Знамя химеры - Алексей Иванов

— Это который тебе тут друг? — удивился Глок. — Ткни пальцем, и он мгновенно вылетит из стражи. Пошли, покажешь мне тот путь, которым ты сюда проник. Когда все закончится, я прикажу замуровать его.

— Ладно, — покладисто согласился глава воровской гильдии. «У меня все равно останется еще два».

— Сержант, приготовить стражу к бою! — приказал Глок. — Помощь близка. Если появятся еще парламентеры, угостите их стрелами.

Барабаны известили не только капитана и стражников. Наемники не стали ждать королевских войск — пространство перед казармой стражи быстро расчистилось. Весть о вступивших в город королевских войсках всколыхнула город. Площади, бульвары и улицы закипели народом. Те наемники, которым посчастливилось погибнуть в ночных схватках, могли быть довольны: они умерли быстро и без мучений. Суд толпы скор и жесток, от него не спасут острый меч и стальной доспех. Шансы уйти от растревоженной толпы были только у организованных отрядов, и они, петляя по узким улочкам, рвались к городским окраинам. Шпионы гильдии следили за каждым их шагом и наводили на них отряды королевской армии. Из города удалось вырваться лишь единицам. Порядок, закованный в латную перчатку, возвращался на улицы столицы.

Город горел, дома пылали, как бумажные.

— Найдите магов, не могли же они все погибнуть, — пусть усмирят пожары! — приказал Глок. — Улица кожевенников уже превратилась в пылающий факел. Уводите оттуда жителей! Что слышно из центра?

— Королевские войска вошли в замок. Наемники бегут из города, словно крысы с тонущего корабля.

— Капитан, смотрите! — Один из стражников указал на объятую пламенем улицу.

По ней, в окружении отряда орков, ехал рыцарь. Процессия остановилась перед застывшим капитаном. Рыцарь стянул с себя глухой шлем, украшенный золотым ободком короны. На мгновение Глоку показалось, что в его лицо смотрит само воплощение смерти: ужасный череп, обтянутый истлевшей кожей, с черными провалами вместо глаз.

— Мой принц, — преклонил колено капитан.

— Встань. — В глухом, хрипящем голосе было столько скрытой боли и ярости, что по спине Глока пробежались предательские мурашки. — Орки взяли замок, и ты нужен мне там. Сегодня, как-никак, моя коронация.

Жестокая усмешка на губах Леклиса напоминала оскал зверя.

Дорога от дверей до трона была оцеплена орками. У самого подножья трона стояла на коленях тучная сгорбленная фигура. Я не без удовольствия отметил синяки и кровавые подтеки на лице Гхана. Если бы не мой строгий приказ брать герцога живым, орки разорвали бы его на мелкие кусочки, мстя за смерть своего господина.

За рядами орков толпились представители высшего дворянства, сильно поредевшего за сегодняшнюю ночь. Из преданных мне баронов центральных провинций осталось лишь трое. Остальным повезло меньше, а ведь многие из них прибыли в столицу с семьями. Во что превратился внешний двор, не хотелось даже вспоминать. Глядя на трупы детей и женщин, я понял, почему в устах красного дракона слово «светлые» было ругательством. Мы не дети творца, мы — его ошибка.

Церемония коронации была сокращена до предела. В воистину гробовой тишине я прошествовал к трону и склонил колени перед новым Верховным и последним боевым магом королевства — магистром Мартином. Прежний Верховный маг — магистр Тиллит — тоже не пережил этой ночи. По правде говоря, я совсем забыл про старого мага. А ведь он долгое время был советником дяди. После моего возвращения я виделся с Тиллитом раза три, не больше. Он был сильно болен и не покидал своих покоев в одной из башен. Теперь на месте этой башни была груда обломков, ставших могилой старого магистра и его убийц.

Верховный маг возложил мне на голову корону. Из толпы придворных раздались жидкие крики: «Да здравствует король». Вскоре энтузиазм дворянства сошел на нет, и в зале вновь повисла тишина.

Я сел на трон и перевел свой взор на замершего у его подножия Гхана. Взгляд зацепился за вышитый на груди камзола герцога родовой герб.

— Волк, — усмехнулся я, — волк…

От моей улыбки Гхана пробила нервная дрожь.

— Положите его! — приказал я.

Четыре дюжих орка быстро растянули Гхана на мраморном полу.

— Ты! — требовательно указал я на одного из стражников-орков, опирающегося на здоровый двуручный топор. — Дай мне свое оружие!

Орк беспрекословно подчинился приказу. Встав с трона, я, приняв из его рук топор и, удобно устроив его на плече, направился к распластанному Гхану, с ужасом наблюдавшему за моими действиями.

— Заткните ему рот! — повелел я оркам.

Один из них тут же запихнул в рот герцога самодельный кляп из какой-то грязной тряпки. По рядам уцелевшего дворянства пронеслись нервные перешептывания. Похоже, они не хотели верить в то, что сейчас произойдет. Оглядев их, я с усилием поднял топор над головой. Гхан попытался вырваться, но орки держали его крепко. Двумя ударами я отрубил герцогу ноги.

— Уберите от меня эту падаль…

Орки схватили скулящего Гхана за руки и поволокли прочь из тронного зала.

— Прижгите раны и выкиньте его в чаще леса, — напутствовал я их напоследок. — Волки будут рады родственнику. Да, и найдите слуг. Тут надо прибрать.

Остатки высшего дворянства с ужасом наблюдали за потянувшейся вослед оркам кровавой дорожкой.

— Ваше величество, что делать с остальными пленными? — спросил Глок.

— Пусть их повесят на центральной площади, — равнодушно пожал я плечами.

— Среди них много дворян… — осторожно заметил капитан.

Я раздраженно махнул рукой, понимая, к чему он клонит. По законам королевства лица, имеющие дворянское звание, не могли быть преданы «неблагородным» видам казни. Казнить их полагалось исключительно по приговору королевского суда и только через обезглавливание мечом или любым другим боевым оружием. Если меч или топор был острым, а палач умелым, результатом казни была быстрая и относительно безболезненная смерть. Если же оружие было плохо заточено или палач неловок, для отсечения головы могло понадобиться несколько ударов. Поэтому приговоренным советовали заплатить палачу, чтобы тот выполнил свою работу на совесть. Милая традиция…

— Вы не слышали приказа, капитан?

— Служу королю и королевству! — с каменным лицом выдохнул Глок.

Вряд ли мой приказ пришелся ему по душе. К Падшему! Церемониться с предателями я не собирался. Обойдутся без суда.

— Мародеров из числа солдат и горожан распять вдоль крепостных стен, — приказал я.

Похоже, с сегодняшнего дня не только эльфы будут пугать детей моим именем.