устроенный русскими[515]; эти данные указывают на район Университетской горы.
Через Булак, конечно, перекинуты были мосты, но упоминание о них в источниках мы не встречаем. Князь Курбский характеризует Булак в следующих выражениях: «Булак речка, зело тиновата и непроходима, под самое место [то есть город] течет и впадает под угольную вежу [то есть башню] в Казань реку»[516]. «Казанский летописец» также упоминает: «Булак река в Казань реку под градом втекает, грязна вельми и топка и не зело глубока»[517].
П. Заринский сообщает: «Едва ли Булак не был приспособлен к переходу вброд татарами. Старожилы рассказывают, что при очищении Булака в начале XIX столетия открыт был в ложе его, под слоем тины, толстый дубовый пол, очень старый»[518]. В 1560-х годах на Булаке было две мельницы — при устье его и несколько выше[519]. Булак впадал в Казанку двумя протоками, из которых один назывался Гнилым Булаком.
Предместья
Далее за посадами расстилались предместья Казани. До нас дошли сведения о трех предместьях татарской эпохи: это — Армянская слобода, Кураишево и Биш-Балта. Армянская слобода образовалась в Казани по образцу такой же колонии в Булгаре, где армянское кладбище находилось при церкви, развалины которой известны под названием «Греческой палаты». Торговые сношения с Персиею и Кавказом находились в руках армян. Присутствие армянских купцов в Казани в 1530 году засвидетельствовано автором «Казанского летописца»[520], о торговле казанцев с Арменией упоминает и Герберштейн[521]. Профессор Н. Ф. Высоцкий со слов одного казанского армянина записал следующее предание: «Во времена татарского владычества в Казани жило много армянских купцов с семьями, в теперешней Суконной слободе. У них была своя церковь на месте нынешней Георгиевской. Во время осады Казани Грозным, после того, как целый ряд приступов царского войска был отбит татарами, в русский стан явились несколько армян и предложили царю, за приличное вознаграждение, указать слабые места крепости, через которые легко можно было ворваться в нее. Царь купил секрет и взял город. Отпраздновав победу и поуспокоившись, Иван вспомнил об армянах и, вероятно рассчитав, что люди, продавшие своих старых союзников, могут поступить так же и с новыми, приказал истребить их всех до единого. Проведав о таком распоряжении Грозного царя, большинство армян тайком убежало из Казани в различные поволжские города, главным образом в Астрахань, где будто бы и доселе существуют потомки одного из этих беглецов, под фамилией Казанских. Но бежать могли, конечно, далеко не все, и оставшиеся были умерщвлены Грозным царем»[522]. Армянская слобода была расположена на расстоянии 1 версты к югу от города, на берегу озера Кабан, по направлению Ногайской дороги. Здесь до настоящего времени находится Армянская улица.
В 1880 году профессором Н. Ф. Высоцким было открыто армянское кладбище, расположенное на Третьей горе — в саду дома Бартоло над обрывом возвышенности к Сошественской церкви. Это урочище имеет название Немецкая Куртина. Профессором Высоцким найдены здесь шесть каменных надгробных плит и произведены
